Она от души рассмеялась, с тех пор это, кажется, и началось, что она его кормила сама.
С остальными он не очень общался, никогда не вступал в разговоры, считая себя чужим, и сразу после обеда уезжал. До следующего утра.
В свои свободные субботу и воскресенье он пробовал развлекаться, выходить с девочками, касаться их. Но эти девочки не были его девочками, которые когда-то были: с американскими становилось неинтересно после первого коктейля. Говорить было не о чем. Он никогда не представлял, что они так однообразны, по сравнению с прошлым, и так скучны.
А может, ему просто еще не попадались стоящие.
В субботу и воскресенье он почти никогда не писал. Все-таки голова забивалась от прожитой недели, и нужно было ее проветрить. Да и Бог не велел работать в эти два дня. Хотя он не знал, был ли у него Б о г, и какой. Он рос безбожником и до приезда сюда вообще никогда не задумывался над этим. Да т а м и не дали бы задуматься, быстро бы вышвырнули из университета, который он хотел закончить хотя бы ради своего отца.
Мистер Нилл и Клуиз улетали во Флориду, где у них был большой дом на берегу залива с видом на океан. И половину сырого ноября, а то и весь ноябрь, пока сезон не переходил в другую, следующую часть года, они проводили в доме во Флориде. Юджиния летала туда каждый уик-энд.
Сегодня нужно было отвозить чету Нилл в аэропорт к пяти часам. Он привез Юджинию из школы и обедал, бессознательно наблюдая за ловкими движениями Дайаны.
Ему понравилось, что, несмотря на то что самолет отлетал в пять, до четырех тридцати мистер Нилл не показывался вообще (лимузин стоял у подъезда). И только в четыре тридцать пять он показался. Без слов все сразу сели в машину. Волновалась только Клуиз.
— Не волнуйся, — успокоил ее супруг, — он доедет за восемнадцать минут, я не люблю ждать. — И улыбнулся Александру в зеркальце заднего вида.
Мистер Нилл, казалось, совсем перестал волноваться по поводу его отношения к Юджинии, тем паче каких-либо чувств, и теперь шутил:
— Юджиния, как тебе нравится Александр? Она ответила, что он нормальный.
— Он хороший мальчик. Но если он тебя не будет возить в греческие рестораны в мое отсутствие, то будет еще лучше.
Все засмеялись.
— А если он будет тебя сразу после школы привозить домой, то он будет вообще самый лучший. Как ты думаешь, Александр?
— Нет, сэр.
— Что «нет»? — у того удивленно полезли вверх пихты бровей.
— Я имею в виду: нет — греческим ресторанам. Все снова засмеялись.
Со специальным пропуском они подъехали к трапу самолета. Их уже ждали. Стюард сразу стал носить вещи, стюардесса вежливо улыбалась.
— Это была хорошая поездка, Александр. Надеюсь, ты так не возишь Юджинию?!
— Нет, сэр. Я вам говорил, что не вожу быстро детей и женщин. Сейчас было исключение, вы бы опоздали.
— Ничего страшного. Самолет бы подождал. Александр представил, сколько бы это стоило авиакомпании, и еще раз подумал о том, кого он вез.
Мистер Нилл обнял Юджинию и замер. Клуиз едва коснулась щеки дочери. Ее стройные ноги уже шли по трапу, обнимаемые прижимающимся платьем. Едва спина мистера Нилла скрылась в люке самолета, моторы стали заводить.
Он плавно развернул машину на широкой бетонной площадке, объехал отъезжающий трап и покатил к воротам. Едва они выехали со взлетного поля, как Юджиния спросила:
— Ты хочешь выпить? Началось, подумал он…
Когда ему было пятнадцать, почему-то все дети, когда уезжали родители, хотели выпить. Он — не хотел, дома всегда было много спиртного. Стояло открытым и не запрещалось. А не запретное — не манит.
В среду они вернулись позже, она заезжала покупать себе ленты для волос. Которыми, кстати, никогда не пользовалась. Он понял: она чего-то ждала.
Как только они приехали, Юджиния сказала:
— Я хочу, чтобы ты обедал со мной. Я приглашаю тебя.
Он сначала подумал, что ослышался. Но оказалось, что все уже было готово, и подавала сама Дайана. Пока он мыл руки и причесывался, пытаясь уложить непослушные волосы, Юджиния успела сбегать и переодеться: из скромного «школьного» платья в обеденное. Он впервые видел ее такой, и, признаться, она была мила.
Они сидели друг против друга, и Александр чувствовал себя неловко. В редкий раз он терялся, не зная, как вести себя, что сказать и куда деть руки.
Зачем она это сделала, думал он. Наверно, ей скучно есть одной в этом большом зале.
Шофер и хозяйка за одним столом — это даже не оригинально. Он и фильмов не любил таких, слишком банальных, подобные банальности-то и в жизни не случаются.
Он попытался откинуться в кресле, но передумал.
— Расскажи мне, чем ты занимаешься? — вдруг попросила Юджиния. — Я понимаю, что водить машину — это не основное твое хобби, а вынужденное.
Он улыбнулся ее словам, он и не думал, что она такая смышленая. В действительности Юджиния была гораздо умней, чем все о ней думали. Она была настолько умной, что никогда не показывала этого.
— Я пишу. Из-за этого я и уехал, оставив родителей, дом, друзей — все. Чтобы иметь возможность писать и публиковаться. Я знал, что там меня не опубликуют, больше того, скорее, закуют на долгие годы даже за попытку что-либо опубликовать.
— И получилось?
— Да, через год, как я приехал. Я и сам не ожидал и не верил, я вообще никогда не верю в с в о й успех$7
— О чем это? — Она перестала что-либо делать — есть, пить, двигаться — и только слушала.
— О маленьком мальчике, который попадает в онкологическую больницу, в специальный радиологический центр, где ищут формы борьбы с раком и из которого не выходят никогда.
— А он вышел?
— Кто?
— Мальчик.
— Нет, никогда.
Она так живо реагировала…
— А сколько денег ты получил?
— Это типично американский вопрос.
— Я — американка, — гордо ответила она. Он улыбнулся:
— Ни гроша не получил. Только подписку на год. Журнал с трудом существует и едва окупает себя.
— Я хочу прочитать, что ты написал.
— К сожалению, это не переведено. Это сейчас моя величайшая проблема — язык.
— Почему?
— Он мне нужен как воздух, как вода рыбе, как лес зверю. Потому что, если бы я знал язык, я был бы уверен, что выживу.
— Ты можешь стать кем угодно: бизнесменом, продавцом, агентом, администратором.
— Это мне не нужно и даром.
Она внимательно смотрела на него: как будто проверяла.
Дайана принесла блюдо с мясом краба и какие-то горячие салаты.
