– Мотив не так уж свеж, – заметил Фокс.
– А каков мотив?
– Он понял, что лорд Роберт узнал его и следит за ним. Он хочет завладеть его деньгами и знает, что молодой Поттер – наследник.
– Мотива два тут. Ну так что? Черт, получилась почти цитата
[20]
! Банчи предостерегал меня от цитирования. Ассоциируется с принадлежностью к аристократическому сословию. Кстати, в части мотивов могут быть и дальнейшие разветвления. Миссис Хэлкат-Хэккетт, возможно, считала Банчи шантажистом. Из записок следует, что у него сложилось такое впечатление. Он был рядом, когда забирали ее сумочку, и вообще прилип к ней намертво. Если у Уитерса интрижка с этой женщиной, она, вероятно, рассказала ему о фортеле шантажиста. Не исключено, что Уитерс и есть объект шантажа. Письмо, попавшее к вымогателю, могло быть от миссис Х.-Х. к Уитерсу либо наоборот. Если она рассказала ему, что считает лорда Роберта шантажистом…
– Вот вам уже три мотива, – заметил Фокс.
– Совершенно верно. С другой стороны, и сам Уитерс может быть шантажистом. Это вполне в его духе.
– В качестве мотива я предпочел бы подозрение Уитерса, что лорд Роберт сел ему на хвост.
– Ты все о своем, старый черт. Что ж, если понадобится, мы можем привлечь его за то, что он держит в своей берлоге грязные книжонки. Взгляни-ка на это.
Аллейн извлек из кармана суперобложку с изображением совершенно нагой молодой женщины рядом с краснолицым джентльменом и притаившейся поодаль старой карги. Книжка называлась «Исповедь сводни».
– Святые угодники! – воскликнул Фокс. – Вам не следовало это брать.
– Ну ты и зануда, Фокс, – поморщился Аллейн. – Хорошо себе представляю, как он таращится в эту книгу в каком-нибудь логове на Лазурном берегу! Я вынудил его оставить отпечатки его отвратительных пальцев на моем портсигаре. Посмотрим, совался ли он в медицинский учебник Дональда Поттера. Особенно в разделы, касающиеся удушья и удушения. Сдается мне, Фокс, что если капитан Уитерс не был искушен в искусстве удушения, то совершил бы расхожую ошибку, применив избыточную силу, а на теле Банчи таких следов нет. Нам также придется выяснить, оставил ли он отпечатки в телефонной комнате, в Марсдон-Хаусе.
– Кто-то вмешался в телефонный разговор, – задумчиво произнес Фокс. – На мой взгляд, нам надо установить личность человека, который вошел, когда лорд Роберт разговаривал с вами по телефону. Если человек невиновен – ему и скрывать нечего.
– И наоборот. Я попытался склонить Уитерса к такому признанию, предположив, что преступник – он.
– И как? Получилось?
– Полная неудача. Он и глазом не моргнул. Казался искренне изумленным.
– Это мог быть и Димитри. В любом случае мы знаем, что Димитри забирает деньги. Нам надо выяснить – работает ли он сам или на кого-то другого.
– Что опять приводит нас к оборванной фразе Банчи. «И работает он с…» С кем-то? Или с чем-то? Ого, мы у цели.
Такси остановилось у респектабельного старого многоквартирного дома на Кромвель-роуд. На противоположном тротуаре сидел молодой человек и чинил плетеный стул.
– А вот и мастер Джеймс Д’Арси Кэрью, полицейский констебль, – сказал Аллейн.
– Как? Это он? – удивился Фокс. – Так и есть! Для чего это он так вырядился?
– Он старается быть сыщиком, – объяснил Аллейн. – Его отец священник, и Джеймс освоил плетение из ивовых прутьев где-нибудь в Женском институте
[21]
или еще где-то. Он жаждал применить маскировку с тех пор, как принял присягу.
– Молодой дурень, – проворчал Фокс.
– На самом деле он вполне сметлив, и ты это знаешь.
– Все равно, почему он до сих пор торчит перед домом?
– Очевидно, Димитри еще не вышел. Погоди минутку.
Аллейн сунулся за стеклянную перегородку, отделяющую пассажиров от таксиста, и обратился к шоферу:
– Мы полицейские. Через минуту-другую из этого дома выйдет мужчина, и ему понадобится такси. Подождите тут. Он, вероятно, попросит отвезти его в Скотленд-Ярд. Если он даст другой адрес, быстро напишите его на этой карточке, пока он будет садиться в машину. Выбросьте карточку через щель рычага передач. Вот вам карандаш. Сможете это сделать?
– Так точно, босс, – сказал таксист.
– Развернитесь и проезжайте мимо того парня, который чинит стул. Двигайтесь как можно медленнее и высадите нас на двести ярдов дальше по улице. Потом дождитесь того человека. Вот вам плата и все остальное.
– Спасибо, сэр. О’кей, сэр.
Таксист развернулся, Аллейн опустил оконное стекло.
– Кэрью! Подойдите к нам, – обронил он, когда они проезжали мимо констебля.
Мастер и бровью не повел.
– Я же говорю, он не так глуп, как кажется, – сказал Аллейн. – Выходим.
Они вышли. Такси снова развернулось. Они услышали позади грубоватый голос шофера: «Такси, сэр?» – услышали, как он остановился у обочины, как хлопнула дверца и как такси удалилось.
– Он не выбросил карточку, – отметил Аллейн, глядя вслед удаляющейся машине. Детективы продолжали шагать по Кромвель-роуд. Вскоре позади раздался крик:
– Стулья починяю! Починяю стулья!
– Ну вот! – с досадой бросил Фокс. – Только послушайте, как он выставляет себя на обозрение! Это неприлично. Просто неприлично.
Сыщики обернулись и увидели, что мастер идет за ними следом, а за ним тянутся ивовые прутья.
– Подойдите сюда, – сказал Аллейн. – Нет нужды продолжать ваш вдохновенный маскарад, Кэрью. Ваша добыча только что уехала.
– Сэр! – в ужасе отозвался констебль.
– Скажите, – продолжал Аллейн, – для чего вы изображаете уличного зазывалу перед изумленной публикой?
– Ну, сэр, согласно вашим инструкциям, я приступил…
– О да! Но вам следовало бы понять к этому времени, что искусство маскировки часто не так уж необходимо, а перевоплощения следует достигать более простыми средствами, не включающими в себя затраты в виде ивовых прутьев, лыка и гнутых ножек. Интересно, что вы собирались делать со всем этим инвентарем, когда пришлось бы следовать за объектом?
– Тут за углом стоянка такси, сэр. Стоило мне только свистнуть…
– И хорошенький был бы у тебя вид! – возмутился Фокс. – Вызывать такси в таком обличье! К тому времени как ты освободился бы от этой пакости и сел в машину, твой подопечный был бы уже бог знает где. Если этому вас учат в…
– Да-да, хорошо, Фокс, – поспешно проговорил Аллейн. – Все верно. А вы, Кэрью, переоденьтесь, и я жду вас в Ярде с отчетом. Можете ехать отсюда на метро. Только не напускайте на себя этот жалостный вид, а то старушки начнут подавать вам медяки.
