Он замолчал. Лора недоверчиво смотрела на собеседника.
- Ну вот, я рассказал вам все, что знаю сам. Но и я, к сожалению, не знаю всего! Кто-то управляет всем этим миром, и, наверное, ответы на все вопросы известны только ему.
Где-то вдалеке прозвенел колокольчик, и его звуки добавили прохлады. Лора поежилась, понять и принять эту историю было трудно. Самое главное, она не понимала, что происходило с возрастом всех этих знаменитых людей. Они живут очень долго? Они доживают здесь? Или они живут всегда? Все, что рассказал ей собеседник, было понятным. Все, что касалось небесных светил. Она посмотрела на собеседника. Таким Утесов был лет шестьдесят назад. Значит, если перед Лорой стоял тот же самый мужчина, который играл в фильме «Веселые ребята», то…
- Пойдемте? — сказал Утесов, помогая девушке встать.
Они побрели по пляжу, не говоря ни слова. Небесный купол, усеянный звездами, служил безмолвным подтверждением главной мысли, которая так и не была высказана. В этом мире очень много загадок, которые никогда не будут разгаданы.
А из-за кабинки для переодевания вышел парень с горящими глазами. На плече у него лежала штыковая лопата — оружие землекопов и кладоискателей. Видимо, любителей искать драгоценности под землей было не так уж мало.
Солнце уже давно встало, и утро переходило в день, а Лора все еще не открывала глаз. Верный пес лежал у кровати, охраняя сон хозяйки. Вдруг он навострил уши и вскочил на все четыре лапы, соображая, что заставило его проснуться. Стук! Стук в окно.
Долгий и настойчивый. Цезарь посмотрел на окно, потом на хозяйку, потом опять повернулся к окну — стук не прекращался. Надо было предпринимать ка- кие-то действия, чтобы ни у кого не создалось впечатления, что он даром ест свой сухой корм. Выбрав из двух зол меньшее, он не стал лаять, а потянул за край одеяла, стаскивая его с хозяйки. Когда одеяло наполовину было на полу, Лора открыла глаза. В стекло кто-то настойчиво стучал. Сообразив, в чем дело, она подошла к окну. Марк Борисович виновато улыбался и делал какие-то знаки, из которых можно было понять, что он хочет войти.
Через какое-то время они сидели в гостиной. Марк Борисович — с чашкой чая, Лора — с мокрыми после душа волосами и Цезарь, усевшийся ради такого случая на диван.
— Вы должны решиться, потому что там вас ждут! Поверьте моему чутью — это верный путь к славе. Марк Борисович налегал на вишневое варенье. Целая гора косточек уже лежала на блюдце. — Все начинали с ночных клубов и в них же заканчивали. Знаете почему? Потому что там платят деньги и там крутятся все, если это, конечно, настоящий элитный клуб. В том, что я вас зову именно в такой, можете не сомневаться! И потом, с этим дельфинарием надо заканчивать! Они все милые люди, я сам долго сюда пробивался, рассказать вам — не поверите! Лора, но говоря откровенно — это ведь музей мадам Тюссо! Да-да, и не смотрите на меня так! Это же все — мумии, а вы — живая! И я живой! И нам требуется живое дело! Мы не можем жить одними воспоминаниями, как они! — Марк Борисович безнадежно махнул рукой. — Лично я здесь только потому, что с меня сняты все бытовые вопросы. Номер прекрасный, еда замечательная, сервис на высшем уровне! Но… Дела нет, дела!
Какое странное продолжение вчерашнего разговора, подумала Лора. К сожалению, ответа на свой вопрос она и сейчас не получила, и ей очень хотелось спросить, кто же все эти люди на самом деле. Но Лора промолчала. Зато Марк Борисович не останавливался.
