— Так о маме…
— Я не уверена, что хочу говорить о маме.
— Отчего?
— Такое клише: мы с вами незнакомы.
Она взяла бокал и улыбнулась вдруг:
— Русская традиция — наливать до края.
— А я хотел, как на Западе.
Она улыбнулась. Я наполнил стекло золотистой влагой.
— Надеюсь, согрею свои продрогшие суставы. Я не любительница зимы.
— А кого?
— Кого — нет, вы хотели сказать чего? Я люблю весну. И первые цветы, букетик ландышей.
Я сказал то, что хотел сказать… Но зачем?..
— За что? — Я поднял западный бокал — наполовину.
— За вашу наблюдательность! — Она улыбнулась. И выпила легко до дна.
Я ждал, пока она выпьет. Легкость была изумительная. И пригубил свое вино.
— Я могу согреть ваши суставы за одну минуту.
— Как?
— Сжав их сильно в руке.
Она с интересом посмотрела на меня:
— Я не думаю, что здесь подходящее место.
— Разве?! А вы хотите, чтобы я нашел подходящее?..
— А вы не находите? — пропустила она вторую часть мимо ушей.
Я огляделся вокруг. В углу сидела забытая пара. Всеми.
— Я скажу, что у вас ночная работа и вам нужен массаж.
— Алексей…
Она впервые назвала меня по имени.
— Вы не выпили до дна, я пила за вас. И налейте мне еще, я никак не могу… согреться.
Я выполнил указ, мы подняли бокалы.
— За ваши успехи — в кино!
— Спасибо, я не очень хочу быть актрисой.
И она выпила — опять до дна. Мне нравилась грациозность питья. Я последовал ее примеру. У меня в голове начало согреваться. Как вдруг она сказала:
— Вы встречаетесь с кем-нибудь, Алексей?
Я поперхнулся последним глотком. Она смотрела мне прямо в глаза.
— Нет. А почему вас это интересует?
— Мне стало любопытно, какие девушки вам нравятся.
— Актрисы!
— А если серьезно?
— В последнее время никакие.
— Набили оскомину?! — Она улыбалась.
Я оценил ее жемчужину.
— Что вы, я не очень популярен у дам.
— Ну уж не прибедняйтесь.
Я начал медленно наливать оставшееся вино в бокалы: ей — полный, себе — наполовину.
— Могу доказать.
— Доказывайте. — Она обняла полный бокал ладонями.
— Возьмем вас, например…
— Неудачный пример: вы мне нравитесь. У вас красивый профиль. И видна порода — в лице.
Я слегка погрузился в кресло.
— Вы всегда так свободно и раскованно выражаете свои чувства?
— А вы хотите, чтобы я краснела и смущалась, когда говорю правду? То, что думаю?
— Все всё скрывают. Не принято говорить откровенно…
— Я не все. И потом, это невинный дружеский разговор.
— А что же из себя представляет «винный вражеский» разговор?
— Такого слова нет. Вы все-таки любите играть словами?
— Я люблю играть в слова. Хорошо, вернемся вспять.
На подносе нам принесли чай.
— Что такое «невинный» в вашем понимании?
— Это когда мужчина и женщина не идут в кровать.
Прямая девочка, интересно, кто были учителя.
— А в чем здесь вина?
Она задумалась, на минуту.
— Не могу с вами не согласиться. Я согласна.
— Тогда почему невинный?
— Это фразеологизм такой.
— А что такое фразеологизм?
— Устойчивое словосочетание. Алеша! Вы меня сейчас запутаете. С вашей игрой в слова.
— Со словами.
— А какая разница?
— Никакой.
— Ай! — Она махнула рукой. — Опять играете. Давайте лучше выпьем. А то чай…
— Как оригинал не греет душу и нужны вариации! Разница вообще-то есть, чисто стилистическая. Но она незаметна тем, кто…
— Не любит русского языка!
— Что-то в этом роде.
— Выпьем за это кафе. Где тихо и уютно, — странным голосом сказала она.
— Я вижу, вам все время тишины не хватает. А почему за кафе?
— Я всегда буду помнить его. Здесь мы провели наш первый вечер.
— Почему провели? Мы проводим. Я не знал, что вы можете быть сентиментальной.
— Это не сентименты. Это, скорее, предчувствия. Из области предчувствий… — и добавила: — Я многое могу. Нужен только правильный дирижер.
Она выпила, изящно держа бокал. Я заметил то, на что не обратил внимание сначала: у нее были красивые деликатные руки. Как выточенные. Я представил, как эти руки, как она берет в эти руки…
И вздрогнул. Невероятно стесняющаяся официантка подошла к столу:
— Простите, вы мне дадите свой автограф?
Я наблюдал, молча, за ее руками. Виктория взяла протянутую ручку и быстро привычно расписалась.
— Вы моя любимая актриса! Спасибо.
— Пожалуйста.
Официантка переступила невидимую нить в обратно и спросила:
— Вам открыть вторую бутылку?
— Мы возьмем с собой, — сказала Вика и посмотрела мне в глаза.
— Желание дамы…
— Я согрелась.
— Счет, — попросил я.
Позже я подаю ей дубленку с капюшоном, она закутывается в шарф, и мы выходим на воздух. Я иду расстегнутый, как всегда.
— Вам не холодно? — Она передергивает плечами, глядя на мою фигуру.
Я провожаю ее домой. Их дом рядом с гостиницей «Украина». Большой подъезд, высокие ступени.
— Хотите подняться?
Я смотрю на свои плоские японские часы.
— Уже поздно.
— У нас не спят допоздна.
Я протягиваю ей завернутый пакет. Она смотрит вопросительно.
— Передайте это вашей маме.
— От кого?..
— От старого поклонника.
Она берет пакет в руки и благодарно наклоняет голову.
— Когда вы мне позвоните?
Я слегка обалдеваю от ее sancta simplicitas!
[1]
