Я не могу смотреть на отца, когда у него влажные, как у женщин, глаза. Я сижу, сжав руки в кулаки, так, что белеют костяшки пальцев, а он, после долгой паузы, продолжает.
— Это секс. Все турки, пусть они сгорят в аду, перебывали на Шушан, которая за неделю до этого еще была девственницей. Почему я не поднялся с колен и не бросился с голыми руками на их мечи? Я струсил, оставшись в подполе?
В брошенном на меня взгляде папа словно просит прощения. Во рту у меня сухо, словно после долгого бега.
— Ты ничем бы ей не помог, — ответил я.
— Это еще не все. Их главарь идет к двери, чтобы позвать других солдат.
Моя жемчужина, Шушан, встает на колени, молит его: «Не надо, не надо», и тогда турок, овладевший ею первым, выхватывает саблю и одним ударом отсекает ей голову.
Мой отец, лошадник, сильный, крепкий мужчина, зарыдал от невыносимой муки, которую он носил в груди больше пятидесяти лет, которая приехала с ним из Армении в Америку. Тогда ему было шестнадцать, сейчас я лишь на три года моложе. Я готов сражаться, но с тем, чтобы побеждать, а не терпеть поражение. Такой уж я с самого детства.
— Те, кто укрылись в церкви, остались в живых? — спросил я.
— На час, не более. Они погибли в огне. Спасся только я.
Я встал, обнял отца, и мы вместе оплакали его потерянную возлюбленную, его признание в трусости и отсутствие справедливости в мире. Тогда-то я и нашел свое призвание.
— Мужчины не понимают, что такое изнасилование, — Франсина покачала головой. — И никогда не понимали.
Я молчал, но она ждала ответа.
— Не понимали. Послушайте, почему бы вам не прийти завтра в это же время? — После ее ухода я остался в темном кабинете, зная, что через полчаса появится моя дама. Она рассчитывала на обед и постель. Я ее накормлю, решил я, но вот с постелью, когда я вспомнил о переживаниях отца, у нее ничего не выйдет. Сегодня меня не соблазнить.
Глава 10
Козлак
Эта девица больше не попадалась мне на глаза. Должно быть, не высовывала носа из квартиры. И черт с ней, Мэри всегда под рукой.
Мэри повезла детей к матери. В их отсутствие она больше склонна к развлечениям.
И чего Джейсона так долго нет? Всего-то делов: взять выключатель в его каморке в подвале.
Ожидание мне не по нутру, и я позвонил на бензоколонку.
— Джим, ты остаешься за старшего, я сегодня уже не приду. Только помни, что счетчик точно покажет, сколько галлонов бензина ты отпустил после моего ухода. Деньги с собой не уноси, ха-ха. Ты знаешь, куда их положить. Да, я слышу, что им не терпится заправиться. До завтра.
Звенит дверной звонок. Вот и Джейсон с выключателем в левой клешне, отверткой и изоляционной лентой в правой.
— Привет, — здоровается он. — В какой комнате?
— В ванной.
С таким смотрителем я столкнулся впервые. Обычно это старики, но Джейсону не больше тридцати, похож он на повзрослевшего хиппи, симпатичный, с бородой, длинными волосами, носит джинсы, а не комбинезон, да еще этот протез. Я пытался разговорить его, узнать, откуда протез да почему, но выяснил немного. Протез оплачен за государственный счет и крепится на плечах специальной упряжью.
Он снял старый выключатель, и я спросил: «Не вывернуть ли пробки?»
— Если не суетиться, током не ударит, — ответил он.
Я сижу на бортике ванны, наблюдая, как он работает. Не на толчке же мне сидеть, правда?
— Слушай, Джейсон, почему ты иногда носишь протез, а иногда — нет?
— Это очень личный вопрос, — смеется он. — Вы знаете, что под моей опекой еще два дома. И, судя по числу автомашин на стоянке утром и вечером, можете подсчитать, у скольких жен мужья днем находятся на работе.
— У многих.
— Так вот, некоторые боятся протеза, а другие уделяют ему слишком много внимания, так что, когда я ищу себе очередную пташку, я оставляю протез дома. И знаете что? — тут он наклоняется ко мне, словно хочет поделиться суперсекретом. — Когда я голый, они находят культю очень привлекательной. Действительно, зажила она идеально, кожа гладкая и такая же чувствительная, как на головке большого члена. Есть такие, кто просит ее потрогать. Большинство мужчин не понимает женщин. Они куда как склонны ко всяким извращениям. И вот что еще. Женщинам всегда хочется, хотя с детства им внушают обратное. А вот если убедишь их, что все это — досужие разговоры, дела пойдут, как по маслу.
Он уже оборачивал оголенный провод черной изоляционной лентой, и я подумал, что вот сейчас его ударит током, но нет, все обошлось.
— Значит, в этих домах тебе есть, где порезвиться? — спрашиваю я.
— Вы и представить себе не можете, сколько раз меня вызывали, чтобы прочистить раковину, хотя никакого засора и не было, или починить электропроводку, хотя требовалось лишь сменить перегоревшую лампочку. Я, конечно, лампочку меняю, а она уж рядышком, в одном домашнем халатике, говорит, как-я-вам-благодарна-и-не-хотите-ли-выпить-чего-нибудь-прохладительного. И я сразу понимаю, что в моем гареме пополнение. Потому что те, у кого я уже побывал, обходятся без преамбулы, просто звонят и говорят, чтобы я зашел на минутку. Эта минутка иногда затягивается на полчаса. Чертовски удачно, что у меня нет босса, контролирующего мою работу. То-то он удивлялся бы, где это я пропадаю. Вот и все.
Новый выключатель встал на место старого. Джейсон щелкнул им, загорелся свет.
— Полный порядок.
Я дал ему сорок центов чаевых.
— А с девушкой, что живет ниже, ты не пробовал?
— Уидмер?
— Ее квартира под моей.
— Там живет Уидмер. Днем ее дома не бывает. Она работает.
— А по субботам и воскресеньям ты своих пташек не обходишь?
— Зачем рисковать? По уик-эндам я отдыхаю, меня вызывают только в экстренных случаях, к примеру, если забился туалет.
Я прогулялся к холодильнику и принес две бутылки пива.
— Выпей «Бад».
[9]
— С удовольствием.
— Садись.
— Не возражаю, — и он плюхается на диван.
— Не пробовал с моей женой? — я смотрю ему прямо в глаза.
— С двумя-то детьми, мешающимися под ногами? Кроме того, откуда у нее на меня время? Она же весь день вертится, как белка в колесе.
Я ему улыбаюсь.
— Как получается, что ты никого не накачал?
— О господи, да в каком веке вы живете? А для чего существует вазэктомия.
[10]
Сделать ее проще, чем выдрать зуб.
