— Соболев, Юра? Ты? — Романов услышал шаги позади.
Он всё не мог запомнить, как зовут его спасителя, путая старое и новое имя.
— Да, Михаил Георгиевич, это я.
Романов поднёс свечу, осветив лицо подошедшего мужчины. Его лицо сменило тревожное выражение на неподдельную радость.
— Ну вот, теперь человек, как хорошо. — Он перекрестился. — Неужели всё получилось со львом?
Несмотря на опасность, Романову не терпелось получить подтверждение о творящихся на его глазах чудесах.
— Что значит «человек»? — подала голос недоумевающая Екатерина Александровна, которая так и не узнала всех тонкостей драмы. — И что со львом? Это кто, дрессировщик?
— Нет, это, мама, наш ангел-хранитель, — улыбнулся Романов.
— Не знаю, я его не видела в яме со львом, — проворчала старуха, не понимая, почему её сын так превозносит заслуги незнакомого ей человека.
Вскоре блеснул свет, и они вышли из подземного тоннеля. В тот же момент значок на лацкане пиджака Романова стал издавать тихонькое пиканье.
— Помощь рядом! — обрадовался он. — Это маячок подарил Президент для моей безопасности. Я его ещё вчера активировал, посылая сигнал о спасении. Как говорил Президент, с его помощью происходит моментальное обнаружение местонахождения и высылка помощи спецподразделения. А когда помощь рядом, они дают о себе знать, посылая на приёмник звуковой сигнал. Наши ребята где-то рядом.
Они вышли на слепящий свет, жмурились, привыкая к свету рядом с ними. Им навстречу вышли несколько симпатичных и крепких парней в камуфляжах.
— Михаил Георгиевич, — обратился один из них, видимо старший группы, к Романову, — группа экстренной помощи прибыла для вашей эвакуации.
— Но как вы это видите? — удивился и обрадовался наследник.
— У берега нас ждёт катер, а чуть подальше от берега под перископом стоит подводная лодка, на борту которой мы уже завтра утром будем в Мурманске.
— Тогда чего мы ждём! — просияла Екатерина Александровна, которой не терпелось побыстрее покинуть эту опасную территорию. — Нечего болтать понапрасну.
Все улыбнулись и тронулись в сторону береговой линии.
— Я должен остаться, — неожиданно для всех, и в первую очередь для Романова, заявил Юродивый.
— Как? Почему? — удивился тот.
— Алёна. Я должен вырвать её у принца Харольда, — напомнил Романову про свою прошлую жизнь его помощник. — Вы с Екатериной Александровной теперь в полной безопасности, я теперь смогу попытаться помочь и ей.
— Может, мы обратимся к Великобритании с официальным требованием на уровне российского правительства? — предложил Романов. — Я уверен, что Президент мне в этом не откажет.
— Это не поможет, — покачал головой Юродивый — Даже может навредить.
В этот момент один из бойцов караула у выхода из подземного хода доложил, что в тоннеле слышны голоса преследователей. Прощались быстро, по-военному. Проводив удаляющуюся группу взглядом, Юродивый снова вернулся к невидимому состоянию и пошёл навстречу погоне.
…Как только принц Харольд остался наедине с Сатаной, рой мух тут же исчез. Лица Дьявола под капюшоном было не видно, и всё же принц сразу почувствовал, что тот чем-то озабочен.
— Русский царь набрал силу. Его поддерживает сам Христос со своим святым воинством. Ему служит Оборотень, которого мы считали сгинувшим, поэтому ему удалось уйти, — разъяснил происходящее Дьявол.
— Оборотень жив? — удивился Антихрист, вспоминая события в лондонской гостинице. — Значит, он вернётся, чтобы освободить журналистку.
— Не бойся, я дам тебе в помощь своего главного помощника Изувиля, он первым последовал за мной с небес и стал падшим ангелом, как и я. Он явится уже завтра, и весь мир будет трепетать в страхе, а ты его покоришь, и он станет тебе служить. Последние сомнения уйдут из тех стран, которые ещё не решили подчиниться твоему господству. Он всегда будет с тобой, он будет твоими глазами и ушами, от которых не спрячется Оборотень. Моя ошибка больше не будет представлять для тебя никакой опасности. Изувиль избавит тебя от него раз и навсегда.
— Я благодарен тебе, Отец! — Антихрист склонил голову перед Дьяволом.
— Но это ещё не всё, что я хотел тебе сказать. — Сатана остановил поток его излияния.
— Я слушаю.
— Пришло время жёстких мер, — наставлял из-под капюшона скрипучий голос. — Тебе необходимо собрать всех банкиров, глав и представителей династий основных капиталов планеты, все масонские ложи, монашеские ордена. Призвать Ватикан. Заставить всех их первыми признать мою церковь Абсолюта и войти в неё. И тут же объявить войну всем, кто не разделяет единую веру, уклоняется от электронного учёта. После твоего Манифеста о Единой церкви Абсолюта папа римский призовёт тебя «спасти цивилизацию» и принять мировую корону единого правителя и мирового государя. Изувиль поможет устроить всё очень быстро с тем, чтобы короновать тебя в храме Соломона, как Царя Земли.
— Я готов, Отец!
— У тебя осталось одно препятствие — Россия, с которой мы должны начать войну сразу после коронации, когда их новоявленный царь откажется подчиниться твоему мировому господству и признать тебя единым правителем и Царём Земли.
— Я давно хотел уничтожить это варварское население, — признался принц.
— Только сделать это надо так, чтобы втянуть Россию в войну по всем её необъятным границам. — Сатана продолжал инструктировать. — Их малочисленное население и ничтожная армия растянутся по необъятной территории и, как верёвка, будут рваться в тонких местах. Когда же русские ослабеют, нанесём решающий удар, который, собственно, уничтожит их как нацию, и не будет больше ни России, ни русских, ни их православных храмов.
Алёна не ждала, что принц Харольд вернётся вечером. Помещённая по приезде в Лондон на борт огромной четырёхпалубной океанской яхты, она вот уже несколько дней провела в заточении под неусыпной охраной команды корабля и лично сэра Джека Фаррела. Она уже стала надеяться, что он про неё забыл в круговороте своих дел и вскоре отправит домой, как сдают в утиль старую ненужную вещь. Но, видимо, ошиблась.
Из окна каюты люкс верхней палубы яхты она наблюдала, как по причалу движется его чёрный бронированный лимузин, как он вышел и передал какие-то распоряжения встречавшему его капитану. Капитан был приятным мужчиной, вежливым в обращении, истинный джентльмен. Пока не было принца, он педантично выводил пленницу гулять на верхнюю палубу к бассейну. Был немногословен. Не сводил с неё глаз, особенно когда она купалась в бассейне. Становилось непонятно, что кроется в его взгляде. Только лишь служебное рвение или нечто большее? Принц взбежал по трапу и прямиком направился в каюту к русской журналистке. Он был возбуждён и решителен. Не хотел больше откладывать свою давнюю мечту о реванше.
— Я прошу вас переодеться к романтическому ужину, — первое, что произнёс принц, когда влетел в комнату женщины.
