Беллатори помолчал, подался вперед, оперев руки о столешницу.
— Ну и дела, — сказал Буш, устраивая поудобнее свое крупное тело на маленьком кованом чугунном стуле. — Вот тебе и на.
Симон недовольно посмотрел на приятеля, потом снова перевел взгляд на Синди.
— Вы уверены? — спросил он.
Девушка не ответила.
— Она уже достигла своей цели, Синди, — улыбнулся Симон. — Ее цель — это вы. Она воспитала вас, дала образование, подготовила к жизни в этом мире. Она говорит о вас с такой гордостью — Оксфорд, «Голдман Сакс»… Я не сомневаюсь, когда она по достоинству оценит вашу новую работу, то будет хвастаться этим последним вашим достижением.
— Вы к ней так хорошо относитесь? — Синди помолчала, обдумывая его слова. — Я и не подозревала, что у нее есть такой хороший друг. А почему вы не завели с ней роман?
Пол рассмеялся.
— Она больше подходит для Майкла.
— А кроме того, Симон принес обет безбрачия, — добавил Буш.
Синди посмотрела на высокого, красивого итальянца, одновременно осознавая замечание Буша.
— Так вы священник?
Глава 10
Майкл и КК прошли через большие аркообразные мраморные двери в холл отеля «Фор Сизонс», забывшись в разговоре; в помещении зазвучал их смех. Пятизвездочный отель расположился под сенью Голубой мечети и собора Святой Софии в двух кварталах от Топкапы в районе Султанахмет, в сердце Старого Стамбула. Здание, построенное сто лет назад, было модернизовано, но сохранило турецкий неоклассический вид. Трехэтажное сооружение желтовато-золотистого цвета имело роскошно озелененный двор, сочетающий черты современности и традиционные восточные мотивы, напоминая о тех днях, когда Стамбул был космополитическим центром мира.
Майкл оглядывал просторный, отделанный мрамором холл, поднимал голову к высокому потолку, обводил взглядом небольшие тамбуры и не мог отделаться от чувства, что все это он уже видел. Только дело не в отделке интерьера, не в пальмах, не в плетеной мебели, цветах пустыни или персидских коврах. И не в восточной открытости здания или в гостях изо всех стран, наводнявших холл. Дело в самом здании. В нем было какое-то знакомое свойство.
Майкл и КК вошли в кабину лифта, швейцар закрыл за ними дверь. Они поднялись на четвертый этаж, разговаривая о спорте и путешествиях, об их желании пробежаться вместе с быками по улицам Памплоны, полазать летом по Швейцарским Альпам. Сент-Пьера переполняли смешанные эмоции — таких он еще не чувствовал. КК притягивала его — и злила; она пленяла его, но в то же время вызывала настороженность. Злость, которую он испытал, узнав, что она — вор, рассеивалась; на ее место приходил страх, что ей не по силам осуществить задуманное. Страх, что она исчезнет где-то в чреве дворца Топкапы и он никогда ее не увидит.
Выйдя из лифта, они услышали смех Буша и пошли на него по коридору к открытой двери. Президентский номер занимал более тысячи трехсот квадратных футов, имел мраморные полы и изящные темно-каштановые ковры. Центром тяготения для имеющейся в гостиной темной мебели являлся большой камин. Земляные оттенки с акцентом на бордовый и голубой придавали старинному турецкому стилю восточный аромат. В номере была оснащенная всем необходимым кухня, столовая и большой бар, в изобилии наполненный всевозможными напитками. У основания закругляющейся мраморной лестницы стояли чемоданы, сама же она вела в просторные спальни второго этажа с громадной ванной и небольшим кабинетом.
Из громадных арочных окон во всю высоту стены и с трех больших балконов открывался идеальный вид на знаменитую мечеть-собор Святой Софии, дворец Топкапы и окружающий древний город, словно добавляющий роскоши номеру, подделанному под турецкую старину.
Буш и Синди выпивали в баре. Увидев приятеля, его глаза, Пол улыбнулся. Он целую вечность не видел его таким счастливым.
— Я снял нам номер, — сказал Буш, улыбаясь улыбкой Чеширского кота.
— Мне показалось, что тебе не хочется оставаться, — сказал Майкл. — Где?
— Дальше по коридору. — Рот Майкла растянулся в улыбке еще сильнее. — Несмотря на цену, я думаю, оно того стоит.
Майкл смотрел на приятеля, ожидая шутки.
— Ты хочешь узнать, почему я улыбаюсь?
Майкл кивнул.
— Было бы неплохо.
— Ты оглянись, — сказал Буш. — Посмотри на эти окна, двери. Неужели не чувствуешь? Я знаю, ты питаешь склонность к таким вещам… к таким местам.
Майкл медленно повернулся, оглядывая изысканное помещение, выложенную мрамором прихожую, высокие потолки. Он еще внизу почувствовал это, только не был уверен…
— Тут есть что-то такое, чего я никак не могу понять — что?
— Это место, этот пятизвездочный отель раньше был тюрьмой. — Буш громко рассмеялся.
Сент-Пьер не услышал в этом ничего смешного. Он почувствовал это еще в холле. Тяжелое ощущение в животе.
— Тебе это кажется смешным?
КК улыбнулась.
— Слушайте, это гораздо лучше моего предыдущего местопребывания.
— Ну-ну, шутите-шутите. — Майкл покачал головой, прошел к бару и налил себе виски.
Симон сидел в столовой за столом, читая рукопись, его видавшая виды переполненная коричневая сумка стояла открытая перед ним. Он посмотрел на Майкла.
— Ну, как ваше свидание?
— Это было не свидание, — сказал Майкл. — Она просто показывала мне достопримечательности.
— Достопримечательности? — понимающе сказал Симон.
— Какие достопримечательности? — спросила Синди.
Симон и Буш, чуть улыбаясь, посмотрели на КК и Майкла.
— Что происходит? — прореагировала Синди на их многозначительные взгляды.
— Мы просто ходили прогуляться.
— Правда? — Синди смерила КК недовольным взглядом. — Мне кажется, что здесь все, кроме меня, посвящены в какую-то тайну.
— Мы просто ходили прогуляться — и ничего более, — сказала КК. Сердитая интонация в ее голосе положила конец этому допросу.
Сестры поглядывали друг на друга, а остальные погрузились в молчание.
— Пусть они устраиваются, — сказал Буш, вставая. — Вам этот номер кажется неплохим — но подождите, вы еще увидите морские виды из нашего окна.
— И кто платит за эти виды? — спросил Майкл, прихлебывая виски.
— Я полагал, что ты — в компенсацию за то, что я согласился тащиться с тобой за тридевять земель… Опять согласился.
Мужчины собрались и направились к двери.
Майкл повернулся к КК.
— Мы вылетаем рано утром. Я надеюсь, что ты будешь с нами в самолете.
— Когда вы собираетесь обедать? — спросила та, игнорируя слова Майкла.
