В это время зазвонил телефон. Она взяла трубку, послушала и протянула ее мне.
— Это Валера. Просит вас.
— Приезжай в посольство. Машину я выслал. Тут есть кое-что для тебя.
* * *
В посольстве меня ждали. Я поднялся на третий этаж в референтуру. Дежурный посмотрел в глазок и открыл дверь:
— Проходите. Вы ведь здесь не в первый раз?
— Не в первый.
Я прошел в общую комнату, узкую, с окном, закрытым изнутри решеткой и извне — ставнями, со столами для посольских — направо, с двумя кабинками для ГРУ и КГБ — налево. Безошибочно отодвинув занавеску кэгэбэвской кабинки, сел на скрипучий стул. Через несколько минут появился шифровальщик.
— Вам телеграмма.
Я ждал этой телеграммы. Неординарные события в Браззавиле требовали указаний начальства. По дороге в посольство я прикидывал, какие мудрые указания получу. Но то, что я прочел, предположить было невозможно.
12. Неожиданная телеграмма
«Лонову. Возложенная на вас миссия по перевозке денег из Браззавиля в Женеву откладывается. Вам надлежит первым самолетом вылететь во Францию и в городе Онфлере встретиться с известным вам Типографом. Узнайте от него, как выйти на группу марксистов-нонконформистов. Ваша задача — получить увезенную Пичугиным статуэтку Гоголя. Для приобретения статуэтки можете пользоваться счетом ”Банк Локаль де Женев”. Связь по обычным каналам. Документы для пребывания во Франции у вас есть. Резидент получил указание оказать вам содействие.
Бобков».
* * *
Валерка ждал меня у себя в кабинете.
— Не ожидал?
— Не ожидал. Как обухом по голове. Когда самолет в Париж? Велено лететь первым.
— Через четыре часа.
— Обеспечишь?
— Сделаем. Чем еще помочь?
Сразу и не сообразишь. Перво-наперво надо решить, какой паспорт предъявлять на полицейском контроле: дипломатический или служебный, общегражданский. Как всегда я взял с собой оба паспорта. Сюда я прилетел как советник МИДа и, естественно, предъявлял дипломатический. В нем теперь значатся отметки об отлете из Москвы и прилете в Браззу. Но для поездки в Онфлер лучше воспользоваться общегражданским паспортом, на него меньше обращают внимания.
— Мне нужно в служебный паспорт проставить московскую отметку о вылете три дня назад и бразза-вильскую о прилете два дня назад.
— Нет ничего проще.
Валерка достал набор соответствующих печаток.
— Давай паспорт. Хочешь, я тебе поставлю прилет в Буэнос— Айрес?
Шутка.
— Что еще?
Сразу не соображу. Чековая книжка «Банк Локаль де Женев» при мне, французское водительское удостоверение тоже.
— Наличные не нужны?
— Выпиши тысячи две франков.
Валерка улыбнулся:
— Уже заготовил, пока тебя ждал. Три тысячи. Сойдет?
— Сойдет.
— Распишись.
Я расписался.
— Телеграмму о том, что я вылетел, пошлешь, когда вернешься из аэропорта.
— Сам писать не будешь? — удивился Валерка.
Вроде бы надо.
— Ладно. Давай тетрадку.
«Вылетаю в Париж для выполнения указаний. Связь по обычным каналам. Лонов».
— Но ты все-таки пошли, когда я улечу.
— Теперь по маленькой?
— Можно и по большой. Мне бы только собрать портфель.
— А он уже едет в аэропорт. Я сразу, как тебе позвонил, послал своих молодцов к тебе в гостиницу. Велено оказывать содействие, вот мы и оказываем.
— Тогда наливай.
— Виски? Коньяк?
— Водки. Когда еще увидимся!
— Да прилетишь ты за своей валютой.
— Не знаю. Я теперь ничего не знаю.
13. Аэропорт
Аэропорт в Браззавиле в минутах двадцати от посольства.
— Ничего от нас больше не надо? — спросил в машине резидент.
— Какая погода в Париже?
— Хорошая. В Париже всегда хорошая.
Валерка показал на молодых конголезцев, расположившихся около фонарей с книгами в руках:
— Видишь, какой в Браззе ученый народ. Дома электричество дорого, вот и сидят здесь всю ночь, благо климат позволяет.
«Сейчас скажет, что по отношению ко всему населению число студентов в Конго больше, чем в Германии», — подумал я. Но он перешел на другую тему.
— Что будешь делать, если найдешь Гоголя?
— Не знаю. Сначала надо найти.
Резидентский «Пежо» подрулил к зданию Аэропорта. Галинин муж, аэрофлотовец Леша Скакунов, ходил кругами у входа:
— Регистрация уже кончается.
Он протянул мне билет:
— Уж не обессудь, только туристского класса.
Это лучше. Первый класс привлекает внимание.
Пройдя паспортный контроль, я сел на стул и стал ждать посадки.
Все ли я взял в резидентуре? Вроде бы все. О предстоящей поездке я не думал, будет время в полете. Просто закрыл глаза.
Около меня пара пожилых французов, муж и жена, кормили сандвичем смешную рыжую собачонку. Ел пес с таким остервенением, что я не удержался:
— Какой он у вас прожорливый!
— Мы Сократа не кормили три дня, ведь его взвешивают как ручную кладь, — объяснила дама. — За каждый килограмм пришлось бы платить. Ну и теперь он кинулся на еду.
— Он уже привык к этому, — добавил супруг. — Теперь как видит самолет, от радости прыгает.
— Говорят, скоро людей будут взвешивать, — продолжила беседу дама. — Вы ничего не слышали?
Я пожал плечами.
Мимо нас важно проплыла очень полная дама. Моя собеседница и ее муж, оба очень худые, про таких французы говорят: «Могут пролезть между приклеенной к стене афишей и стеной», посмотрели сначала на нее, потом на меня. Мы, скорее всего, подумали об одном и том же и дружно засмеялись.
— Пойдем купим Сократу еще что-нибудь.
Они пошли к буфетной стойке. Радостный пес мчался впереди.
— Евгений…
Передо мной стояла Галина.
— Как ты сюда попала?
— Я жена представителя Аэрофлота.
— Спасибо, что приехала.
— Знаешь, зачем?
— Пожелать мне счастливого пути.
— И это тоже. А еще я сегодня вечером видела Рамона. Ничего нового он мне не сказал. Только то, что эту блонду, которая с Пичугиным разговаривала, зовут Лида.
