Ее глаза наполнились слезами.
— Почему, почему я уехала, как я могла?
Я сделала паузу, ожидая, что она сама найдет ответ на этот вопрос, но она только уставилась в пол.
— Вы не хотели, чтобы вашего ребенка растили другие люди, и это совершенно естественно, — сказала я. — Скажите, а какие еще мысли вас преследуют?
Она вытерла нос рукавом.
— Я не хотела рассказывать об этом Даниэлю. — Она судорожно втянула воздух. — Он очень за меня переживает.
— Мы не расскажем Даниэлю ничего, что вы захотите оставить в тайне. Но со мной вы можете поделиться чем угодно.
На ее лицо набежала тень.
— У нас были такие упражнения в группе… На вторую неделю мне дали в партнеры Даниэля, так мы и познакомились. Нас свел Аарон — сказал, что наши энергии очень хорошо сочетаются.
— Какие упражнения?
— Надо было признаваться во всяких вещах. — Она изменила позу и потянула бинт на запястье, словно он внезапно стал ей мешать. — Не хочу об этом говорить.
Услышав слово «признаваться», я напряглась. Мне хотелось поподробнее расспросить Хизер об этих упражнениях: не было ли в них общего с той церемонией признаний, в которой когда-то пришлось участвовать мне? Может, здесь крылся ключ к моей амнезии? Я колебалась: с одной стороны, Хизер явно не готова разговаривать об этом, с другой — она единственная, кто может помочь мне восстановить события. Пока я размышляла, она заговорила снова:
— Они сказали, что мне можно помочь, что все мои проблемы — в голове. Поэтому через пару недель я продала все, что у меня было, переехала в «Реку жизни» и пошла работать в магазин.
«Интересно, что это был за магазин, — подумала я, — и в коммуне ли он находился?»
— Мне хотелось добиться успеха хоть в чем-нибудь. — Прежде чем продолжить, Хизер помолчала. — Перед тем как приехать в центр, Даниэль был на Гаити — помогал справиться с последствиями землетрясения, а до этого жил в Америке. Он столько всего в жизни достиг! Я не достигла ничего, только все бросала — школы, работы… Дедушка с бабушкой оставили мне деньги, а родители всегда мне все покупали, поэтому финансовая сторона меня никогда не волновала. Но работать в магазине мне понравилось. У меня хорошо получалось оформлять витрины. — Она принялась выдергивать нитки из бинта. — Когда мы уехали оттуда, мне не удалось найти работу из-за беременности, поэтому Даниэлю пришлось искать подработку. Я подолгу была одна.
— Как вы себя тогда чувствовали?
— Ужасно. — Она поерзала в кресле. — Время тянулось бесконечно. Я все время смотрела телевизор, но чувствовала себя такой усталой, что постоянно засыпала. Даже ужин приготовить не могла, только продукты портила. — На глазах у нее выступили слезы. — Ему нужна жена, которая будет о нем заботиться. Посмотрите на меня, кому я такая нужна. — Она вытянула забинтованные руки перед собой.
— Скажите, в последние дни вам хотелось причинить себе боль?
— Я все время слышу голос. — Она заколебалась. — Не чей-то посторонний, мой. Он говорит, что мне надо умереть… — Она осеклась и зажала рот рукой.
— Это естественно. Понимаю, как вам сложно говорить об этом, но я покажу вам, как справляться с такими мыслями, не причиняя себе вреда.
Она глубоко вздохнула.
— Я ругаю себя.
— Каким образом?
— Тупая тварь, ненавижу тебя, вечно ты все портишь, уродливое, бессмысленное дерьмо! — оскалившись, выпалила она громче обычного, после чего снова заговорила нормальным голосом. — Тогда мне хочется схватить нож и резать, резать, резать себя.
— А чей это голос? — Мне пришло в голову, что она может испытывать диссоциацию.
— Не знаю. Мой, наверное. Скорее бы все закончилось.
— Если все закончится, ничего хорошего тоже больше не произойдет. Пути назад уже не будет. — Я смотрела ей прямо в глаза. — Смерть — это окончательное решение. Ваши родители и муж, возможно, никогда не оправятся от этого удара.
— Зато им больше не придется обо мне беспокоиться. И папа не будет разочаровываться…
Не это ли привело ее в центр? Общество людей, готовых давать неограниченную поддержку и принятие, должно было показаться очень заманчивым. Хизер продолжала искать одобрения какого-нибудь авторитета.
— Вы можете вспомнить еще какой-нибудь период в жизни, когда у вас была депрессия?
— Когда я в прошлый раз пыталась покончить с собой, — бесцветным голосом ответила она.
— Если бы та попытка удалась, вы бы не встретили Даниэля, верно?
— Правда…
Во взгляде ее зажегся огонек интереса. Мои слова нашли отклик.
— Вспомните об этом в следующий раз, когда вам станет плохо. В жизни порой случаются чудеса. А что помогало вам раньше?
— Иногда мне хотелось покончить с собой, но я вспоминала, как сердился отец в первый раз, и это меня удерживало.
— А вам не кажется, что он мог сердиться потому, что боялся вас потерять?
— Ему на меня плевать. В следующий раз я попыталась специально, чтобы рассердить его. Чтобы он увидел, как мне плохо.
Она покачала головой. Это был печальный рассказ, но все же я была рада видеть, что к ней возвращается самокритичность.
— Вы, наверное, думаете, что я дура, — добавила она.
— Нет ничего глупого в том, чтобы добиваться любви своего отца. Но причинять себе боль — это не лучший способ.
— Ну, это в любом случае ничего не изменило. Они вернулись из путешествия, и папа отправил меня к психологу, а потом они дали мне денег и снова уехали. Он юрист, и все его обожают. — Ее губы скривились. — Но он никогда не проводил со мной время. Мама тоже. В детстве мне все завидовали, потому что мы богатые, но мне постоянно было так одиноко!
— Это должно было быть очень сложно. Одиночество только усугубляет депрессию, поэтому нам придется поработать над методами ее преодоления, хорошо?
— Но она же все равно вернется.
— Кто?
— Депрессия. Я так от нее устала.
Она взглянула мне в глаза, и от ее взгляда пахнýло такой болью и безнадежностью, что у меня перехватило дыхание.
— Может быть, меня нельзя вылечить. Я пробовала все — антидепрессанты, йогу, психотерапию. Думала, что в центре мне помогут, но стало только хуже. Наверное, мне уже нельзя помочь.
— Вам можно помочь. Депрессия вернулась, потому что вы перестали принимать таблетки и понесли тяжелую потерю. Это очень сложная ситуация.
— Аарон говорит, что мы сами создаем свою боль и нельзя впадать в зависимость от таблеток. Можно приучить тело не нуждаться в них.
Я заставила себя глубоко вздохнуть, прежде чем заговорила.
— Многие нуждаются в лекарствах, чтобы справиться с депрессией. Нет ничего постыдного в том, чтобы нуждаться в помощи. Это тяжелая болезнь, но вы можете с ней справиться — так же, как и с любой другой.
