– Галя по крайней мере хоть как-то разрешила свою проблему, а вот что будет со мной и с Диной, совершенно непонятно, – задумчиво проговорила я.
– А что тут непонятного? – Дина пожала плечами и потерла ладони. – Выносим своих детишек и продадим их, выручив денежки.
– А как мы их выносим, если тут легче сдохнуть, чем ходить беременной?!
– Просто не нужно лезть на рожон. Надо забраться терпения и дожить до положенного срока.
Я задала вопрос, который занимал меня:
– Дин, а тебе сколько денег обещали?
– Но ведь эта информация не подлежит разглашению.
– Да ладно, тут все свои.
– Десять тысяч долларов.
Я облегченно вздохнула. Такая же сумма была оговорена и в моем контракте. Несмотря на казусы, с которыми мне пришлось здесь столкнуться, московская фирма работает по-честному. Получается, что для деловых людей, делающих деньги, нет разницы, с кем вступать в коммерческие отношения, из города клиент или из деревни. В сделке все равны.
– А тебе?
Дина заметно занервничала, было ясно, что ей небезразличен мой ответ.
– Столько же.
– Ровно десятка?
– Десятка.
– Значит, у них такса для всех одинаковая. Это хорошо, значит, нас не обманут.
– Ты думаешь?
– Я просто уверена.
В разговор вмешалась удивленная Галина:
– Девчонки, вы что, и вправду продаете своих детей за десять тысяч?
– Правда, – почти в один голос ответили мы.
– А почему вы их так дешево оценили-то?
– Их не мы оценили, а фирма, – пояснила Дина, и ее щеки заалели.
– А кто за них больше даст? – поддержала я свою подругу по несчастью.
– Но ведь это просто смехотворная сумма. Даже приличную тачку не купишь, не говоря уж о стоящей квартирке.
– Для меня это нормальные деньги. Можно прилично одеться. Шубку норковую прикупить. Я девушка не гордая, мне и подержанная иномарка подойдет, – парировала Дина. – Если эти деньги с умом тратить, на жизнь хватит.
– Я не знаю, где я смогу еще такие бабки срубить… – грустно призналась я. – Только проституцией. А в проститутки я не пойду ни за что. Ни за какие коврижки. У меня мечта в Москву перебраться. Надоело в своей убогой деревне сидеть. Говорят в Москве, в каком-нибудь спальном районе, можно купить комнатку в коммуналке тысяч за семь долларов. Мне большую не надо, пусть она будет совсем крохотная. Самое главное, было бы где переночевать и вещи сложить. На остальные деньги я бы приоделась, да и на жизнь тоже оставила. Затем бы куда-нибудь на работу устроилась.
– Ну, девки, вы даете! – совсем по-мужицки усмехнулась Галина. – Ну у вас и запросы! Вам от жизни самую малость нужно. Я бы за такие деньги ни за что не согласилась.
– Тогда дай нам больше, – рассердилась Дина.
– А на кой мне ваши дети?
– В том-то и дело, что они, кроме этой фирмы, никому не нужны. – Дина глубоко вдохнула и стала медленно гладить живот. – В эту фирму очень трудно попасть. Желающих много, а контракт заключают только с избранными. Сейчас все беременные чем-нибудь болеют. Время такое страшное, что каждая с патологией ходит. Если не каждая, то через одну, точно. Чтобы в нашу фирму попасть, нужно иметь отменное здоровье.
Неожиданно дверь в комнату распахнулась, и на пороге возникла стукачка. От одного ее вида бросало в дрожь и хотелось не раздумывая бежать прочь. Посмотрев поочередно на каждую из нас заспанными глазами, она остановила свой взгляд на пустой бутылке вина и буквально позеленела от злости.
– Вы что тут делать, русская сволочь?! Безобразие! Фирма разорвать с вами контракт! Вы будете рожать забесплатно, а после родов мы сдадим вас в публичный дом! Вы будете проститутка!
– Сама ты проститутка! – не сдержалась я. – Ты еще, падла, ответишь за то, что сегодня меня поколотила! Я просто чудом осталась жива! Заткнись!
– Ты покойница! Почему посторонний в мотель?! Посторонний тоже проститутка!
– Это она про меня, что ли?! – запыхтела Галина. – Меня так никогда в жизни никто не называл, не считая психиатрической лечебницы…
Но стукачка не обратила на Галины слова никакого внимания. Она смотрела на меня и, судя по всему, готовилась к бою. Я поняла, что у меня нет никаких шансов остаться в живых. Господи, да ведь это просто уму непостижимо… Увидеть Штаты и умереть… Принять смерть от кого? От выжившей из ума старухи! Захотелось закрыть глаза и прочитать какую-нибудь молитву. Вполне возможно, что Господь просто не захотел бы ее слушать и вряд ли отпустил мне грехи. Хотя каждая может оступиться и молить о прощении. Кто я такая? Обыкновенная дрянь, которая торгует не шмотьем, не овощами, не газетами… Торгует тем, что не продается…
Прикусив нижнюю губу до крови, я напряглась как струна и, приготовилась к самому худшему. Неожиданно острая, пронзительная боль в животе свела меня судорогой. Вот черт! Сейчас не самый подходящий момент для родов… К счастью, эта боль не имела ничего общего со схватками. Скорее всего будущий ребенок просто почувствовал мое напряжение, мой страх и выразил свое недовольство.
Все произошло быстро… Так быстро, что я и сама в первый момент ничего не поняла. Стукачка бросилась на меня, я схватила тяжелый стул с железными ножками и что было силы ударила ее по голове… Глухо вскрикнув, ненавистная тварь грохнулась на пол и закатила глаза. Я почувствовала страшную нехватку воздуха и задышала точно умирающая рыба, выброшенная на берег. Опустившись на пол, я обхватила руками свой огромный живот и постаралась прийти в себя.
– Мамочки мои, она живая? – проскулила я, увидев тоненькую струйку крови, показавшуюся из правого уха стукачки.
– Может, «скорую»? – донесся до меня перепуганный голос Дины.
Галина взяла стукачку за руку и попыталась нащупать пульс. Я смотрела на нее с надеждой и не переставала повторять:
– Она живая? Живая?..
Галина отпустила руку женщины, достала сигареты и закурила.
– Галя, ну что? – медленно сползла с дивана испуганная Дина.
– Ничего.
– Что значит «ничего»?
– Вообще ничего.
– Объясни…
– А тут и объяснять нечего. Бабуля ласты склеила…
Я вновь схватилась за живот.
– Ты хочешь сказать, что только что я убила человека?
– К сожалению, это так…
– Но ведь я просто защищалась! Я всего-навсего ударила ее стулом… Я совсем не собиралась ее убивать.
– А никто в этом и не сомневается, – спокойно сказала Галина. – Убийство с целью самозащиты… Необходимо учесть и то, что она сегодня с тобой сделала. Видимо, ты попала ножкой стула ей прямо в висок.
