Их коллеги «висели» на телефонах, проверяя информацию о десятках людей, оказавшихся в зоне повышенного внимания.
Другие люди самым внимательным образом изучали сами растения, делали срезы, брали пробы, исследовали в лаборатории.
Все было бесполезно — загадочный цветок так и не попался им на глаза.
Никто, впрочем, и не обещал, что он непременно отыщется.
Сказано было — возможно.
Да и о чем, собственно говоря, шла речь?
Полина терялась в догадках, а время шло.
Все столики в «Cafe Parisien» оказались заняты.
С этим ничего нельзя было поделать — несолоно хлебавши Полина направилась к выходу. Обрывок чужого разговора долетел до нее уже на самом пороге.
— Ты не слишком налегаешь на бисквит, дорогая?
— Оставь, ма! Может, это последний бисквит в моей жизни.
— Не напоминай, умоляю. Я не спала ночью. Так страшно.
— Скажи спасибо отцу… Нет, они не забыли.
Может, и веселятся поэтому так отчаянно?
Господи, твоя власть!
Где искать эту проклятую розу?!
И какую опасность может таить в себе цветок?
На палубе ей повстречался парень из голливудской команды.
— Эпохальный денек, дорогуша?
— Да уж! Надеюсь, с вашей стороны сюрпризов не будет?
— Не беспокойтесь. Мы долго бодались по поводу сегодняшнего вечера. И решили, что немного грусти не помешает. После полуночи в воду опустят венки с поминальными свечами. Грустная музыка и все такое. Как полагается. Они в этот момент будут как раз под нами. Нельзя дразнить души усопших, как вы считаете?
— И беспокоить их тоже не следует.
— Мы постараемся не слишком шуметь. Каждый пошел своей дорогой.
Сделав несколько шагов, Полина неожиданно обернулась.
Парень смотрел ей вслед. В его глазах плескалась тревога.
Ему тоже было не по себе.
14 апреля 2002 года
20 часов 30 минут
Впервые, пожалуй, за всю богатую потрясениями жизнь барон фон Бюрхаузен так остро ощутил действие пресловутого закона подлости.
«Нет ничего проще!»
Тони Джулиану действительно было совсем не сложно устроить, чтобы Эрнста пустили в гараж безо всякой квитанции. Строгий секьюрити возле лифта встретил барона ослепительной улыбкой: «В любое время, сэр, когда вам будет удобно!»
Сам не ведая того, парень угодил в болевую точку — «любое время» и время, которое подходило барону, никак не совпадали.
Как назло!
В любое время, как выяснилось, в гараже находилось довольно много народа — механики, сотрудники охраны, еще какие-то люди, род занятий которых барон не сумел определить, и даже пассажиры — владельцы автомобилей.
Присутствие последних вообще не поддавалось объяснению. Никто не задерживался надолго, но на смену ушедшим немедленно подтягивались вновь прибывшие.
И разумеется, Эрнст никак не мог быть уверен, что среди них не окажется вдруг владелец — или владелица — маленькой черной машины.
К тому же ее еще предстояло найти.
Четырежды он спускался на нижнюю палубу, но всякий раз только мельком заглядывал в гараж, делая вид, будто разыскивает кого-то.
Но не может отыскать.
Единственным положительным итогом этих манипуляций стало полное безразличие секьюрити — теперь они не обращали на барона ни малейшего внимания.
А время шло.
Волнение барона возрастало. Еще немного — и его охватила бы откровенная паника. Но провидение наконец сменило гнев на милость.
Спустившись вниз в очередной, пятый раз, Эрнст вздохнул с нескрываемым облегчением — большое полутемное пространство гаража казалось совершенно безлюдным.
Даже суровый стражник, стерегущий вход, куда-то исчез.
Он отлучился ненадолго и к тому же по делу — пришла пора включить сигнализацию и привести в действие механизм автоматических ворот.
На ночь гараж закрывали.
Ничего этого барон фон Бюрхаузен, разумеется, не знал.
Машины — одна роскошнее и диковиннее другой — выстроились в две шеренги и теперь, казалось, уже дремали, убаюканные слабой качкой и мерным гулом, долетавшим из машинного отделения. На верхних палубах его совсем не было слышно.
Маленькая черная машина нашлась довольно быстро, но барон на всякий случай рысцой пробежался вдоль всей шеренги.
Пережив столько треволнений, обидно было бы проколоться на пустяке.
Эрнст хотел знать наверняка, что других таких или просто похожих авто в гараже нет.
Так и оказалось.
«Lotus» был опознан безоговорочно.
Осталось только осмотреть машину как следует — год выпуска, цвет кожи в салоне, часы на панели, показатели спидометра.
«Давно у вас эта лошадка?»
«Не слишком. Но намотала уже…»
«Коробка, конечно, механическая?»
«Никак не иначе. Не понимаю езды с автоматом. Ни малейшего удовольствия».
Самые незначительные подробности оказываются, как правило, наиболее убедительными.
Эрнст пока не очень представлял себе, что будет говорить в Нью-Йорке, когда пассажиры покинут борт «Титаника» и кто-то умчится с пристани на его машине.
Но был уверен, что какой-то выход найдется.
Это была задача следующего, второго этапа.
«И последнего, — подумал барон, ощущая радостное волнение. — Никогда не обману ее больше. Ни единого слова лжи не будет между нами. До конца жизни».
Он был уверен, что сдержит слово.
И не ошибся.
«Lotus» был низким — разглядеть убранство салона можно было, только наклонившись вперед.
Эрнст слишком увлекся. К тому же — этот гул. Низкий и ровный, он совсем не действовал на нервы — ухо скоро привыкало и переставало его различать.
Но посторонние звуки растворялись в нем бесследно.
Что уж говорить о легких шагах, едва слышно прошелестевших за спиной барона! Поглощенный исследованиями, он не обратил на них ни малейшего внимания.
Просто не услышал.
Удар был не очень сильным — но тонкое лезвие ножа вонзилось в нужное место.
Он не почувствовал боли. Тьма сомкнулась стремительно. Мятежная душа Эрнста фон Бюрхаузена покинула этот мир.
Минутой позже створки огромных ворот лязгнули, поползли навстречу друг другу и сомкнулись до следующего утра.
