Николя подошла к окну поближе. Створчатая рама была приоткрыта дюймов на восемь. Внизу находились розовый сад, боковые ворота и разрытая земля. Вдруг из канавы, словно в насмешку, вылетела полная лопата глины, брошенная невидимым рабочим.
– Не важно, – сказала Николя. – Мы его найдем. Не волнуйтесь.
– Надеюсь, мисс. Вещица очень ценная.
– Я знаю.
В комнате повисла неловкая пауза, но тут в столовую взбежал взбудораженный мистер Пириод.
– Николя, дорогуша, вам звонит Эндрю Бантлинг! Вы не могли бы поговорить с ним в коридоре? Простите, ради Бога, но в кабинете мы un peu occup
[56]
.
– Боже мой, конечно! Это вы простите, что я вас беспокою… Мистер Пириод, вашего портсигара здесь нет.
– Но я прекрасно помню… Ладно, не важно. Вас ждут у телефона, дитя мое.
Николя вышла в коридор.
В трубке раздался голос Эндрю Бантлинга:
– А, вот и вы наконец. Как дела в Логове? У Пи Пи был странный голос.
– Он очень занят.
– Я знаю, вы умеете хранить тайны. Ничего, я все выведаю в поезде. Вы успеете на три тридцать?
– Боюсь, что нет.
– Тогда мне придется затаиться где-нибудь в придорожной канаве, как бродяге. Бэйнсхолм стал невыносим из-за…
Он понизил голос и, очевидно, поднес телефон близко к губам. Николя услышала только шипение и свист.
– Что вы сказали?
– Я сказал: Моппет и ее Леонард примчались сюда на шикарном «скорпионе» якобы для того, чтобы посмотреть семейные портреты.
– Мне надо идти. Простите. До свидания, – быстро прервала разговор Николя и кинулась в библиотеку.
Когда она вошла, мистер Картелл и мистер Пириод о чем-то беседовали, но сразу умолкли. Сержант Райкс набирал на телефоне какой-то номер.
Она выпалила:
– Думаю, вы должны это знать! Они в Бэйнсхолме. Приехали туда на «скорпионе».
Мистер Картелл среагировал немедленно:
– Райкс, передайте Копперу, чтобы срочно подогнал машину.
– Какую машину? – Сержант замер с трубкой возле уха.
– «Катафалк», – нетерпеливо пояснил мистер Пириод. – Какую же еще? Соображайте, Райкс!
– Он должен как можно скорей отвезти меня в Бэйнсхолм, – заявил мистер Картелл. – Сию секунду.
Сержант Райкс заговорил по телефону.
– Быстрее, – поторопил его мистер Картелл. – И вам тоже лучше поехать со мной.
– Да, Джордж, сейчас, – сказал сержант в трубку. – Все верно. Немедленно.
– Идемте, Райкс. – Мистер Картелл вышел в коридор. – Альфред! Мою шляпу и пальто.
– Когда будете с ними говорить, – крикнул вдогонку мистер Пириод, – спросите, что они сделали с моим портсигаром!
– Что? – донесся голос из коридора.
– Я про футляр для сигарет. От леди Барсингтон.
Наступило глубокое молчание. Мистер Картелл заглянул в комнату с продетой в рукав пальто рукой и в твидовой шляпе набекрень.
– Что это значит, Пи Пи? Надеюсь, вы не хотите сказать…
– Откуда мне знать! Просто спросите их. Спросите!
IV
Дезире, леди Бантлинг (бывшая Картелл, ныне Доддс), с легкой улыбкой сидела в своей гостиной.
Она без конца курила и слушала Моппет Ралстон и Леонарда Лейсса, но по ее виду было невозможно догадаться, что она думает о своих гостях. Возможно, все это Дезире просто забавляло. Ее изможденное лицо с густой косметикой и копна оранжевых волос составляли вызывающий контраст с зеленой обивкой кресла.
Моппет тем временем объясняла, что Леонард прекрасно разбирается в искусстве и знает уйму всяких вещей о великих портретистах.
– Надеюсь, – заключила она, – вы не сочтете нас наглецами и занудами, если мы попросим разрешения взглянуть на вашу коллекцию? Леонард уверял меня, что вы рассердитесь, но я сказала: почему бы не рискнуть, ведь не будет ничего страшного, если мы только глянем одним глазком и тут же уберемся?
– Ну конечно, – кивнула Дезире. – Это предки Бантлинга. Джентльмены в обтягивающих бриджах и дамы с высокими лбами и пышной грудью. Эндрю мог бы вам все о них рассказать, но он куда-то исчез. Что касается меня, мне надо помочь бедняге Бимбо сочинить стишок для званого вечера, да и вообще, я ничего в этом не смыслю. На мой взгляд, картины должны быть современными, пестрыми и по возможности грубыми.
– О, вы абсолютно правы, леди Бантлинг, – бодро произнес Лейсс и разразился речью на тему живописи.
Он говорил, слегка подавшись вперед и источая резкий запах напомаженных волос.
Дезире молча на него смотрела и слушала, никак не комментируя его слова. Когда он закончил, она вскользь заметила, что в общем-то живопись ей безразлична.
– Эндрю как-то сделал мой портрет, когда я была в экстравагантном костюме, – добавила Дезире. – Больше всего я смахивала на третью ведьму из «Макбета» до того, как она взялась за ум. Привет, милый, как там твоя муза?
В комнату вошел Бимбо, бросив ледяной взгляд на Леонарда:
– Моя муза сидит у меня в печенках. Дезире, ты должна мне помочь. Надо использовать не меньше семи подсказок, а с рифмой они звучат гораздо лучше.
– Может быть, мы поможем? – спросила Моппет. – Леонард неплохо сочиняет стихи, правда, совершенно непристойные. А зачем вам нужно?
– Для «поисков сокровищ», – ответил Бимбо, не глядя на нее.
– «Поиски сокровищ» – это мое детство, – заметила Дезире. – Я решила их возродить. Мы организуем «поиски сокровищ» сегодня вечером.
Моппет и Леонард восторженно заахали.
– Я от этой игры без ума, – заявила Моппет. – Это лучший способ устраивать вечеринки. Как вы их проводите? – обратилась она к Бимбо.
Тот коротко ответил, что самым обычным образом.
Дезире встала:
– Бимбо спрячет бутылку шампанского, а потом мы везде разложим подсказки. Так что, если вы не против самостоятельной экскурсии по галерее, мы с Бимбо займемся рифмами. Осматривайте что хотите. – Она протянула руку Моппет. – Простите, что нарушаю правила гостеприимства, но, как видите, у нас важные дела.
– Вот черт! – вдруг воскликнул Бимбо. – Еда от Магнумса! Ее доставят на станцию.
Моппет и Леонард застыли с заинтересованным видом.
– Разве ты не сможешь ее забрать, когда разберешься с подсказками? – спросила Дезире.
– Да, но вопрос – когда я их напишу?
– Действительно, а продукты нужны прямо сейчас. Скверно. Придется вызвать «катафалк».
