— Разве я на яхте не доказал, что мне можно доверять? — улыбнулся «капитан».
Он вышел из душа и лёг в импровизированную постель на полу, дожидаясь, когда его жена выйдет из душа, прикрыв глаза, но оставив достаточную щель, чтобы увидеть появление любимой женщины. Она вошла босиком, одетая в пижаму, и, как раньше, на носочках прошмыгнула к себе в кровать. Заворочалась быстро-быстро, принимая удобную позу, и в момент затихла. Как собачка. Он вспомнил, как дразнил её за эту манеру крутиться на месте. Хихикнул.
— Вы чего? — привскочила встревоженная женщина — Чего смеётесь?
— Вы как собачка на коврике устраиваетесь, — проговорился «англичанин». — Смешно получается и очень трогательно, извините.
Повисла пауза, в течение которой Алёна приходила в себя от нахлынувших воспоминаний. Этот Джек напомнил ей мужа, который всегда дразнил, называя «собачкой». Теперь, лёжа в полной темноте, она на минуту представила, что этот мужчина и есть её Сашка, который «отселён» ею из супружеской кровати за какую-то провинность. Погрузившись в плен своей фантазии, она не смогла больше сопротивляться безудержному желанию мужской ласки и позвала «Джека» к себе.
С утра к бывшему главе государства спешили с докладами и не умолкали многочисленные телефоны. Тревожные события сливались в одну большую волну, которая накрывала сознание, лишая привычного спокойствия и бодрости духа. До смены Президента на Премьера правительства при государе императоре оставался один месяц, но переходный период грозил стать самым трудным в карьере бывшего главы государства. Только что по состоянию здоровья Патриарх Московский и всея Руси подал прошение предстоящему Архиерейскому Собору об освобождении его от этого непосильного бремени. Вместе с ним ещё с десяток самых высокопоставленных церковных иерархов уходили со своих постов, кто в далёкие монастыри, кто в мирскую жизнь, отказываясь от монашеского пострига, как «расстриженные бизнесмены».
Новый царь укреплял Русскую Православную Церковь священнослужителями и монахами-старцами, которых знал лично и к которым относился с истинным почтением. По докладу спецслужб царь просил преподобного Савву возглавить Церковь, но старец отказался от великой чести по причине слабости здоровья, и теперь церковному Собору, по просьбе царя, предлагались две кандидатуры: иеромонаха Иоаникия и настоятеля мужского монастыря иеромонаха Мефодия. Церковь, в лице епископата и митрополитов, ответила недовольным гулом, полагая, что не по чину «прыгать» с самого низа в предстоятели, нарушая веками сложившуюся иерархию. Однако на открытое противостояние отцы Церкви не пошли, понимая, что вся Россия сейчас на стороне Михаила Романова, и изобразили смирение. Зато всё низовое духовенство с воодушевлением и надеждой приняло эти инициативы, полагая, что Русская Церковь укрепится в вере и вновь наполнится старосвятским духом предков.
Больше всего Бывшего тревожило сообщение о военном вторжении турецких войск на греческие территории Фракии и Кипра. В обоих случаях Турция мотивировала свои действия защитой верующих мусульман от греческого геноцида. Параллельно турецкий военно-морской флот вошёл в греческие территориальные воды в Эгейском море, расположив военные базы на ряде крупных островов и парализовав работу по добыче нефти в греческом шельфе. Ослабленная экономика Греции, её небоеспособная армия не позволяли провести полномасштабные военные действия и дать отпор туркам. Военные конфликты с греческими пограничными подразделениями были полностью выиграны Турцией, а Греция парализована. Она взывала к помощи ООН и НАТО, но осталась один на один с сильной турецкой армией. Последняя депеша из российского посольства в Греции информировала о намерении греческого народа обратиться за военной помощью к своему брату по православной вере.
Ввязаться в войну с Турцией, которая была членом НАТО, означало для России опасность быть втянутой в конфликт с Северо-Атлантическим союзом — самым мощным военным блоком на планете. НАТО давно искал повод потеснить Россию в Арктике и получить жизненное пространство в Сибири, ставшей из-за глобального потепления наиболее привлекательной для программы переселения человечества. Разбить армию России и махом решить все свои вопросы, заставив подписать унизительный мирный договор. Таких примеров история знала немало. Бывший глава государства впервые с чувством глубокого удовлетворения подумал о том, что теперь вся ответственность уже лежит не на нём. Пусть теперь царь-батюшка за всё отдувается. А с него довольно! Бывший набрал телефон Романова и поставил его в известность о неотложной встрече.
— Жду через пятнадцать минут, — раздался уверенный и спокойный голос царя.
Выслушав доклад Президента, Михаил Георгиевич протянул ему царский указ о создании Фонда помощи Греции.
— Ого, вижу, в наблюдательный совет входят министры обороны и внутренних дел. — Бывший пробежался глазами по царскому указу.
— И министр финансов, здравоохранения, МЧС, руководство Церкви, — кивнул Романов.
— Запад сразу же разнесёт, что мы создали организацию для оказания военной помощи Греции, — пожал плечами собеседник.
— Так оно и есть, — подтвердил его опасения Романов. — Это официальное предупреждение Турции. Следом за ним, если оккупация территории Греции продолжится, от нас может последовать реальная военная помощь.
— Мы что, можем вступить в войну? — уточнил Бывший.
— Боюсь, без этого не обойдётся, — вздохнул государь, перекрестившись на образа, висевшие в его кабинете.
— Но ведь от нас того и ждут! — Бывший перекрестился по инерции.
— На всё воля Господа, — спокойно изрек Романов. — Мы, в свою очередь, всегда выручали своих братьев по вере, особенно давние у нас традиции по усмирению османов, которые всегда притесняли православных христиан.
— Может быть, на первых порах ограничимся нотой протеста по линии МИД? — попытался найти менее рискованное решение Бывший, но, встретившись с решительным взглядом царя, осёкся. — Как скажете, ваше величество.
— Ещё один вопрос разрешите? — обозначил «уходящий» Президент. — А кого вы собираетесь назначить Премьером правительства?
— Вы свои капиталы в Россию вернули? — улыбнулся царь.
— Все до копеечки, — честно признался Бывший.
— А сколько ещё не сдали? — продолжал улыбаться государь.
— Сдал практически всё, оставил только немного детям и себе на старость, всего около пяти процентов от сданного, — не соврал Президент.
— На время переходного периода я оставлю вас, — серьёзно произнёс Романов. — Учитывая ваш опыт и авторитет во всём мире, это будет полезно для России.
— А нынешнего Премьера? — поинтересовался Президент.
— При всей его образованности, он очень недалёкий человек, — высказался царь. — Очень навредил России и ещё навредит, если оставить его на ответственном участке в правительстве.
— Тогда только и остаётся, что в Государственную думу? — попытался решить судьбу своего Сменщика новый Премьер-министр.
