– Да, но…
– Вы подумали, что он в этом сознался?
– Ну да. Но…
– И вы полагаете, что шантажистом был лорд Роберт Госпелл? Подозреваете его с того самого дня, когда он сидел рядом с вами на концерте?
– Так все-таки это был он! – Она откинула голову и смотрела на него со злобным торжеством.
– Нет, – ответил Аллейн. – Вы ошиблись. Лорд Роберт не был вымогателем.
– Был! Я знаю, что был! Думаете, я не видела, как он вчера вечером следил за нами? Почему он расспрашивал меня о Морисе? Почему Морис предостерегал меня насчет него?
– А что, капитан Морис тоже считает лорда Роберта шантажистом? – Холодное отвращение невольно исказило голос старшего инспектора. Должно быть, она почувствовала это, потому что выкрикнула:
– Почему вы говорите о нем в таком тоне? О капитане Уитерсе? Вы не имеете права его оскорблять!
«Бог мой, вот уж глупая женщина!» – подумал Аллейн.
– Разве я оскорбил его? – спросил он. – Если так, я превысил свои полномочия. Миссис Хэлкат-Хэккетт, когда вы обнаружили исчезновение письма?
– Примерно полгода назад. После вечера с шарадами, который я устраивала в малом сезоне.
– Где вы его хранили?
– В шкатулке на туалетном столике.
– Шкатулка была заперта?
– Да. Но ключ иногда лежал вместе с другими в ящике столика.
– Вы не подозреваете горничную?
– Нет. Я не могу ее заподозрить. Она служит у меня пятнадцать лет. Это моя бывшая костюмерша. Я знаю, что она этого не делала.
– У вас есть какие-нибудь догадки о том, кто мог его взять.
– Не могу ничего придумать, но во время вечера с шарадами я превратила мою комнату в буфет, и они перевернули все вверх дном.
– Кто они?
– Люди, которые устраивают банкеты. Люди Димитри. Но Димитри надзирал за ними все время. Едва ли у них была возможность украсть письмо.
– Понимаю, – сказал Аллейн.
Он увидел, что она теперь наблюдает за ним уже с другим выражением. Аллейн за свою жизнь опрашивал великое множество таких вот миссис Хэлкат-Хэккетт. Он давно усвоил, что с такими женщинами приходится держать наготове оружие, которое ему было противно пускать в ход, однако оно оправдывало себя. Это было оружие его пола. Он неприязненно наблюдал, как к страху сидящей перед ним женщины присоединяется какое-то иное чувство, похожее на удовольствие. Неумолимая логика ставила при этом Аллейна на одну доску с ее любовником.
– Давайте проясним нашу позицию, – предложил он. – В ваших же интересах хочу сообщить, что мы уже собрали огромную массу сведений. Лорд Роберт помогал нам в расследовании дела с шантажом и оставил для нас свои заметки. Из них, а также из последующих опросов мы вывели следующее. В вашем случае объектом угроз шантажиста был капитан Уитерс. Следуя нашему совету, вы выполнили инструкции шантажиста и оставили свою сумочку в углу дивана в концертном зале на Констанс-стрит. Сумку забрали. Поскольку лорд Роберт намеренно сел рядом с вами и поскольку капитан Уитерс, как вы выразились, предостерег вас в отношении него, вы заключили, что сумочку взял лорд Роберт и что он-то и есть вымогатель. Почему вы не сообщили в полицию об этом инциденте на концерте? Вы ведь согласились нам помочь. Быть может, кто-то посоветовал вам замять это дело, коль скоро к нему подключился Ярд?
– Да.
– Капитан Уитерс? Понимаю. Это подводит нас к событиям прошлой ночи. По вашим словам, вы заметили, как лорд Роберт следил за вами обоими во время бала. Я должен опять спросить вас, разделяет ли капитан Уитерс ваше мнение, что именно лорд Роберт угрожал вам?
– Он… он просто предостерег меня в отношении лорда Роберта.
– Принимая во внимание эти письма и те суммы денег, которые требовал шантажист, разумно ли было, по-вашему, и впредь поддерживать дружбу с капитаном Уитерсом?
– Мы… не было ничего такого… что кто-то мог бы… то есть…
– То есть что? – сурово спросил Аллейн.
Она облизнула губы. Опять увидев выражение раболепия, он подумал, что из всех черт характера стареющей женщины эта – самая отталкивающая.
– Наша дружба носит отчасти деловой характер, – нашлась наконец она.
– Деловой характер, – бесстрастно повторил Аллейн.
– Да. Видите ли, Морис… капитан Уитерс… весьма любезно предложил консультировать меня, и… то есть я хочу сказать, что сейчас капитан Уитерс планирует одно деловое предприятие, в котором я заинтересована, и, естественно, нужно многое обсудить, поэтому… понимаете?..
– Да, – ответил Аллейн. – Понимаю. Это деловое предприятие капитана Уитерса, конечно, клуб в Лезерхеде, не так ли?
– Ну да, только…
– А теперь, – быстро проговорил Аллейн, – переходим к событиям прошлой ночи. Лорд Роберт вызвался отвезти вас домой, верно? Вы отказались или уклонились от ответа. Вы поехали домой одна?
Она могла бы прямо спросить у него, что именно ему известно – настолько ясно читался этот вопрос в ее глазах. Аллейн поблагодарил судьбу, что догадался поднять такую возню с телефоном Уитерса. Определенно Уитерс не звонил ей и не предупредил, о чем можно говорить. Побоялся, что звонок подслушают, с удовлетворением подумал Аллейн и решил наудачу высказать еще одно предположение.
– Вы ведь были с капитаном Уитерсом и после бала, не так ли?
– С чего вы взяли?
– У меня есть все основания так полагать. Машина капитана Уитерса была припаркована в переулке у площади Белгрейв-сквер. Долго ли вы сидели там, поджидая его?
– Я отказываюсь признать, что там сидела.
– По словам капитана Уитерса, ночью, после бала, он повез партнершу в «Матадор». Следовательно, это были не вы?
– Капитан Уитерс желал защитить меня. Он очень, очень внимательный.
– Как вы не понимаете, что в ваших и его интересах доказать, что вчера ночью вы оба сели в машину и поехали в «Матадор»?
– Почему? Я не хочу, чтобы болтали, буд…
– Миссис Хэлкат-Хэккетт, вам нужно алиби для вас и капитана Уитерса или не нужно?
Она несколько раз открыла и закрыла рот, точно вынутая из воды рыба, бросила растерянный взгляд на Фокса и залилась слезами.
Фокс поднялся, отошел в дальний конец комнаты и уставился на второй эстамп из конной серии. Аллейн терпеливо ждал, пока алые когти судорожно рылись в изящной сумочке. На свет явился длинный кусок тюля с монограммой, и миссис Хэлкат-Хэккетт стала яростно сморкаться в него.
Что-то выпало и грохнулось об пол. Аллейн рванулся вперед и поднял предмет.
Это был золотой портсигар с медальоном, вделанным в крышку и окруженным бриллиантами.
Роза Бирнбаум
Миссис Хэлкат-Хэккетт, как промокашкой, сосредоточенно похлопывала носовым платком мешки под глазами.
