Марина услышала какой-то влажный, задыхающийся звук и с
изумлением поняла, что это всхлипывание. Вот те на! Оказывается, она плачет? А
думала, что смеется…
И тут ее ударило такой мыслью, что не только слезы высохли
на щеках, но и дыхание занялось.
Алистер был первым препятствием на пути Джаспера к
вожделенной цели, и его уже нет. Алан жив, пока он «Элен»… но жизнь его висит
на волоске! Но есть еще препятствие, которое не устранено обезумевшим злодеем.
И это препятствие – Десмонд. И кто может сказать, когда настанет его черед.
Марина слетела с кровати, ринулась к двери. Руки ее так
тряслись, что она с трудом смогла ухватить ключ, торчащий в скважине.
Скорее, о господи, скорее! Надо сейчас же, сию же минуту,
немедленно предупредить Десмонда. Его жизни грозит страшная опасность!
С ключом она кое-как справилась, однако теперь что-то
путалось в ногах, не давая шагу шагнуть. Марина с досадой опустила глаза и
обнаружила, что простыня свалилась с нее, оставив голым-голешенькую.
А она и не заметила бы ничего, так и вломилась бы к
Десмонду. Он-то небось решил бы, что она обезумела и явилась к нему заняться
любовью. Пожалуй, и слушать ничего бы не стал, пока не опрокинул на постель да…
Марина привалилась к двери и постояла так некоторое время.
Потом медленно повернула ключ в замке, снова заперев его, подобрала истоптанную
простынку и снова пошла к себе в постель.
Нет. Она никуда сейчас не пойдет. Зачем?
Можно явиться к Десмонду хоть в чем мать родила, хоть
вырядиться, будто на бал, – конец будет один, и он окажется отнюдь не
любовной схваткою. Для Десмонда все ее слова будут пустым звуком. После того,
как по ее вине погибла Агнесс – он верит в это до сих пор, даже на слова
Сименса не обратил никакого внимания! – Десмонд вообще не станет ее
слушать, тем паче когда она начнет приписывать его дяде страшные, изощреннейшие
по жестокости преступления. Он выгонит ее вон, и это будет еще милосердно. А
может быть, просто прибьет на месте. Он в таком состоянии, что даже не побоится
признаться в их тайном венчании, только чтобы расторгнуть этот брак, избавиться
от гнусной интриганки, которая сначала погубила его возлюбленную, а теперь
норовит оклеветать ближайшего родственника. У него просто в голове не уложится,
что Джаспер способен на такие-то кудесы! И тогда Марине останется – что? –
спокойно смотреть, как Джаспер убьет ее мужа, дабы расчистить себе дорогу?..
Матушка Пресвятая Богородица! Марина опять соскочила с
кровати и заметалась по комнате, то начиная обливаться потом, когда подходила
слишком близко к пылающему камину, то колотясь от холода, когда отдалялась от
него. Да будет ли конец напастям, обступившим ее?! Что, интересно знать,
все-таки имел в виду Джаспер, сказав о дьяволенке, который всем здесь морочит
голову? Уж не стало ли известно ему об их с Десмондом тайном браке? Каким
образом? Ну, может быть, он обшарил вещи Десмонда и нашел запись, выданную тому
капитаном Вильямсом: копию записи в судовом журнале. Да, вполне вероятно, у
него планида такая: быть в курсе тайных венчаний своих племянников! И тогда,
выходит, ему известно, что существует леди Десмонд Маккол? И тогда еще выходит,
что эта самая леди не может заблуждаться относительно своей грядущей участи?..
Марина вдруг обнаружила, что предметы вокруг нее начали расплываться. Ощупью
добралась она до постели, кое-как завернулась в одеяло и, уткнувшись в подушку,
дала волю слезам. Ведь вполне может статься, что новую череду убийств Джаспер
решит начать именно с нее. И тогда она умрет, даже не успев предупредить,
переубедить, спасти Десмонда, даже не успев сказать, что любит его… хотя ему
все это ни к чему. Что ему до нее, до ее смерти, если на то пошло?!
Рыжий палец
Как ни странно, слезы сделали то, что не могла сделать
усталость. Марина и не заметила, как уснула мертвым сном, и проснулась только
от привычного грохота в дверь: явилась Глэдис.
Марина с жадностью глотнула чаю, но едва не подавилась,
вспомнив, что ее жизнь под угрозой. А вдруг в чае – яд?! Впрочем, не хотелось
казаться смешной перед горничной, поэтому она с безразличным лицом – боже, чего
ей стоило это спокойствие! – начала выспрашивать о новостях в замке.
Глэдис тотчас сообщила все, что нужно. Оказывается, мистер Джаспер ни свет ни
заря отправился куда-то верхом. Сэр Десмонд с управляющим – тоже. Леди
Джессика, по своему обыкновению, в оранжерее. Леди Урсула пока не появлялась.
Уразумев, что Десмонд уехал не один, а под приглядом и
запросто к нему не подберешься, а она сама еще не задыхается, не корчится в
судорогах (чай ее даже взбодрил), Марина с облегчением вздохнула. Приведение в
исполнение смертного приговора пока что явно откладывалось, а значит, можно
было сделать то, что задумывала вчера: пробраться в башню. Тем паче что хозяина
комнаты, откуда начинается потайной ход, на месте нет, благодарение богу!
Через полчаса выяснилось, что бога благодарить рано.
Джаспера не было, это точно. Но и ключа от его запертой двери не было тоже.
Какое-то время она стояла, бесцельно трогая ручку. Вот как!
Значит, Джаспер решил стать осторожнее и охранять свою комнату от ненужных
вторжений. Интересно, что он пуще прячет: домашнюю опиекурильню или щель в
стене, через которую можно очутиться в башне? Но хватит здесь стоять. Не ровен
час, пробежит мимо досужая горничная, а то и сам Джаспер внезапно
вернется, – хороша же она будет при встрече!
Марина торопливо пошла к лестнице, ведущей на этаж ниже,
через который можно было пройти в главное здание замка, но приостановилась у
двери Джессики. Сначала приостановилась, а потом легонько тронула ее. Почему-то
она не сомневалась, что эта дверь непременно откроется. Так и произошло.
