– Лев, ты куда подевался? – произнесла она томно. – Сказал на минутку, а сам пропал. Я из-за тебя каблук сломала…
– Это ты не из-за меня сломала каблук, а из-за своего любопытства. Я же тебе велел сидеть в машине и ждать моего возвращения! – рассвирепел Лев.
– Так сколько можно ждать! Мы и так опаздываем. Скоро ночной клуб закроется.
– Клуб работает до утра.
– Тот, в который я хочу, работает до двух часов ночи. И тебе это хорошо известно.
– Поедем в другой.
– Я не хочу в другой.
Девушка нагнулась, сняла с ноги босоножку с отломанным каблуком и повертела в руках.
– Вот видишь, каблука нет. Где-то потерялся. Тут такие ямы…
– Да выкинь ты эти босоножки!
– А ты мне новые купишь?
– Куплю.
– Прямо сейчас?
– Я же сказал! – раздраженно оборвал ее Лев.
Девушка уставилась на мой живот.
– Лев, а зачем ты держишь на прицеле беременную женщину?
– Не твое дело. Шла бы обратно в машину!
– Я хочу знать, что здесь творится, – насторожилась девушка.
– Я же сказал, что это тебя не касается. Давай, двигай!
– А ты не командуй! Я не у тебя в подчинении. Сам иди в свою машину! Ты зачем затащил беременную женщину в лес? На расстрел? Она себе могилу должна рыть?
– Захлопни пасть и не ори, не выводи меня из себя! Не хочешь ждать в машине, отойди подальше и не мешай мне.
– А ты не хами. Я хамства не переношу. Теперь понятно, какая у тебя работа. Значит, ты так денежки добываешь?
– Да заткнись ты! Или ты хочешь, чтобы я тебя сам заткнул?
– Придурок!
Девушка отошла, села на корточки и стала внимательно наблюдать за происходящим. Лев злобно бросил мне:
– Бери в руки лопату и копай. Я говорю это в последний раз.
– Я не могу. У меня болит живот.
– Через «не могу».
– Совсем чокнулся? Она же беременная! – послышался голос девицы.
– Тебя никто не спрашивает. Заткни уши и закрой глаза!
– Ну идиот… – вздохнула девушка и замолчала.
Я поняла, что у меня нет другого выхода, подняла с земли лопату, собрала последние силы и принялась потихоньку ковырять землю. Живот ныл и тянул с такой силой, что хотелось закрыть глаза и орать благим матом.
– Пошевеливайся, – продолжал издеваться Лев. – Ты же слышала: мы опаздываем в ночной клуб.
– Господи, как же странно, что у такого урода, как ты, есть девушка, – тихонько всхлипнула я.
– За урода ты мне сейчас ответишь! Кончай ломать комедию! Я сказал поживее, значит, поживее!
После очередного приступа тошноты и страшного головокружения я почувствовала, что силы оставили меня, и упала прямо на раскопанную землю. Казалось, что поясницу и живот выворачивает наизнанку. Между ног потекла теплая, неприятно липкая жидкость. Бог мой, если не ошибаюсь, у меня отошли воды…
– Я рожаю, – глухо произнесла, почувствовав первые схватки.
– Вставай и копай, – отказывался верить Лев.
– Я рожаю. У меня уже воды отошли, – сказала я и громко застонала, испытывая страшные муки, которые называются схватками…
Молоденькая подружка Льва не выдержала. Она решительно подошла ко мне и села рядом.
– Послушай, тебе плохо…
– Я рожаю…
– Иди в машину и жди, пока я освобожусь, – донесся голос Льва. – Она придуривается. Сейчас встанет и будет копать!
Но встала не я, встала девушка, опаздывающая в ночной клуб. Размахивая руками, она направилась к Льву:
– Убери пистолет, придурок! Я думала, ты нормальный парень, а ты чучело, а не мужик! Урод, вот ты кто! Ты что не видишь, что она рожает? Ты посмотри в ее глаза… Смотри, сосуды от напряжения полопались. Она же может умереть! И она, и ребенок… И все по твоей вине, хренов ублюдок! Почему она должна копать? Ей нужно срочно в больницу!
Видимо, слова девушки окончательно разозлили Льва. Он снял пистолет с предохранителя и процедил сквозь зубы:
– Я думал, ты нормальная, а ты истеричка. Я не люблю, чтобы со мной разговаривали подобным тоном. Ох, как я этого не люблю! Мы же с тобой договаривались, что ты никогда не будешь лезть в мои дела.
– А это что, работа?! Не видишь, человек умирает!
– Тебе было велено сидеть в машине…
Это были последние слова, которые произнес Лев. Неожиданно на его голову обрушилась тяжелая сучковатая палка, раздался глухой треск, и Лев рухнул на землю. Я увидела Галину.
– Да, подружка, ты и в самом деле рожаешь. Не знаю, успею ли довезти тебя до клиники. Ночью на трассе машин мало. Я тут договорилась в одной больничке. Там врач свой, он мне пластику делал. Но пока машину поймаем…
– Можно поехать на машине Льва, – подсказала девушка. – Она у мотеля. Только я водить не умею.
– А тебе и не нужно уметь водить, – махнула рукой Галина. – Я на колесах чувствую себя намного спокойнее, чем на собственных ногах.
– Тогда поехали. Нельзя терять ни минуты.
Взглянув на распростертое тело Льва, девушка съежилась и едва слышно спросила:
– Он жив?
– Жив. Ни хрена с ним не будет. Я его временно отключила. Через несколько минут оклемается, так что нужно побыстрее уносить ноги, чтобы он нас не выследил.
– Не нужно его добивать. Это мой жених.
– Хреновый у тебя жених. Лично я бы с таким даже рядом не села.
Галина укоризненно посмотрела на девушку, та опустила глаза.
– Послушай, но ведь ты все ему расскажешь. Нельзя, чтобы твой жених знал, куда мы едем. Иначе моя подруга и ребенок будут в опасности.
Девушка замотала головой и стукнула себя кулаком в грудь:
– Можете на меня рассчитывать. Я ничего не расскажу. Я же женщина, сама могла оказаться в такой ситуации.
Девушки с трудом подняли меня под руки и буквально потащили к машине. Я плохо соображала и громко стонала. Казалось, что еще немного, и моя поясница разлетится на куски. Эта боль была особенная, не похожая ни на какую другую. Раньше мне казалось, что самое страшное на свете – это зубная боль. А теперь зубная боль казалась такой ничтожной и даже немного смешной. То, что происходило в моем организме, было хуже, чем муки ада… и я даже подумала, что при таких страшных болях смерть была бы истинным спасением.
Усадив в машину, Галина поцеловала меня в щеку и прошептала:
– Держись. У тебя все получится. Я обо всем договорилась.
– Но ведь здесь нужно платить за роды огромные деньги! – спохватилась я.
