– Но решили мне об этом не говорить? – уточнил Аллейн.
Мистер Пириод покраснел.
– Да, по нескольким причинам. Понимаете… если бы все это оказалось только глупой шуткой… то последствия… я имею в виду для Конни… они были бы ужасны. Бедная Конни! И потом я должен признаться…
– Вы боялись гласности?
– Да, – прошептал мистер Пириод. – Боялся. Мне так жаль… Но… есть одна личная проблема… – Он замолчал и махнул рукой.
– Я знаю про историю с приходской книгой, – мягко вставил Аллейн.
Лицо мистера Пириода стало пунцовым, но он ничего не сказал.
Аллейн взглянул на Эндрю и Николя:
– Думаю, мне надо обменяться парой слов…
– Конечно, – ответили они дружно и направились к двери.
– Нет, нет! – крикнул мистер Пириод.
Они обернулись. Его щеки по-прежнему пылали, а лоб наморщился, словно в ожидании удара.
– Нет, – повторил он. – Не уходите. Я сдаюсь. Если уж надо испить чашу позора, я могу сделать это сейчас. Моя няня, – добавил мистер Пириод с горькой иронией, – была шотландкой. Так что останьтесь, прошу вас. Николя, вы были на обеде и слышали весь разговор, не так ли? Про подделанные записи в приходской книге? Вы все поняли, правда?
– Да.
– И точка. Но я подозреваю, что Хэл рассказал об этом Конни, а она – своей девице, и… если бы я… В общем, когда мы встретились, она стала мне угрожать…
– Вот дрянь! – в сердцах бросила Николя.
– Более того! Я уверен, они собирались меня шантажировать. Но потом приехала дорогая Дезире и сообщила, что передала Аллейну то несчастное письмо, и я…
Мистер Пириод запнулся, и суперинтендант продолжил его мысль:
– Вы решили, что вам нечего терять?
– Именно! Именно!
– Значит, вы сказали Моппет, что если она не объяснит своего присутствия на лужайке, вы обратитесь в полицию?
– Да. Я сказал, что это мой долг, поскольку могут пострадать невинные люди. И тогда она стала мне угрожать… что придаст гласности… Не важно! Она вела себя так грубо, что у меня не выдержали нервы. Я сказал, что позвоню немедленно. Я почти крикнул ей это в лицо, и она ушла. Тогда я действительно стал звонить, и… дальше я ничего не помню.
– А дальше произошло вот что, – подхватил Аллейн. – Констанс Картелл, гоняясь за своим пекинесом, забежала в ваш сад. Очевидно, она видела, как ее подопечная выскочила через балкон. И слышала ваши угрозы. А поскольку вы еще раньше перепугали ее насмерть…
– Кто? Мистер Пириод? – перебила Николя. – Но чем?
– Двумя одинаковыми письмами с соболезнованиями, – ответил ей Аллейн и вновь повернулся к мистеру Пириоду. – Мисс Картелл решила, что вы ее подозреваете. Я думаю, она нарочно показала мне второе письмо, надеясь, что это подвергнет сомнению все, что вы можете о ней рассказать, и, наоборот, бросит тень на вас.
– Какое коварство! – пробормотал мистер Пириод.
– Она услышала, как вы пригрозили позвонить в полицию. Подойдя к телефону, вы оказались спиной к балкону. Пресс-папье лежало на столе, прямо под рукой мисс Картелл. Потеряв голову от ярости и страха за себя и за свою питомицу, она швырнула им в вас и убежала. Всеми ее поступками руководила непомерная и безудержная страсть к этой испорченной девчонке. Ее брат угрожал обвинить Мэри в воровстве, поэтому Конни взяла перчатки мистера Лейсса, которые попались ей под руку где-то дома, и устроила мистеру Картеллу ловушку. Потом, поскольку перчатки порвались и испачкались в мази, которой она лечила руку, она закопала их в своем саду, чтобы сжечь на следующий день. Но когда она бросала пресс-папье, перчаток на ней не было. Мы нашли на нем отпечатки ее пальцев.
– Но… – начала было Николя и остановилась. – Ну да, конечно.
– Что «конечно»?
– Просто я вспомнила. Там в любом случае должны быть ее отпечатки, потому что за обедом пресс-папье ходило по рукам.
– Любопытно, учла ли она эту деталь, – задумался Аллейн. Он вновь повернулся к мистеру Пириоду. – Вы пережили трудное время, – сказал он. – Возможно, последствия и дальше будут весьма печальными. Но в том, что касается ваших личных дел, они никогда не станут достоянием публики.
Мистер Пириод попытался что-то произнести, но у него даже ничего не получилось. Наконец он с трудом проговорил:
– Вы очень добры. Слишком добры. Я вам безумно благодарен.
Аллейн пожал ему руку и вышел из комнаты. Николя и Эндрю отправились его провожать.
– Мне давно хотелось увидеть, какой вы в деле, – сказала Николя. – Теперь я знаю. Должна признаться, это впечатляет.
– Я вот тут подумал, – заметил Эндрю, – вы меня подозревали?
– Вас? – Аллейн посмотрел на них и улыбнулся. – Сомневаюсь, что вы согласились бы оставить Николя даже на несколько минут. И будь я проклят, если скажу об этой истории еще хоть слово. Прощайте оба. – Он прошел несколько шагов по дорожке и обернулся. – Кстати, я говорил с Трой. Кажется, она мечтает заполучить вас в ученики. Я редко видел в ней такой энтузиазм. Поздравляю.
Аллейн помахал им рукой и ушел.
Николя посмотрела на Эндрю:
– И я тебя поздравляю.
– Милая… – начал он взволнованно, но девушка сделала шаг назад.
– Нет, нет. Не сейчас. Пока нет. Подождем. Мне надо вернуться к мистеру Пириоду, – произнесла она торопливо.
– Я вас люблю. Что вы на это скажете?
– Это чудесно! – выпалила она и побежала к дому.
Мистер Пириод сидел с задумчивым видом человека, который принял какое-то решение.
– Николя, дорогуша, – произнес он немного неуверенно, – я тут подумал и решил, что все-таки должен рассказать об этом деле… во избежание, так сказать, недоразумений. Прежний настоятель в Рибблторпе был милейший человек, но немного эксцентричный. Между прочим, это он меня крестил. Но представьте, забыл вписать мое имя в приходскую книгу! Я действительно был близнецом. Со временем бедняга совсем выжил из ума, и когда ошибка обнаружилась, мне полезли в голову всякие мысли и я подумал, что должен взять дело в свои руки. Тогда мне казалось: это самый лучший выход. – Мистер Пириод посмотрел ей в глаза. Потом он издал смешок. – Но мы не будем писать об этом в книге.
– Нет?
– Нет, – твердо произнес мистер Пириод. – И точка.
