В дверь постучали. В каюту вошел не стюард с ее чемоданами, как она предполагала, а Арнольд Хувер.
Почти каждый, кто хоть как-то интересовался кинематографом или театром, знал этого человека. В прошлом они пару раз становились партнерами по киноплощадке, но с тех пор ни разу больше не виделись.
– Я лишь хотел тебя поприветствовать, – с улыбкой сказал актер. – Как хорошо, что ты все-таки приехала! Я только сейчас об этом узнал. Я так рад, что главные роли в этом фильме достались нам! С удовольствием поработаю с тобой на съемочной площадке.
– Имя Конрада Бергмана было на сценарии, который тебе прислали?
– Да, конечно. А почему ты спрашиваешь?
– Потому что на моем сценарии почему-то стояло совсем другое имя. Кажется, Ольмерт затеял какую-то интрижку. Или это грязные фокусы Конрада.
– Твоего мужа?
– Моего бывшего мужа! – подчеркнула Виктория, хотя юридически они с Бергманом до сих пор не были разведены. – Конрад Бергман – убийца.
Пару секунд актер не знал, что сказать.
– А почему же он тогда разгуливает на свободе? – спросил он, наконец.
– Потому что ему не смогли предъявить обвинение, – с досадой ответила она. – Для юристов он, конечно, не убийца. Ты наверняка слышал, что у нас с ним был ребенок. Ради Дирка я даже хотела оставить профессию. Однажды, когда я пришла домой, я нашла Дирка мертвым. Он захлебнулся в нашем собственном бассейне.
– И ты утверждаешь, что Конрад в здравом уме намеренно толкнул его в бассейн? Или как мне тебя понимать?
– Нет, Конрад утопил Дирка ненамеренно. Он его «всего лишь» забыл из-за какого-то якобы очень важного совещания. Дирку не было трех лет, и мы завели няню. Марен очень была к нему привязана и берегла его как зеницу ока. Но в тот злополучный полдень ей нужно было отлучиться, и муж ее отпустил, сказав, что сам присмотрит за сыном. И знаешь, что самое скверное? Конрад даже не признал, что он был небрежен! Он обвинил Марен в том, что она не выполнила свои обязанности.
– Марен? Необычное имя. Она случайно не имеет ничего общего с Марен Виланд, которая собирается играть Салли?
– Это она и есть. Марен – племянница моей костюмерши. Она в тот период как раз окончила школу, а незадолго до этого потеряла родителей. Смерть Дирка потрясла ее, как и меня, она с тех пор всегда упрекала себя за то, что отлучилась и оставила ребенка на Конрада. А он вел себя, как…
– Ты, действительно в порядке, Виктория?
– Ты имеешь в виду, что Конрад здесь разгуливает в сопровождении Марен? Ее считают его любовницей, да? Я в это не верю. Она была для нас с Конрадом… как второй ребенок. После смерти Дирка, я не хотела больше видеть ее в нашем доме. Я оплатила ей учебу на актерских курсах и больше ее не видела. Только слышала от ее тети, что у Марен неплохо получается. Очевидно, у Конрада есть что-то вроде совести, и он в знак искупления предложил ей крупную роль. Только это необязательно должен быть фильм, в котором снимаюсь и я!
Когда Арнольд ушел, Виктория бросилась на кровать и заплакала. Когда за иллюминаторами стемнело, под шум моря женщина задремала. Во сне она услышала песню, которую часто пела Дирку.Она не заметила, как в комнате возникла смутная фигура. Она долго смотрела на спящую Викторию, а затем бесшумно исчезла. Когда дверь тихо закрылась, в комнате остался легкий запах мужского одеколона или лосьона после бритья. На ночном столике остался стоять сильно потертый игрушечный автомобильчик.
* * *
Виктория увидела маленькую красную игрушку сразу, как только с дикой головной болью проснулась на следующее утро.
– Дирк! – вскрикнула она и вскочила с кровати. Взволнованная, она бросилась в ванную комнату и застучала ладонью в дверь спальни своей костюмерши.
– Эльза, что это значит! – она протянула костюмерше игрушку. – Как это оказалось в моей комнате?
– Это машинка Дирка, – пробормотала та растерянно. – Для чего вы ее взяли с собой?
– Я ее не брала с собой, – ответила Виктория. Ее знаменитый, легко узнаваемый и профессиональный голос дрожал. – Я нашла это сегодня утром у себя в комнате.
– Вы и раньше часто брали с собой игрушки Дирка в багаж, – возразила костюмерша. – Сколько раз я их сама лично выкладывала из чемоданов!
– Действительно? – Виктория схватилась за голову. – Не могу ничего подобного вспомнить.
Она устало упала в кресло. Эльза заботливо принесла стакан воды.
– Вас не задевает, что Марен довольно близко знакома с Бергманом?
– Ни в коем случае. Что бы я ни имела против Конрада, Марен мне всегда была симпатична. Если честно, я даже рада, что он о ней заботится.
– Если верить тому, о чем между делом болтает Марен, то Бергман совсем не против развода. Якобы он готов пойти на ваши условия.
– А почему он мне сам об этом не скажет? – удивилась Виктория. – Или хотя бы моему адвокату?
– Этого я не знаю. Марен просто упоминала, что у Бергмана есть подруга, на которой он хотел бы жениться.
– Вы знаете, где его каюта?
– Вам стоит позавтракать и привести себя в порядок, – не ответила на вопрос Эльза. – Его новая подруга, должно быть, молодая особа. Впрочем, Марен точно не знает, и это может быть просто пустой болтовней.
– Мне это совершенно безразлично, – ответила Виктория.
Это было неправдой. В последнее время она иногда ощущала себя старой и уставшей. Уже пару недель она регулярно принимала перед сном снотворное, а по утрам подстегивала себя стимулирующими средствами. Эльза старалась ее отговаривать, но ничего не могла с этим поделать.
До начала съемок в открытом море «Альва» должна сделать пару остановок, и к этому моменту все должно быть решено. Конрад должен исчезнуть! В Виктории снова пробудились обжигающее чувство ненависти к отцу Дирка и одновременно с этим надежда, что скоро все будет по-другому.
* * *
– Ты хотела со мной поговорить? – с нескрываемым удивлением произнес Конрад, когда после долгих поисков Виктория нашла его в небольшом салоне. Он был не один: как раз объяснял Марен одну из сцен фильма.
– Да, я хотела поговорить с тобой с глазу на глаз, – ответила Виктория. – Ты не могла бы нас оставить, Марен?
– Хорошо.
Марен поднялась и, с трудом удерживая равновесие на высоких каблуках, вышла из салона. На море было неспокойно, и корабль заметно раскачивало.
– Я рад, что мы наконец можем спокойно обо всем поговорить, – сказал Конрад дружелюбно и пододвинул Виктории небольшое кресло. – Вчера я подумал, что ты злишься на меня.
– Ты должен знать, что я тебя ненавижу и хочу, чтобы ты покинул корабль. Я даже готова пойти на некоторые уступки.
