Лукас продолжала двигаться вдоль коридора.
Которая из дверей — мучительно пыталась понять она.
«Думай… Давай же, думай!»
Если Харди вообще ориентировался в здании, он наверняка знал, что пять комнат справа выходили к внешней стене, и ни в коем случае не выбрал бы дверь слева, потому что рисковал в таком случае оказаться изолированным внутри.
Хорошо, уменьшаем количество вариантов до тех, что справа.
На двух из этих пяти дверей висели таблички «Приемная» — что на самом деле означало комнату для допросов, подобную той, где они беседовали с Чизманом. Следуя простой логике, Харди мог сообразить, что в ФБР едва ли имелись обычные приемные для гостей. Эти помещения, решил бы он, имеют какое-то отношение к системе безопасности, и из них нельзя выбраться наружу — и такое умозаключение было бы абсолютно верно: комнаты вообще не имели окон.
Дверь точно по центру обозначили вывеской «Для служебного пользования». Лукас не знала точно ее назначения, но догадывалась, что скорее всего это обычная подсобка для уборщиц, а значит — тоже тупик. Харди наверняка пришел к такому же выводу.
Стало быть, оставались только две двери.
Вывески на обеих отсутствовали, но Лукас знала, что это были небольшие офисы, куда порой сажали поработать временно прикомандированных сотрудников. Обе комнаты имели окна, выходившие на улицу. Одна из этих дверей была ближайшей к вестибюлю, вторая — тому месту, где затаились сейчас Тэд и Нэнс.
«А может, не стоит гнать лошадей? — задумалась она. — Просто дождись подкрепления».
Нет, Харди как раз в этот момент мог уже взламывать одно из окон, чтобы мгновенно исчезнуть. Лукас не могла допустить такого риска и дать ему уйти.
Какая же дверь? Какая из двух?
И она сделала выбор. Та, что ближе к фойе. Это имело смысл. Харди не осмелился бы пробежать лишние десять— пятнадцать метров по коридору с вооруженным агентом за спиной. Он бы поспешил найти укрытие.
А приняв решение, она сразу отбросила все мысли об остальных вариантах.
Задача всегда кажется легкой, когда узнаешь ответ. В точности как в жизни, верно?
Лукас осторожно нажала на ручку. Заперто.
«Интересно, эти двери всегда под замком, или он только что заперся изнутри?» — подумала она.
Да, наверняка дверь запер он. Значит, он должен быть внутри. Куда еще ему было деваться? Она метнулась к посту охраны, сняла с пояса Арти связку ключей и вернулась. Вставила ключ в прорезь замка как можно нежнее. И повернула.
Звук открывшегося замка показался ей невероятно громким. С таким же успехом она могла прокричать: «Встречайте, я иду!»
Один, два…
Глубокий вдох.
Она подумала о муже, о сыне.
Я люблю тебя, мамочка!
Резким движением она распахнула дверь, присев на корточки на пороге, подняв пистолет вверх, готовая в любой момент спустить курок «глока»…
Пусто.
Его здесь не было.
Черт, она ошиблась! Он вошел в другую дверь, в ту, что ближе к лифтам.
Но затем краем глаза она уловила легкое движение.
Дверь в противоположной стене коридора — еще одна с надписью «Для служебного пользования» — чуть приоткрылась. И ствол пистолета с глушителем опускался в ее сторону.
— Осторожно, Маргарет! — крикнула Сьюзан Нэнс из другого конца коридора, а потом: — Ни с места, ты!
Лукас прокатилась по полу, когда Харди дважды выстрелил.
Но целился он не в нее. Пули предназначались для тонированного стекла окна, которое разлетелось вдребезги.
Нэнс выпустила подряд три заряда, когда Харди неловко из-за тяжелой ноши за спиной пересек коридор и ворвался в офис, где в углу пряталась Лукас. Выстрелы агента не попали в цель. Он и сам пальнул несколько раз наугад в ее сторону, заставив снова залечь. Она успела перекатиться по полу, и пули вгрызлись в дерево стола, а Харди запрыгнул на подоконник, оказавшись перед пустым проемом, выходившим на Девятую улицу. Потом он мощно оттолкнулся и перелетел через ограду прямо на тротуар. Лукас стала стрелять еще, но безуспешно.
Вскочив на ноги, она подбежала к окну.
Теперь ей стало окончательно ясно, как все произошло. Харди, разумеется, толкнулся в двери на той стороне, где были окна, но они оказались заперты. И тогда он решил перехитрить Лукас, отсидевшись в подсобке напротив. Он верно рассчитал, что она откроет именно нужную ему дверь ключом. Попросту использовал ее для своих целей.
Она совершила ошибку, и какую!
Он целится в того, что сидит слева, стреляет и убивает его…
Стоя на хрустевших под ногами осколках стекла, она оглядела улицу в обоих направлениях, но Харди и след простыл.
Пуля не дает рикошета…
Она могла видеть только плотную толпу людей, возвращавшихся из парка и в изумлении смотревших теперь вверх на разбитое окно, в освещенном проеме которого стояла привлекательная блондинка с пистолетом в руке.
Сколько ястребов осталось после этого на крыше?..
33
Паркер и Кейдж вернулись в лабораторию по работе с документами. На этот раз компанию им составил заместитель директора ФБР.
— Шестеро убитых, — бормотал себе под нос начальник. — Господи всемогущий! И это в здании нашей штаб-квартиры!
Изуродованный труп доктора Эванса нашли в стенном шкафу на седьмом этаже — ему дважды выстрелили прямо в лицо. Охранник Арти, хотя и получил тяжелое ранение, должен был выжить.
— Кто же, черт возьми, он такой? — допытывался заместитель директора.
Человек, выдававший себя за Харди, оставил целую россыпь отличных отпечатков пальцев, и как раз сейчас их прогоняли через автоматизированную систему идентификации. Если он успел наследить где-то еще в любом уголке страны, его подлинная личность скоро станет им известна.
Толкнув перед собой дверь, в лабораторию вошла Лукас. Паркер с тревогой заметил пятно крови у нее на лице.
— Вы не ранены? — спросил он.
— Нет, это кровь Арти, — ответила она, проведя пальцами по щеке и только тогда поняв, почему он спросил об этом.
Какое-то время она смотрела на Паркера и Кейджа. Выражение ее глаз не было больше каменным, но Паркер не мог сразу определить, каким оно стало теперь.
— Как вы догадались? — спросила она.
Кейдж кивнул на Паркера:
— Это он его вычислил.
— Дрожь в руке, — пояснил Паркер и достал листок бумаги, который обнаружил в своем кармане, когда искал деньги для сиделки. — Мне бросился в глаза дрожащий почерк. Это происходит, когда кто-то пытается замаскировать свой собственный. И я вспомнил, что именно Харди записывал то, что я диктовал. Но зачем ему подделывать почерк? Причина могла быть только одна — именно он и был автором записки вымогателя. Потом я всмотрелся в строчную «i» в слове «километрах», и точка оказалась «слезой Дьявола». После этого все стало ясно.
