– Теперь мне все ясно. А то я ничего не могла понять. Ты копаешь, а этот придурок держит тебя на прицеле… Оказывается, вот в чем дело! Только туда теперь опасно соваться. Лев это место знает.
– А может, и нет. Признаться честно, думаю, он и сам не понял, какого черта я там делала.
– Ты так думаешь?
– Я просто уверена. А насчет стукачки это его догадки, не более. Если он не решится там копать, нам можно будет попробовать сделать это самим.
Галина схватилась за голову и расхохоталась.
– Галя, ты что? – не поняла я.
– Ничего, – не переставала смеяться она.
– Разве я сказала что-то смешное?
– Нет. Просто я подумала, что ты сумасшедшая…
– Я сумасшедшая?
– Ну конечно!
– С чего ты взяла?
– Только ненормальная накануне родов может переться в темный лес выкапывать труп. Ты о чем думала?
– О деньгах.
– Понятно. А тебе не приходило в голову, что могла свалиться в могилу?
– Не приходило. Деньги очень нужны, – обиделась я.
– Ну точно, сумасшедшая, – немного успокоилась Галина.
– От сумасшедшей слышу. Можно подумать, у меня был другой выход. Это единственный способ раздобыть деньги.
Галина поправила волосы.
– Извини, ради бога. Наверное, это просто истерика. Я очень сильно за тебя переживаю.
– Спасибо. За меня уже тысячу лет никто не переживал. – Я зашмыгала носом, готовая снова расплакаться. – Знаешь, мне бы только домой добраться, – начала я. – Только бы добраться… Я была плохой женщиной, поступила по-скотски, решив продать своего ребенка, но я буду самой нежной, самой любящей и самой преданной матерью. Это я тебе обещаю. Я как увидела свою маленькую доченьку, услышала ее крик, так была готова провалиться сквозь землю – что же я хотела сотворить со своим чадом. Нет и не может быть таких обстоятельств, которые бы нас заставляли торговать детьми. Нет и никогда не будет! Нельзя отказываться от собственного ребенка. Никогда нельзя. Только кукушки отказываются от своих птенцов и подбрасывают их другим. Но они-то делают это безвозмездно… Господи, как же нас дурят. Как же сильно нас дурят!.. Ладно, я сволочь, хотела получить деньги за то, за что денег не получают, и продать то, что вообще никогда не продается… Но люди, сделавшие это своим бизнесом, откуда они берутся? Я вот сейчас лежу и думаю, какая же я дура была. Прочитала объявление в газете, поехала в незнакомую фирму торговать своим собственным ребенком. У меня сейчас будто пелена с глаз спала. Сотрудники фирмы уверяли, что я совершаю благородный поступок, что смогу дать своему ребенку блестящее будущее, обеспеченную семью и свободную демократическую страну. Мне клялись, что я посмотрю Америку, наберусь здоровья, буду рожать в самой лучшей клинике. Вернусь, в суд подам на эту гребаную газету. Это же людей с толку сбивать! У меня это объявление до сих пор перед глазами стоит: «Если вы беременны и у вас нет финансов для того, чтобы родить, воспитать и поставить вашего ребенка на ноги, но при этом отменное здоровье и нет вредных привычек – бездетная обеспеченная американская семья пригласит вас к себе в гости для того, чтобы вы отдали им ребенка за солидное вознаграждение». Хитро всё гады придумали! Даже контактного телефона нет. Мол, пишите письма на наш почтовый ящик и оставляйте свои телефоны и адреса. Вам обязательно ответят. Это только потом, уже при оформлении документов, я узнала телефон так называемой фирмы и где она находится. В обычной квартире! Знаешь, ведь мне теперь кажется, что если даже эти изверги оказались бы почестнее и в самом деле отдавали бы детей в обеспеченные семьи, все равно ни одна нормальная мать не смогла бы со своим ребенком расстаться. Ведь это такая душевная рана! Можно и спиться, и на психотропные таблетки с горя подсесть, и в психушку попасть.
Я замолчала и виновато посмотрела на Галину. Моя спасительница думала о чем-то своем и, наверное, не слышала, что я говорила. Почувствовав мой настойчивый взгляд, она подняла беспокойные глаза с черными кругами и побледнела.
– Галя, ты что?
– Да так. Прости.
– Я сказала что-то не то?
– Все нормально. Даже слишком. Все в этой жизни делают ошибки. И не имеет значения, маленькие они или большие, Главное, вовремя их распознать и исправить. Не бывает на свете людей, которые не оступились хотя бы раз.
– А ты слышала, о чем я говорила?
– Конечно, слышала.
– Просто мне показалось, что ты думаешь о чем-то своем. В глубине души ты, конечно же, меня осуждаешь.
– Никого я не осуждаю.
– Осуждаешь. Ты, наверное, думаешь, что ошибки ошибками, а нормальная мать никогда не захочет продать свое дитя? Да, конечно, я не отрицаю, что решилась на этот шаг по собственному желанию, без принуждения. Возможно, мне нет прощения, а возможно, бог прощает любого. Самый страшный момент во всей этой ситуации – это прозрение. Когда оно наступает, становится очень страшно. Ох, как же это страшно!
– Ладно, Оленька, успокойся. Самое страшное позади.
– Ты думаешь? Еще нужно умудриться вернуться на родину.
– Вернешься и еще будешь пить шампанское.
– Так уж и шампанское, – грустно усмехнулась я.
– Конечно, а почему бы и нет! Мы обязательно отметим рождение твоей дочери.
– Галя, а какое у нее будет гражданство? Российское или американское? У меня на нее даже никакой справки нет.
– Что-нибудь придумаем, – в который раз попыталась успокоить меня Галина. – Я поговорю с врачом. Может, он сделает какую-нибудь бумагу. Хотелось, чтобы у твоей дочери было американское гражданство, а уж если не получится, придется доказывать, что ты родила ее в России.
Я взглянула в окно и удивленно повела плечами.
– Уже темнеет. Сколько же я проспала?
– Сутки. Утром домой.
– Бог мой, я еще никогда в жизни не спала целые сутки.
– Зато выспалась.
Галина посмотрела на меня как-то странно. Я уловила нечто большее, чем обычная женская дружба.
– Галя, ты что? – запинаясь, спросила я и почувствовала, как залилась краской.
– Ольга, ты веришь в любовь с первого взгляда?
– Во что?
– В любовь с первого взгляда.
Я напряглась. Наши взгляды пересеклись. В Галининых глазах было столько мольбы и столько одиночества, нерастраченной любви… Она что-то прошептала и неловко прикоснулась ко мне. Я сидела словно парализованная, боялась пошевелиться и не понимала, кто именно нуждается в моих чувствах, кто стоит передо мной на коленях – женщина или мужчина? Кто это, Геннадий или Галина? Некто в женском обличье, скрывающий самую настоящую мужскую душу…
Галина расстегнула пуговки на моей ночной рубашке и принялась ласкать мою грудь. Ее язык оказался таким горячим, таким нежным, что по телу побежали мурашки. Неожиданно по моим щекам потекли слезы. Галина остановилась, посмотрела мне в глаза и принялась слизывать слезинки. Она ловила мои слезы своими губами, боясь пропустить хотя бы одну.
