— Моя сестра, — со всей честностью сказала она.
У Жана Франка не было ни малейшего шанса спросить ее про сестру, потому что Майкл схватил его сзади рукой за шею, перекрывая поток воздуха и крови в мозг. Он втащил его через открытую дверь в гарем. Хотя Жан Франк и сопротивлялся — пытался лягаться, царапаться, — но все без пользы. Через десять секунд он уже потерял сознание.
Майкл посмотрел вокруг — убедился, что никто ничего не видел.
— Ты любишь вино? — спросил он, когда КК закрыла дверь.
— Отстань. Я ведь его заманила — что и требовалось доказать.
— Впечатление было такое, будто ты получаешь удовольствие, — сказал Майкл отчасти шутливо, отчасти из ревности.
— Может, и получала. — КК наклонилась и расшнуровала туфли на Житерре. Сент-Пьер стащил с него одежду и быстро надел ее на себя, на остающегося без сознания противника натянул свою мокрую одежду, а ремнем и мокрой рубашкой связал его.
— Ему придется кое-что объяснять своей жене. — КК повернулась к Майклу, который смотрел в окно на празднующих.
— Много копов, — сказал тот. — Что за сюрпризы в твоей сумке?
Кэтрин вытащила журналы, косметику, плакаты.
— Я говорю о другой, — сказал Майкл, показывая на лежащую на полу сумку КК.
— Кроме косметики? Нож, мобильник, фонарик… все это мало чем нам поможет. А у тебя?
Майкл открыл свою.
— Детонационный шнур, несколько электронных взрывателей, передатчик, фонарь, мой сотовый и рация, молоток и долото. Ломик и отвертку я потерял в этом чертовом котле. Но нож при мне еще остался.
— После того как Иблис сообщил в полицию, тут у всех ушки на макушке. Нужно их серьезно отвлечь, чтобы выбраться отсюда.
— Эй! — Майкл увидел тревожное выражение на ее лице. — Не сомневайся: мы вернем Синди и Симона.
— Но карта теперь у Иблиса. Что, если это ему не нужно? — КК подняла чехол с посохом.
— Не волнуйся — нужно.
— Откуда ты знаешь?
Майкл вспомнил письмо Боры Селила, верного капитана Кемаля Рейса, вспомнил его слова предупреждения — не только касательно места, на которое указывала карта, но и относительно самого посоха. Не было сомнения, что эти вещи взаимосвязаны. Веню требовалось и то и другое, чтобы достичь своей цели. Иблис не покинет Стамбул без посоха.
— Просто знаю, — сказал наконец Майкл. — И не волнуйся насчет карты — я ее верну. — Он показал на кожаный чехол, в котором лежал посох. — Не выпускай его из рук, ладно?
— Как ты собираешься вернуть карту?
— Доверься мне.
— Извини, — сказала Кэтрин, обдумывая его слова, и лицо ее расслабилось. — Извини, что втянула тебя в это.
— Ты шутишь? А что еще я делал бы в субботнюю ночь?
КК улыбнулась, радуясь тому, что друг и перед лицом опасности не теряет чувства юмора.
— Не хочу слишком на тебя давить, но запомни: что бы ни случилось — не выпускай из виду этого посоха.
Майкл взял кусок детонационного шнура и разрезал его на пять футовых отрезков. На каждый он надел электронный взрыватель и засунул их в синюю сумку.
— Люди могут быть ранены…
— Никто не пострадает. Доверься мне, — сказал Сент-Пьер.
Он проверил, на месте ли нож, закрепленный у него на щиколотке. Поправил галстук, пошарил в карманах, нашел бумажник, вытащил его и кинул на неподвижного человека. После этого извлек из сумки маленький передатчик импульсов, проверил его и сунул в карман пиджака. Из водонепроницаемой сумки вытащил мобильник и рацию и тоже рассовал их по карманам. Оставшиеся взрыватели, молоток и долото положил на пол рядом с бесчувственным телом и накинул свою сумку ему на плечо.
Он открыл дверь гарема, до них сразу же донеслись звуки музыки. Сент-Пьер повернулся к КК, протянул ей руку.
— Хочешь потанцевать?
Буш сидел в лимузине и ждал. Ему всегда казалось, что он вечно ждет. Ждет друзей, ждет жену, ждет своих ребятишек. И обычно он не возражал против ожиданий. Но поскольку теперь он не мог поймать трансляцию матча «Янкис» против «Ред Сокс» — в Стамбуле вообще не ловилось ни одно спортивное радио, — его ожидание стало невыносимым. В Топкапы ушли один за другим Майкл, Иблис, КК, а он понятия не имел, что там происходит. А теперь и полиция наводнила территорию дворца — явно в поисках его друзей.
Зазвонил его сотовый, и он тут же ответил.
— Ну, наконец-то.
— Тоже рад слышать твой голос, — сказал Майкл.
— Может, скажешь, что вы там делаете?
— Танцуем.
— Танцуете? — вскричал Пол. — Вы что — издеваетесь?
— Слушай, мы выйдем через несколько минут вместе с семью сотнями наших ближайших друзей. Открой багажник, чтобы мы сразу тебя увидели.
— Эй, вы там не устроите какую-нибудь жуть?
— Ну, ты меня достаточно хорошо знаешь, чтобы задавать такие вопросы, — сказал Майкл. — Но вот что. Если увидишь копов у нас на хвосте, просто не замечай нас и уноси ноги.
— Ты сильно повысил мне настроение, — проворчал Буш. — Мне нужно тебе напоминать, что были времена, когда я преследовал людей вроде тебя, а не убегал от закона с людьми вроде тебя?
— Пол…
— Я вас не брошу, — с вызовом сказал Буш.
— И в тюрьму ты с нами тоже не сядешь.
Глава 28
Вечер шел к концу; оркестранты с ослабленными галстуками и расстегнутыми рубашками доигрывали последние мелодии. Ранние пташки начинали прощаться с поцелуями и искусственным смехом. Вечер прошел без происшествий, и хотя появилась полиция, извещенная о возможном ограблении, подозрения не подтвердились. Было проверено Казначейство, выставка миниатюр и рукописей. Все ценное оставалось на своих местах. Полиция начала подозревать, что звонил какой-нибудь недовольный уволенный полицейский, надумавший испортить праздник. Что ж, у него ничего не получилось — вечер прошел прекрасно.
Охранники уже расслабились, однако все еще оставались на своих постах, а официанты разносили закуски и безалкогольные напитки. Все радовались новой эре — эре, которая началась в веселый и безопасный вечер.
Майкл и КК танцевали под громадным синим шатром. Под ним же играл на возвышении оркестр из десяти музыкантов; перед ними стояло множество столиков и расположилась деревянная танцевальная площадка, заполненная ностальгирующими, подвыпившими и сексуально озабоченными — каждый имел свое представление о том, как завершить этот вечер.
Сент-Пьер подвел Кэтрин к основной опоре шатра, уходившей на тридцать футов вверх и поддерживающей центральную его часть. При диаметре в четыре дюйма опора напоминала небольшое белое дерево, вокруг которого стояли небольшие тюльпаны в горшках и дикие цветы.
