Стол был завален бумагами, которые он с нескрываемым интересом изучал.
— Что там происходит, Полли?
— Сумасшедший дом.
— Это нормально. А что происходит с вами?
Он неожиданно оторвался от бумаг и прямо взглянул ей в лицо. Очень внимательно. Секунду Полина колебалась. Потом ей стало стыдно.
Немотивированные страхи были, собственно говоря, ее предметом.
При чем здесь Стив? Проблем у него во сто крат больше.
Усилием воли взяла она себя в руки — ответ прозвучал вполне убедительно:
— Перебрала эмоций. Снаружи такой бедлам!
— Никакого бедлама — пока все наши службы работают четко.
Утверждение не было голословным.
В соседней, смежной каюте работало десятка два мониторов. События на причале, прибытие и размещение пассажиров, их перемещения по судну можно было наблюдать одновременно.
— Просто вам нечего там делать. Каждый занимается своей работой.
— Ваша, похоже, довольно любопытна? Стив коротко усмехнулся.
Молча протянул один из листов.
— Огюст де Монморанси, маркиз Сюжер. Родился в Париже 12 октября 1956 года. Отец — граф Жан Франсуа де Монморанси, мать — Маргарита де Сюжер, младшая дочь маркиза де… Изучаете родословные, чтобы перещеголять нашего лорда?
— Наоборот. Собираюсь наглядно продемонстрировать ему, как низко пали носители громких фамилий. Здесь — жизнеописание четырнадцати карточных шулеров, мошенников, брачных аферистов, воров, коих мы имеем честь принимать на борту. Все, кстати, мастера высшего пилотажа.
— И среди них — маркиз?
— Маркиз и еще несколько потомственных аристократов. Барон фон Бюрхаузен, к примеру. Приятель сэра Энтони, между прочим.
— И что же он? Брачный аферист?
— С чего вы взяли?!
— Ну не вор же!
— Интересная логика. Брачные аферы, по-вашему, занятие более достойное, нежели воровство?
— Более интеллектуальное, я бы сказала.
— Не знаю, не знаю. Барон, впрочем, не из них. Честно говоря, он вообще не входит в этот криминальный список. Но находится где-то поблизости. Я бы назвал его «околокриминальным элементом». Или личностью, вполне созревшей для криминала.
— Сэру Энтони об этом известно?
— Разумеется. Собственных средств барона не хватило бы даже на билет из Лондона до Сауггемптона. Он — гость лорда Джулиана. Да и Бог с ним! Что с Эллиотом?
— Ни-че-го! Ровным счетом. И даже больше, чем ничего.
— То есть?
— Во время таможенного досмотра наши люди перетрясли весь его багаж, заставили вывернуть карманы, выложить металлические предметы, вплоть до мелких монет. Ключа, и вообще никаких ключей, они не обнаружили.
— Он ничего не заподозрил?
— Нет. Металлоискатель постоянно звенел. Такое, в принципе, случается. Перед ним извинились. А следующего пассажира попросили подождать, пока устранят неполадки. Нет, он ничего не заподозрил. И вообще был совершенно спокоен. Совершенно, понимаете? Я не сводила с него глаз.
— То есть ключа действительно не было?
— Не было. И вообще ничего такого, что могло вызвать подозрения. Он был чист и потому спокоен.
— Будем ждать. И кстати, Полли, с отплытием! Только сейчас Полина почувствовала, что пол под ногами слегка подрагивает.
Тихий, едва различимый гул заполнил пространство. Глубоко внизу, в машинном отделении, пришло время для настоящей работы. Путешествие началось.
10 апреля 2002 года
22 часа 00 минут
Шербур — небольшой французский порт, первая остановка «Титаника». Очень короткая.
Заходить сюда не было никакой нужды, но девяносто лет назад злополучный тезка забирал из Шербура небольшую группу пассажиров. В точности повторяя его маршрут, возрожденный «Титаник» зашел в бухту, но не задержался там надолго.
Новых пассажиров не ожидалось.
На борту не было ни одного свободного места.
День выдался солнечным, но не жарким.
К вечеру же и вовсе похолодало. Сырой прохладой дышали темные воды Ла-Манша. «Титаник» шел в кромешной тьме. Далеко позади осталось побережье Франции.
Только сигнал одинокого маяка с мыса Аг едва различимо мерцал во мраке.
Несколько минут назад корабельный колокол пригласил пассажиров на ужин.
И скоро парадную лестницу, увенчанную матовым стеклянным куполом, заполнила нарядная толпа.
Первый вечер на борту «Титаника».
Первая возможность заявить о себе в полный голос, явиться во всей красе, бросить вызов соперникам и соперницам.
Никто — или почти никто — из тысячи избранных не желал упустить такой шанс.
Мужчинам было сложнее — классические смокинги выглядят удручающе однообразно. Отличиться можно разве что запонками, кольцами, булавками, часами.
Дамы потрясали разнообразием изысканной роскоши.
Те из них, чьи формы были далеки от совершенства — искусно драпировали телеса большим количеством ткани. В ход шли также роскошные шали, накидки, палантины из драгоценных мехов.
Обладательницы отменных фигур, напротив, стремились свести покровы до минимума. В итоге каждая была скорее раздета, нежели одета.
Все дамы, впрочем, дружно воздали должное ювелирному искусству, блестяще подтвердив крылатую истину «бриллиант — лучший друг женщин».
Жемчуга, сапфиры, рубины, изумруды тоже оказались неплохими друзьями. На худой конец — приятелями.
Зрелище было ослепительным.
— Если ощипать этих курочек, собрать цацки в одну корзину и отвезти на «Sotheby's», можно будет построить еще один «Титаник», — ехидно заметила Джу Даррел.
— Наверное.
Роберту Эллиоту не хотелось злословить. Ему по-прежнему ничего не хотелось. Вообще ничего. Джу просто не обратила на это внимания.
— И петушков, кстати, тоже. Видел бриллиант шейха Фаталя? Восемьдесят три карата, между прочим. Куплен в прошлом году на женевском «Sotheby's». За четырнадцать миллионов. Арабы по этой части вообще лидируют с большим отрывом.
— Пожалуй.
— Но русские наступают им на пятки. Не замечал?
— Нет.
— Напрасно. Обрати внимание на бородача рядом с блондинкой в красном. Видишь?
— Вижу.
— Русский. Нефтяной магнат. Час назад в баре угостил меня сигаретой из такого портсигара… О, Боб! Если бы ты видел! Он безумно им гордится — раньше вещица принадлежала царю. Русские, по-моему, так и остались монархистами. Как ты думаешь?
