Казалось, дальше уже некуда. Весь мобильный штаб переехал в коридор. Мой коллега по департаменту, переговорщик Нед Мэйсон, вешал очередные распечатки на пробковый щит. Переговорщик от ФБР Пол Мартелли разговаривал по телефону.
— Это правда? Турман мертв? — спросил Мэйсон. Я заметил, что ему всегда было важно знать последние новости, держать руку на пульсе.
Я печально кивнул:
— Он был уже мертв, когда его выбросили на улицу.
Мэйсон кивнул с таким выражением, как будто ему в лицо швырнули кирпичом.
— Как такое могло случиться у нас? — присоединился к разговору Мартелли. Он, казалось, тоже был потрясен. — Я понимаю — в России. В Багдаде, в конце концов. Но в Мидтауне, в сердце Манхэттена? Боже Иисусе! Неужели этому городу мало горя?
— Видимо, мало, — ответил я. — Как там сбор средств?
— Почти все, — сказал Мэйсон, указывая на щит с распечатками. На каждой из них были имена заложников, их представителей и суммы выкупа. — Я только что говорил с представителями Юджины Хамфри из Лос-Анджелеса. Вдобавок к выкупу за Юджину они согласны внести выкуп за двух пасторов.
— Благородно, — заметил я.
— Если бы и с остальными было так же легко, — продолжал Мэйсон. — Менеджер Руни отказывается перечислять деньги, пока лично не поговорит с одним из захватчиков. Когда я сказал ему, что это невозможно, он повесил трубку и теперь не отвечает на звонки. Верите, нет? Можно подумать, он заключает контракт, а не спасает своего клиента от смерти. Ах да: один из отпрысков Чарли Конлана начал тяжбу, чтобы заблокировать перевод средств. Этот сучонок боится, что его папа, может быть, уже мертв, и не собирается рисковать наследством.
— Семейные ценности в действии, — усмехнулся я.
— Именно, — согласился Мартелли.
— Сколько еще осталось собрать? — спросил я. Мэйсон пробежался пальцами по клавишам калькулятора:
— Шестьдесят шесть миллионов на депоненте… еще десять — будет семьдесят шесть, и мы сможем их перевести.
— Вы вычли сумму выкупа за мэра? — спросил я. Глаза Мэйсона округлились.
— Точно. Вычитаем его три миллиона, и итоговая сумма — семьдесят три миллиона. Осталось собрать всего-то семь миллионов.
— «Всего-то», — сказал я. — Когда начинаешь бросаться фразами типа «всего-то семь миллионов долларов», понимаешь, что переобщался с богатыми и знаменитыми.
— Именно так и бывает, — заметил Мартелли, прижимая телефонную трубку к плечу. — Миллион там, миллион сям… рано или поздно начинаешь вертеть в голове реальные цифры.
73
Джек сидел на ступеньках у алтаря, покусывая антенну мобильного телефона. Восемь лет назад он бросил курить, но сейчас, кажется, всерьез был готов начать снова. Он знал, что операция будет нервной, даже предполагал полицейский штурм здания.
Но на бумаге это выглядело не так серьезно. На деле же, думал он, поглядывая на витражи в поисках снайперов и чувствуя, как кровь пульсирует в висках, все оказалось совсем иначе.
«Может, я перегнул палку», — подумал он, остановив взгляд на покрытом флагом гробе первой леди, стоявшем перед алтарем. Может, теперь они плюнут на всех этих звезд и начнут штурм прямо сейчас? Убив мэра, он хотел сделать своего рода заявление, но теперь ему казалось, что это было чересчур.
Жалкий всхлип Эндрю Турмана, когда «Ка-Бар» вошел ему в спину, до сих пор звучал у Джека в ушах. Святые сурово смотрели на него с витражей, в их глазах читались укор и осуждение.
«Нет, нет, нет», — подумал Джек, злобно оскалившись. Нельзя давать слабину. Он знал, что нужно делать, и следовал плану. Убийство мэра ничего не решает. Оно, как и все остальное, — часть формулы, которая в итоге обернется для всех круглой суммой. «Между прочим, этот гад заслужил свою участь», — напомнил он себе.
Однажды Джеку до крайности была нужна помощь мэра, но его бросили на произвол судьбы… Джек кивнул: «Его честь сам нарвался».
И ведь будут еще убийства. В этом не приходилось сомневаться.
— Джек! Иди сюда! — раздался голос из рации.
— Что там? — ответил он.
— Быстро в капеллу! — заорала рация. — Тут один толстяк упал. Говорит, не может встать.
Джек презрительно фыркнул, качая головой. В бою ребята были бесподобны — стальные нервы, послушные и преданные, как псы. Но когда надо было самостоятельно принять хоть какое-то решение, спасти их могло только чудо.
Он нажал кнопку на «Мотороле»:
— Сейчас буду.
«Только не это», — подумал он, зайдя в капеллу.
Очередная звезда растянулась на мраморном полу.
74
Глаза Хавьера Брауна, воротилы недвижимости, закатились, расстегнутая шелковая рубашка обнажила снежно-белый живот. Ведущая ток-шоу Юджина сидела на нем верхом и давила на грудную клетку, приговаривая:
— Держись, держись, Хавьер.
— Какого хрена вы с ним сделали? — заорал Джек на Малыша Джонни.
— Да ничего мы не делали! — защищался Джон. — Он сам! Встал, сказал, что рука болит, а потом — хлобысь, и вот. Кит на берегу.
Джек опустился на колени рядом с ведущей. Стоило признать, как бы странно это ни было, несмотря на то что он презирал этих никчемных богатеньких слюнтяев, он успел немного зауважать некоторых из них, таких как Юджина.
— Как у него дела? — спросил он.
— Очень плохо, — ответила Юджина, не прекращая массаж сердца. — Пульс очень слабый. Если его не отправить в больницу, он умрет. Конечно, я не знаю наверняка, но мне так кажется.
— Черт, — буркнул Джек, поднимаясь на ноги. Еще одна осечка. Да еще и довольно дорогостоящая. Как бы не прогадать!..
Джек схватил телефон и нажал повторный набор.
— Майк слушает, — раздался голос детектива. Молодчина все-таки этот легаш. Они только что выбросили из церкви мэра, изрезанного, как хэллоуинская тыква, а коп держался, как консьерж четырехзвездочного отеля. «Ты ведь отлично знаешь, дружок, похититель всегда прав».
— У вас проблемы, — сказал Джек. — Большой босс Хавьер Браун нынче в ударе. В буквальном смысле. Его акции резко упали. Кажется, он перегрелся на нашей вечеринке, сердчишко не выдержало. Слушай, Майк, я мог бы выпустить его отсюда до того, как его аорта взорвется, но сперва ты должен отдать за него выкуп.
— Мы еще не собрали всю сумму, Джек, — ответил детектив. — Дайте нам немного времени.
«Немного времени, ага, — подумал Джек. — Зачем, интересно? Чтобы вычислить, как забраться сюда и всех повязать?» Идиоты никак не могли съехать с накатанной дорожки. Неудивительно, что его операция обречена на успех.
— Тогда вышли только деньги Брауна, — ответил он. — Можешь, конечно, и не высылать. Но передай его людям, чтобы рожали быстрее. Похоже, в следующем выпуске «Уолл-стрит джорнал» фото бедняги Хавьера появится в разделе некрологов. Я слежу за счетом. Как только деньги придут, я открою дверь.