- Нет, они, конечно, все милые, но эти постоянные споры! Лично я уже устал! Каждый день одно и то же: «Армстронг был черный, а вы — белый!», «Майкл Джексон тоже когда-то был черным!», «Это настоящий Вертинский или аккомпаниатор?». Все эти разговоры у меня вот здесь сидят! — постучал он ладонью по затылку. — Я вам скажу, я сам пою не хуже Армстронга! Да-да, и не смотрите на меня так! Не хуже, поверьте мне, но я же не кричу, что я — Армстронг или Элла Фитцджеральд! Не кричу, потому что я знаю, почему я живу в этом месте! А они все не могут понять, что самое лучшее здесь — обслуга, обслуга и еще раз обслуга! — Он запнулся. — Вы, конечно, понимаете, что я имею в виду. К вам это не имеет отношения! Вы — звезда, причем самая большая! — Марк Борисович помолчал. — А знаете что? Пожалуй бы, я женился на вас! А, неплохая идея?! Нет-нет, это нормально! Нормально, я вам говорю! Все звезды когда-нибудь женятся на своих импресарио! Или на продюсерах. Нет, я вам ответственно говорю: выходите за меня замуж и забудьте обо всех проблемах! Их просто не будет! Нет, это великолепная идея! Великолепная! Не надо сейчас, можно потом! Вы подумайте, а пока вот что: я предлагаю вам сегодня вечером поехать со мной в одно шикарное место! Если вам повезет и вы понравитесь, то уже завтра сможете петь там, а не в этом Доме ветеранов сцены! И за большие деньги! Подумайте над моим предложением. И если согласны, встречаемся сегодня в девятнадцать ноль-ноль. И о замужестве подумайте!
Лора смеялась до слез, а Марк Борисович продолжал и продолжал говорить, не забывая, кстати, и о вишневом варенье. Проведя еще полчаса в том же духе, Марк Борисович сослался на срочное дело и ушел.
Предложение суматошного администратора поселило беспокойство и смуту в душе девушки. В той части, где говорилось о ее карьере. Лора бродила по комнате, листала журналы мод, что-то рисовала карандашом на почтовом конверте и вновь отдавалась мыслям и мечтам. Спеть в настоящем ночном клубе, не здесь, где тебя все знают, а на настоящей публике… Она представляла себе зал, шикарно одетых дам, мужчин в смокингах и фраках, то есть все, что когда-то видела в американских фильмах. Лора, видимо, старалась найти у себя в шкафу что-то подобающее именно такому случаю, потому что весь ее гардероб был вывален на кровать. Однако среди огромной кучи тряпья ничего так и не нашлось. Лора оставалась все в том же халате, в котором принимала Марка Борисовича. И теперь, думая о предложении петь в ночном клубе, она пыталась из того, что было под рукой, сотворить концертный наряд.
Время летело, и вот уже звон колокольчика позвал обитателей Герцеговины Флор к ужину, а она все никак не могла придумать ничего путного. На постели — все та же куча платьев, на полу — куски изрезанного материала и опустошенный шкаф. Хотя нет, что-то еще висело в самой его глубине. Было непонятно, как это Лора забыла о нем! Она нырнула в шкаф и достала короткое, почти детское платье кукольного, если можно так выразиться, фасона. Его можно было принять за костюм Мальвины. Именно в нем неведомый фотограф запечатлел Лору когда-то давно, и теперь эта фотография висела над ее кроватью.
- Только бы влезть! — прошептала девушка и скользнула в платье.
Внимательно осмотрев свое отражение в зеркале, она неожиданно осталась довольна полученным результатом. Мало того, и Цезарь тоже с удовольствием смотрел на свою хозяйку. Лора закружилась перед зеркалом и радостно захлопала в ладоши. Есть! Это — | то что надо! Радостную суету прервал зазвонивший будильник, а это означало, что времени совсем не оставалось. Быстро упаковав платье, Лора выбежала из дома.
То, что девушка увидела в следующий момент, заставило биться ее сердце в два раза чаще. Даже в надвигающихся сумерках лакированный «Даймлер-Бенц» тридцать второго года выглядел на миллион долларов. Неподражаемые линии крыльев, хромированные чашки фар, традиционная звезда над радиатором привели бы в трепет не только нашу героиню. Марк Борисович в смокинге и при шляпе нервно гарцевал перед капотом авто.
