— Я никому в больнице об этом не рассказывал.
Это тоже меня удивило. До этого он казался мне открытой книгой, но теперь я стала гадать, что же еще он скрывает. Кроме того, я вдруг заметила, что его рука лежит на спинке дивана. Если я подвинусь, то коснусь шеей его руки. Вместо этого я спросила:
— Вы знаете, что я тоже потеряла мужа?
Он кивнул.
— Да, кто-то об этом упоминал.
Я хотела спросить, кто именно, но подумала, что это могла быть одна из медсестер — мы как-то обсуждали это, когда в больнице собирали деньги на борьбу с раком.
— Что произошло с вашей женой?
— Шесть лет назад она возвращалась из школы — она была учительницей, — и ее сбил пьяный водитель.
Я покачала головой.
— Какой кошмар! Мои соболезнования.
— Спасибо. Я долго приходил в себя. Мы собирались завести ребенка, так что у меня было чувство, что я разом потерял все.
Я кивнула, прекрасно понимая, о чем он. Когда мы теряем кого-то, то оплакиваем не только его, но и все то, что теперь никогда не случится.
— Я пошел в группу для тех, кто потерял близких, познакомился там с очень хорошими людьми и постепенно все преодолел.
— А после этого у вас были какие-то отношения?
Я задержала дыхание, сама не понимая, какого ответа жду.
Он повернулся ко мне. Я чувствовала его тепло и нашу близость, и от этого ощущения у меня по коже побежали мурашки.
— Ничего серьезного. Просто еще не встретил близкого человека. Всегда держал всех на расстоянии. — Он отпил саке. — Мне казалось, что я уже никогда ничего не почувствую, но потом…
Он умолк и слегка покраснел.
— Но потом?..
Он неуверенно взглянул на меня.
— Я встретил вас и понял, что это еще возможно.
У меня сжалось сердце. Время словно остановилось, и я могла читать в глазах Кевина его мысли и чувства. Видимо, мое лицо изменилось, потому что он вынул у меня из руки стакан, нежно привлек меня к себе и поцеловал. Меня бросило в жар, и я ответила на поцелуй, чувствуя у него на губах привкус саке. Он взъерошил мне волосы, я положила руку ему на плечо, ощутив, какие твердые у него мускулы. Сначала он держался нежно, но потом поцелуй стал более страстным. Мое дыхание участилось, и тут я вспомнила слова Лизы: «Я видела папу, как будто он был в моей палате».
Мне вдруг вспомнилось, как мы целовались с Полом, и я неожиданно ощутила, что с Кевином это происходит совсем по-другому. В этот момент я открыла глаза и сразу же увидела фотографию Пола на каминной полке — я отшатнулась и попыталась перевести дух, чувствуя себя так, словно внезапно проснулась. Кевин недоуменно смотрел на меня, дыхание у него тоже сбилось.
Я встала.
— Мне надо… мне надо в кухню.
В кухне я принялась разбирать посуду, чувствуя, как горят щеки. «Нельзя так бросать его одного. Надо что-то сказать». Но что мне ему сказать? «Я боюсь, что мой покойный муж видит нас». Почувствовав чье-то присутствие, я резко обернулась, схватившись за посудную щетку, как за оружие. Кевин мягко поймал меня за руку.
— Ты хочешь, чтобы я ушел? — спросил он.
И тут вдруг я увидела, как он уязвим, как застенчивость в его взгляде мешается с надеждой. Я покачала головой, чувствуя, что не в силах объяснить бурю охвативших меня чувств, высвободила руку и отложила щетку.
Он шагнул вперед и взял меня за руку — наши пальцы переплелись, и в воздухе запахло лимонным мылом. Он прижался ко мне, так что я вынуждена была прислониться к раковине, и нежно поцеловал. У меня в мыслях вспыхнула фраза «Жизнь для живых». Пол говорил так, когда я слишком долго оплакивала смерть кого-то из наших питомцев. На мгновение я покинула себя, покинула свою вину, свой страх и нежелание предавать Пола.
«Чего ты хочешь, Надин?»
Я хотела, чтобы Кевин остался, хотела ощутить его руки в темноте, хотела познать радость открытия нового человека.
Я взяла его за руку и повела в спальню.
Утром я проснулась от ощущения, что на мне лежит тяжелая мужская рука. В памяти у меня немедленно закружились воспоминания о прошлой ночи, и я покраснела. Мне уже давно не приходилось испытывать типичное утреннее смущение. Я взглянула на висящий на двери халат, гадая, успею ли до него добраться прежде, чем Кевин проснется. Но он, почувствовав, что я не сплю, прижал меня к себе и нежно поцеловал в шею. У меня по спине побежали мурашки.
— Доброе утро.
— Доброе.
Мне хотелось прижаться к нему и отдаться моменту, но часть меня, более не заглушаемая саке, сомневалась в происходящем. Чего я хочу от этого человека?
— Я слышу, что ты думаешь, — сообщил Кевин.
— Да? И что же?
— Ты думаешь, что с радостью поужинала бы со мной на этой неделе.
Я снова запаниковала — все происходило слишком быстро, словно я стояла на обрыве и чувствовала, как земля осыпается у меня под ногами.
— Не знаю… на меня сейчас слишком много всего навалилось.
Он несколько мгновений молчал.
— Надин, вчера мне было очень хорошо — и не только в постели.
Он сел, и я повернулась на спину, чтобы смотреть на него снизу вверх. Он улыбнулся.
— Не волнуйся, нам совершенно не обязательно торопить события.
Я кивнула.
— Спасибо.
Интересно, какие события он имеет в виду? Кто мы теперь друг другу? Любовники? Друзья?
— Может, ты мне хотя бы кофе сваришь, прежде чем выставишь за дверь? — спросил он.
Я улыбнулась.
— Это можно устроить.
Мы пили кофе, и этот повседневный процесс дополнительно сблизил нас — мы передавали сахар и сливки, поглядывали друг на друга поверх чашек, наши руки то и дело встречались. Я снова говорила о своих страхах из-за Лизы — с наступлением утра они вернулись с новой силой. Кевин по-прежнему считал, что мне стоит подождать пару дней. В его словах был толк, но теперь они меня не успокаивали. Когда мы прощались, мне снова стало неловко, но он просто обнял меня и поцеловал в щеку.
— Дай знать, когда будешь готова поужинать, ладно? — сказал он, спускаясь по ступенькам.
Я наблюдала за тем, как он идет к машине, которую оставил на другой стороне улицы. Раздался рев мотора и визг тормозов. Мимо промчался грузовик — еще пара секунд, и он сбил бы Кевина. Я вскрикнула и схватилась за перила. Кевин обернулся, и наши взгляды встретились. Он помахал рукой, но мое сердце никак не желало успокаиваться.
Я была практически уверена, что это тот же грузовик, который я уже видела рядом со своим домом.
