И несмотря на то, что я не помню в данный момент названия новеллы, это первое предложение я помню совершенно отчетливо.
«Эдит была субдебютанткой, то есть будущей дебютанткой, и уже было очевидно, что она будет совершенно очаровательной девушкой будущего года».
— Да, очень мило, — заметил я и вернул книжечку бабушке, а потом взял сценарий, который его наняли написать под влиянием его книжки про Эдит. Сценарий показался мне тогда более интересным. Я помню, что был зачарован направлениями камеры и глубоким знанием дела, с которым бабушка Урсула объяснила их мне. Конечно, я не мог сейчас восстановить ни сам диалог, ни бабушкины технические объяснения, время прошло, я могу только сымпровизировать что-нибудь похожее. Декорацией служит (т. е. служила) экзотически декорированная pied-à-terre
[21]
на Сансет-бульваре, и мой дедушка (выписавший себя с нарциссической экстравагантностью — силуэт в облепляющем шелковом халате на фоне витражного окна — как предполагалось, это позволит лучше подать его, как портрет мастера вставляют в раму и освещают таким образом, чтобы это было и нежно, и драматично) обращается к своей визави — видимо, моей бабушке — не поворачиваясь к ней лицом. Он говорит ей нечто вроде:
— У меня не было намерения проституировать себя, когда я разрешил издателям поместить на суперобложке моей новеллы мою фотографию в купальном костюме, отчасти слишком откровенном.
— Я не вполне понимаю, о чем ты говоришь, — тупо говорит визави. — Мне фотография показалась очень милой.
— Настолько милой, что она вдохновила продюсера-педераста нанять меня, чтобы написать сценарий для звезды немого экрана, пытающейся сделать себе имя в звуковом кино.
Я все время наталкивался на название направления камеры — POV
[22]
, насколько я помню, и бабушка объяснила мне, что это означает положение камеры, и мне, молодому тогда человеку, показалось, что POV дает очень большие преимущества моему дедушке. Даже когда диалог переключался на его визави, которая на совершенно очевидное отношение к ней дедушки Кренинга продолжала замечательно удивляться и застывать от неожиданности, POV оставалось на Кренинге, и я помню, что его глаза., его лицо, вся его фигура снова и снова описывались, как «неэлюктабельно» то-то и то-то. И хотя для рано повзрослевшего мальчика из маленького алабамского городка у меня был очень обширный словарь, я не понял, что значит «неэлюктабельно».
Она ответила уклончиво:
— Мальчик мой, твой дедушка был литературным гигантом.
Имела ли она в виду, что Кренинг был литературным гигантом каждый раз, когда был «неэлюктабельно» что-то? Теперь-то я знаю, что это слово означает «необоримо», быть «неэлюктабельно» чем-то означает быть этим неизбежно, и мне стало ясно, что дедушка Кренинг Филипс совсем не был так уж неэлюктабельно или неизбежно гигантом литературы, или чудом чистоты, да, я верю, это было чисто неэлюктабельно в его голове, что и показал киносценарий.
Тем не менее вся эта сцена киносценария была построена на нем. Если выражаться современным языком, он окончательно запудрил ей мозги своими опаляющими признаниями и своим заключительным возгласом: «Ради Бога и меня, не позволяй этому чудовищу меня совратить!»
Этот призыв заставил его визави окончательно потерять дар речи, но POV осталось на Кренинге в шелковом халате, прозрачно-зеленом, как его глаза. Даже тогда мне показалось, что здесь что-то не так. Если облегающий халат был одновременно прозрачным и зеленым, разве это не значило, что его кожа была зеленой?
Я решил не спрашивать бабушку Урсулу о цвете кожи ее давно почившего супруга, проглотил этот вопрос и просто сказал ей:
— Вау, это же динамит, бабушка, они поставили фильм по нему?
— Мальчик мой, им пришлось бы снимать этот фильм над трупами конторы Брина и того продюсера, перверсии которого были в ней разоблачены. Поэтому не забывай, если станешь писателем и тебе предложат работу в Голливуде, откажись, не обращай внимания, это убило твоего дедушку Кренинга, на которого ты похож во всем, кроме роста, ты на целых двенадцать сантиметров короче его божественных метра восьмидесяти.
— Но бабушка, если он сбежал из Голливуда в Египет, штат Кентукки, почему ты говоришь, что его убил Голливуд?
— Мальчик мой, всю эту блеск и славу, что Голливуд проставляет как золотого тельца из Библии, словно без них теряется смысл существования, потрясти очень трудно. Фильм по этому сценарию все не снимали и не снимали, пока не прошел месяц или два после того, как мы вернулись в Кентукки, и тот же продюсер, что соблазнял моего мужа, прислал ему телеграмму: «Возвращайся на главную роль в „Сердце как дубинка“ в паре с Первой Леди Экрана, то есть, нет нужды говорить, с Бетт Дэвис». Этот фильм тоже не сняли, но в течение пяти лет мы как челнок мотались между Египтом, штат Кентукки, и Голливудом, штат Калифорния, как пара перелетных птиц, а еще точнее, леммингов, тех зверьков, что с берега бросаются в океан, уплывают и тонут от истощения неизвестно где. Я не хотела во всем этом участвовать, но телеграммы все шли и шли и сыпались обещания, которые никогда не выполнялись.
— Как дедушка умер?
— Мальчик мой, ты унаследовал не только талант Филипа, но и его сердечную слабость, которая, учти, тоже передается по наследству. Не бегай. Ходи пешком. Смотри, куда идешь. Твой дедушка был соблазнен этим городом несбыточных надежд, отпечатков ног в мокром бетоне и банкетов в гавайском стиле у светящихся по ночам бассейнов. Да, я сказала бассейнов, с подводными голубыми огнями и копиями кораллов и Голубого грота на Капри, Кренинг писал и рассказывал мне обо всех этих вещах с угрожающим акцентом на бассейнах и на гротах, на их копиях, и он говорил мне, что продюсер тратил всего несколько минут, попивая текилу, на просмотр набросков, заметок и сценариев Крекинга, бормоча при этом: «Идеально, мечта то, что надо для Гэри и Марлен! А теперь, мой мальчик, давай нырнем в бассейн, освежимся перед дискуссией? Только никаких плавок, бассейн — только для нас, для меня и для тебя, мой Ганимед». А мой Кренинг не умел плавать, разве только на надувном резиновом матрасе, и у него был клаустрофобический ужас перед копией Голубого грота, но после многих отказов однажды ночью он нырнул, и распутно возбужденный продюсер потащил его в грот, откуда его идеальное молодое тело было извлечено без признаков жизни. Я говорила ему, Боже мой, если тебя преследует с распутными намерениями этот голливудский Могол, повернись и врежь ему в пах, может быть, он так и сделал, когда продюсер потащил его в копию Голубого грота, но удар под водой неэффективен, ты знаешь, совсем не так эффективен, поскольку на глубине он теряет и в скорости и в силе. При расследовании было выявлено, что на них были кислородные маски, когда они ныряли в грот, но одна из масок обеспечивала совсем небольшое количество кислорода, в то время как другая давала его очень много, и можешь сам отгадать, какая маска была у Кренинга, а какая у его соблазнителя: о расследовании сексуальных домогательств в отношении Кренинга сначала заикнулись, но потом быстро все замяли. Деньги убивают, я имею в виду, все решают, особенно в сочетании с влиянием власти и положения. А красота умирает, и юность умирает, поскольку редко сочетаются с влиянием и властью, но, мой мальчик, не забывай моего совета твоему дедушке: если тебя преследуют с распутными намерениями, быстро повернись и врежь в самый —…
