— Нам?
— У меня дети, Полина.
— Я знаю. И потому — нет, Сережа.
— Это из-за нее?
— Нет. Я не вижу себя там. Вообще — не вижу. Было бы у тебя дело, позвал бы — пошла не раздумывая. Работать с тобой люблю и умею. А так — просто сидеть рядом? До кучи, что называется? Нет, не смогу.
— А здесь?
— Займусь наконец психологией.
— Уверена?
— Убеждена.
— Что ж, вольному — воля. Багаж наконец появился.
По черной ленте транспортера медленно плыли пухлые спортивные сумки, аккуратные чемоданы, громоздкие коробки, и даже пестренькая детская коляска, вынырнув из люка, присоединилась к общему потоку.
Поклажи у Полины было немного — коляска катилась легко.
Таможенники — не в пример эмиграционному контролю! — не удостоили ее даже взглядом.
Через несколько секунд, миновав легкие автоматические двери, Полина оказалась лицом к лицу с плотной толпой встречающих.
Потапова она увидела сразу.
Светлые волосы, белые — выгоревшие на солнце — брови и ресницы, шоколадный в черноту загар. Ни дать ни взять — представитель колониального мира, не хватало только пробкового шлема и длинных — чуть ниже колен — шорт цвета хаки.
Впрочем, шорты сейчас были бы явно неуместны — в Лондоне, судя по всему, прохладно. На Потапове — длинный плащ на теплой клетчатой подкладке.
Они обнялись.
Разговор — как всегда после долгой разлуки — не клеился. Сплошь — суетные вопросы без ответов Да пугливые междометия. Уже на улице она наконец поинтересовалась:
— Куда мы сейчас?
— На твое усмотрение. Хочешь — в отель. На всякий случай я снял номер в «Hilton» на Park Lane — Можно — сразу в имение моего партнера. Там для тебя приготовлена комната. Это примерно час отсюда.
— Мне все равно.
— Тогда давай к Тони.
— Его зовут Тони?
— Энтони. Энтони Джулиан. Лорд Джулиан, между прочим.
— И какое же у вас с лордом дело?
— Ну, поскольку ты уже прилетела, следует, наверное, сказать, какое у нас дело.
— Допустим. Так какое у нас дело?
— Мы строим новый «Титаник». А потом отправляем его в плавание.
— Прекрасно. И кем же — на новом «Титанике» — ты видишь меня? Помощником капитана?
— Нет. Ты будешь соруководить службой безопасности всей компании.
— «Со» — значит, кто-то ею уже руководит?
— Именно. У тебя очень колоритный коллега. Настоящий американский шпион.
В другой обстановке Полина, возможно, попросила бы объяснений.
Но теперь все казалось удивительно ясным, простым и логичным.
Чему тут удивляться?
Серебристый «Rolls-Royce» лорда Джулиана легко бежал по зеркальной глади скоростного шоссе.
Жизнь продолжалась.
7 июня 2001 года
Великобритания, Лондон
— Зачем нам эта роскошь, Энтони?!
— Вы стали еще большим снобом, чем год назад, лорд Джулиан, — особняка на Eton Square уже недостаточно. Захотелось дом в Belgravia
[23]
.
— Старый дом, Тони. С ним еще предстоит повозиться.
— Милый домик. А привидения здесь водятся? Они говорили хором.
Главной темой симфонии, вне всякого сомнения, было недоумение, переходящее в откровенное удивление и даже — изумление.
Старинный особняк в престижном лондонском районе Belgravia наверняка обошелся лорду Джулиану в астрономическую сумму, и тем не менее он приобрел его, намереваясь разместить офис компании «White Star» именно здесь.
Большинству из них это казалось расточительством. Причем неоправданным.
Молчал только Чарльз Адамсон.
Переступив порог дома, он застыл в полумраке просторного холла, утратив на некоторое время способность слышать и говорить.
Прошло, наверное, минут десять, а может, и больше — спутники разбрелись по дому, продолжая удивляться сумасбродству лорда Джулиана, — прежде чем Чарли наконец заговорил. Первые слова произнесены были очень тихо, но странным образом их услышали почти все.
И смолкли, напряженно прислушиваясь.
— Господи, мистер Джулиан, неужели это тот самый дом?!
— Разумеется, мой мальчик. Стал бы я платить такие деньги за обыкновенный дом в Belgravia?
— О чем это вы толкуете, господа?
— Секунду терпения, друзья мои. Дом еще не совсем готов, но столовую я велел привести в порядок в первую очередь. Сейчас объясню — почему. Пока же прошу просто проследовать туда, занять места за столом и… приступить к ужину. Ужасно хочется есть, знаете ли.
— Нет, мистер Джулиан, погодите, дело ведь не в том, что вы так уж сильно голодны, не так ли? Боже правый! Они ведь ужинали здесь именно сегодня, то есть именно седьмого июня. В 1907 году. Как я мог забыть об этом!
— Стоп, Чарли! Сейчас вы окончательно заморочите всем голову. Марш в столовую! Я действительно чертовски голоден.
Стол в большой парадной столовой был уже накрыт.
Гости — впрочем, теперь их правильнее было бы называть новыми обитателями дома — быстро расселись по местам.
В прохладном воздухе совершенно отчетливо витала какая-то интрига. Им не терпелось узнать, в чем именно она заключается.
Лорд Джулиан наконец заговорил:
— Друзья мои! Сегодняшний день, надеюсь, будет вписан золотыми буквами в историю нашей компании, которая, в свою очередь, золотыми же буквами будет вписана… Но долой занудство! Прочь сантименты! Сегодня действительно знаменательный день, и — заметьте! — отнюдь не потому, что мы собрались здесь на праздничный ужин. Повод для праздника у нас, безусловно, есть, но об этом придется сказать несколько позже. Чарльз сильно подпортил мой сценарий. Но что поделать! Слово было сказано, и все вы, очевидно, не можете теперь ни пить, ни есть, прежде чем не поймете, о чем было сказано это загадочное слово. а вернее — слова. Итак, Чарли, детка, объясните господам, отчего это старый осел Джулиан выложил четыре миллиона фунтов за старый дом в Belgravia да еще притащил их сюда ужинать. Да побыстрее, черт возьми, а то я на самом деле хлопнусь в голодный обморок.
— Я буду краток. Девяносто четыре года назад, седьмого июня 1907 года, в этом доме было принято решение о строительстве «Титаника».
— Черт возьми, Энтони!
