По Володькиной интонации нетрудно было предположить — он будет убеждать меня в том, что я напрасно уверовала в невиновность своей клиентки. Скорее всего, все улики, а может быть, даже свидетельские показания доказывали вину Барулиной, а потому разговор с подполковником милиции мне предстоял не из легких. Пока у меня не было никаких контраргументов, опровергающих предположение, что моя клиентка — преступница. Правда, мы всегда с Кирьяновым находили общий язык, но сегодня в его голосе отчетливо слышались неизвестные мне до сих пор жесткие нотки. Присутствовало и какое-то раздражение или даже упрек. Конечно, Кирьянов ведь догадывался, что я укрывала его подозреваемую! Наверное, даже знал, где именно, но я была уверена, что Владимир Сергеевич не пошлет на мою конспиративную квартиру своих ребят, по крайней мере до момента, пока не поговорит со мной.
Сколько дел мы расследовали вместе с Кирей! Чего уж греха таить, только благодаря сотрудничеству со мной он едва ли не каждый год получал очередные звания и уверенно продвигался по служебной лестнице! Начальство поощряло Кирьянова за то, что он повышал процент раскрываемости преступлений, особенно тяжких, а главное — считавшихся на первый взгляд «глухарями».
Ладно, Таня, не зацикливайся на Кире, с ним ты всегда сможешь договориться, а вот что за штучка эта Микаэловна?
Через несколько минут я уже поднималась по лестнице на второй этаж, где располагался кредитный отдел банка. Вообще-то к рядовым сотрудникам этого отдела был свободный доступ, а вот начальство сидело хоть и за стеклянными, но закрытыми перегородками. Охранник проверил мои документы и пропустил к Прусаковой.
Елена Микаэловна оказалась очень худой, рыжеволосой особой. У нее было веснушчатое лицо, которому при помощи персикового тонального крема она тщетно пыталась придать ровный тон. Я представила себе, сколько килограммов «штукатурки» она уже извела на то, чтобы попытаться скрыть свои веснушки, и сколько еще изведет за всю оставшуюся жизнь, и невольно усмехнулась. Неблагодарное и дорогостоящее это занятие — исправлять природные изъяны!
— Значит, это вы звонили мне недавно по телефону? — спросила «замша» Катиного бойфренда, изучая меня пристрастным взглядом. — Вы знакомая Антона Николаевича или его родственница?
— Ни то ни другое, — ответила я, расстегивая шубку.
— А почему вы тогда рассчитываете на какие-то привилегии?
— Да я, собственно, на них и не рассчитываю. Просто мне хотелось бы с вами поговорить. — Я без всякого разрешения определила свою шубу на вешалку, прошла к столу Прусаковой и села на стул для посетителей, закинув ногу на ногу.
— Хорошо, давайте поговорим. Напомните мне свою фамилию, я посмотрю вашу кредитную историю.
— Моя фамилия — Иванова, только у меня нет никакой кредитной истории в вашем банке. Я — частный детектив и пришла с вами поговорить об одном преступлении, — сказала я, внимательно наблюдая за Аленой Микаэловной.
Прусакова, можно сказать, была сражена моими словами наповал.
— Я не понимаю, о каком преступлении идет речь, — еле выдавила Прусакова. — Вы же сказали, что хотите взять кредит на покупку квартиры. Почему вы меня обманули?
— Я пошутила. На самом деле у меня все в порядке с квартирным вопросом, улучшать свои жилищные условия я не собираюсь. Елена Микаэловна, скажите, пожалуйста, вы знаете Екатерину Александровну Барулину?
— А почему я должна ее знать? Это кто — сотрудница банка или наша клиентка?
— Да, она клиентка банка, но я имела в виду совсем другой аспект.
— Какой?
— Вашу личную жизнь, — заявила я, откинувшись на спинку стула.
Микаэловна метнула на меня ошарашенный взгляд и спросила:
— На что вы намекаете?
— Вы не ответили на мой вопрос. Я повторяю его: вы знаете Екатерину Барулину?
— Нет, я с ней незнакома, — ответила Прусакова почти спокойно и улыбнулась.
Мне даже показалось, что она ждала от меня какого-то другого вопроса, а этот показался ей совершенно безобидным. То ли моя Микаэловна была хорошей артисткой, то ли она действительно не имела никакого отношения к преступлению, которое я расследовала.
— Хорошо, тогда скажите, пожалуйста, где вы были вчера вечером, между восьмью и девятью часами?
— Конечно, я могла бы не отвечать больше ни на один ваш вопрос, а позвать охранника, но я отвечу, потому что мне совершенно нечего скрывать. Вчера вечером я была дома, пришла около семи и больше никуда не уходила. — Прусакова натужно улыбнулась.
— Кто это может подтвердить?
— Саша, это мой муж, да и соседи.
— Вы давно замужем?
— Нет, это уже переходит все границы! — попыталась возмутиться Прусакова, но, судя по тому, как она пыталась скрыть улыбку, она даже была довольна, что я интересуюсь не тем, чего она первоначально испугалась. — Но хорошо, я отвечу — недавно, три месяца. Еще вопросы есть?
— Сегодня утром вы были на работе?
— Да.
— Ваши подчиненные смогут это подтвердить?
— Ну, разумеется. Позвать кого-нибудь?
— Пожалуй, нет, я вам верю, — ответила я и встала, чтобы уйти.
Прусакова тоже поднялась, создавая видимость, что наш разговор носил дружески деловой характер. Стены-то были прозрачными, и подчиненные исподтишка поглядывали на свою начальницу. Прусакова была невысокого роста, поэтому вряд ли она могла сойти за Катерину. Женщина, которая забирала вчера «шестерку» со стоянки и, наверное, подгоняла ее сегодня к дому Барулиной, должна была быть сантиметров на двадцать повыше. Не будь внешнего сходства, вся операция бы провалилась. А у Кати и Алены общее было только одно — рыжие волосы, но у моей клиентки крашеные, а у Прусаковой — натуральные. Наверное, Купцов западал на рыженьких. Впрочем, для успеха операции цвет волос не имел никакого значения, потому что угонщица была в синей вязаной шапочке, точно такой же, как у Катерины.
Что ж отрицательный результат тоже результат! Теперь я смело могла вычеркнуть Прусакову из списка своих подозреваемых. Дело было даже не в том, что она не была похожа на мою клиентку. Я узнала, что Елена Микаэловна вышла недавно замуж, стало быть, она не имела мотива пакостить любовнице своего бывшего возлюбленного и тем более устранять ее как соперницу. Конечно, какой-то грешок за Прусаковой водился, но, если он не касался моего расследования, мне до него не было никакого дела.
Общение с Еленой Микаэловной длилось минут десять, не больше, «брать штурмом банк», к счастью, не пришлось. Что касается Антона Купцова, нынешнего шефа и бывшего любовника Прусаковой, то с ним тоже все было ясно — он уже неделю находился в командировке. Уходя, я на всякий случай уточнила это у рядовой служащей банка, консультирующей по вопросам автокредита. Вряд ли Купцов спланировал операцию перед своим отъездом, ведь залог ее успеха был в особых погодных условиях. Я вдруг подумала, что подстава могла бы провалиться, если бы снег не засыпал все следы около «шестерки» и если бы из-за сильного снегопада невозможно было разглядеть лица высокой девушки в голубом пуховике, что забирала машину Кати. Кто-то удачно использовал погодные условия, чтобы подставить Барулину. Но кто же это?
