Словно прочитав ее мысли, устроитель кровавой «викторины» заметил:
— Однако предупреждаю вас сразу, Татьяна Валерьевна: игра у нас идет честная, без привлечения посторонней помощи. Коробка, в которой содержится конверт с именем убийцы, особая, снабжена замком. Конечно, любой замок можно взломать, любой конверт вскрыть. Поэтому коробка с особой защитой — если попытаетесь вскрыть, то, во-первых, конверт будет уничтожен, во-вторых, мне поступит соответствующий сигнал, в-третьих, жертва умрет еще до истечения двадцати четырех часов.
Татьяна продолжала поиск вариантов: наверняка опытный взломщик сможет деактивировать и систему защиты… Нужно просто найти такого, у которого имеются необходимые приборы, и…
— Если коробка покинет квартиру, мне тоже поступит сигнал. Последствия я уже обрисовал. Кроме того, я оставляю за собой право вести за вами наблюдение, чтобы удостовериться в том, что вы ведете себя честно.
Писательница не успокаивалась. Значит, вынести коробку из квартиры не получится… Тогда надо пригласить взломщика к себе. Но вдруг противник нашпиговал ее квартиру камерами и будет круглосуточно следить за ней? Если появится незнакомый тип, который начнет вскрывать коробку, маньяк убьет жертву…
— Повторяю, я надеюсь на вашу честность и порядочность, Татьяна Валерьевна. У столь богатой и влиятельной дамы, каковой вы являетесь, всегда есть возможность задействовать связи и нанять нужного специалиста. Но уверяю вас — я об этом узнаю, и хуже будет только вам. И жертве. Поэтому проще использовать свой писательский мозг и воображение. Прочтите рассказ, докопайтесь до того, кто является убийцей, дайте верный ответ — и вы выиграете!
Марк смолк, а Татьяна спросила:
— Вы вели речь о первом раунде. Сколько их намечено? Я требую, чтобы вы сразу сообщили мне окончательное количество!
— Оно зависит исключительно от вас, — был ответ маньяка. — Но не бойтесь, вам не придется всю свою оставшуюся жизнь читать мои опусы. Давайте условимся так: тот раунд, в котором вам удастся спасти жертву, и станет последним. Дадите верный ответ с первой же попытки, значит, второго раунда не будет, я навсегда исчезну из вашей жизни. А не дадите правильного ответа после двадцатого, значит, будет и двадцать первый. Говорю же, все зависит от вас и от вашего мозга!
Татьяна не верила: такие, как этот тип, никогда добровольно не прекращают убивать, не обрывают свою жуткую игру. В одном Марк прав — иной возможности, как верить ему на слово, у нее пока что нет.
— Прошу вас подождать! — сказал похититель и вышел из автомобиля.
Писательница осторожно толкнула свою дверцу — та все еще была заблокирована. Она видела, как мужчина в униформе шофера вытащил из багажника два ее чемодана, поставил их перед крыльцом дома, а затем снова уселся на водительское сиденье. В динамиках опять зазвучал его голос:
— Ну вот, собственно, и все. Правила вам ясны, игра началась. Вы можете быть свободны!
Раздался еле слышный щелчок, и Татьяна поняла, что похититель разблокировал замки. Она толкнула дверцу — и та раскрылась, впустив в салон свежий, пропитанный холодной влагой воздух.
— Был крайне рад пообщаться с вами! И, если разрешите, передам от вашего имени привет мамочке! — Марк вновь хрюкнул.
— Что вы сделали с настоящим шофером? — спросила Татьяна. — Убили?
Собеседник театрально изумился:
— За кого вы меня принимаете, за бездушного киллера без принципов? Впрочем, вы правы, таковым я и являюсь. О судьбе настоящего шофера не беспокойтесь. Нет, первой жертвой станет не он. Потому что уже стал жертвой. Увы, лес рубят, щепки летят!
Татьяна затаила дыхание. Итак, ради достижения своей цели этот тип убил еще одного человека. Что означало: маньяк готов убивать и дальше. А у нее имеется уникальная возможность положить кровавой бойне конец.
— Ладно, шучу! Ничего страшного я с шофером не сделал, только вывел его из строя, позаимствовал форму и автомобиль. Кстати, мне надо поторопиться, парень, наверное, уже пришел в себя. Вы же не хотите, чтобы он умер?
Татьяна вышла из автомобиля.
— Будьте так любезны, закройте за собой дверцу! — раздался голос Марка. — Или вы надеетесь, что я вылезу, дабы закрыть ее, а вы ударите меня по хребту своим неподъемным чемоданом? Смотрите, если не закроете дверцу, мне придется выпотрошить шофера!
Это была циничная шутка, в которой, вне всяких сомнений, была доля… циничной шутки.
Татьяна хлопнула дверцей, и автомобиль, мигнув на прощание фарами, покатил прочь.
Татьяна запомнила его номер, хотя и понимала, что это ничего не даст. Маньяк сам сказал, что машина из автопарка издательского холдинга, угнанная им у томившегося невесть где настоящего шофера.
Она обернулась — лимузина, где за рулем сидел маньяк, которого по определению не могло существовать, уже не было видно. И весь вопрос в том, был ли он вообще…
Писательница взглянула на два сиротливо стоявших около ее ног чемодана, потом раскрыла сумочку и извлекла ключи. При этом перетрясла содержимое, желая лишний раз убедиться, что тюбика алой губной помады там в самом деле больше нет.
Значит, маньяк существовал.
Конечно, существовал, как же иначе! Однако чего бы она только не отдала за то, чтобы психопат исчез… Чтобы произошедшее обернулось дурной шуткой, страшным сном, невероятным розыгрышем…
Но это не были ни шутка, ни сон, ни розыгрыш. Все намного страшнее и безысходнее. Это — суровая действительность.
Татьяна открыла парадную дверь, прошла в подъезд и через минуту оказалась около двери своей квартиры. В ее отсутствие тут бывала Антонина Ивановна, а также вездесущая Аллочка.
Ну и, как выяснилось, еще и Марк Шатыйло.
Вернее, маньяк, косящий под него.
Вздохнув, она воткнула ключ в замочную скважину и, чувствуя, что руки мелко дрожат, повернула его по часовой стрелке.
Раздался щелчок, потом еще один. Татьяна шагнула через порог и быстро включила свет, почему-то опасаясь, что маньяк притаился в темноте. Однако даже такой виртуоз кошмара, как ее Марк Шатыйло , не смог бы уехать на автомобиле у нее на глазах — и парой минут позднее оказаться в квартире раньше ее самой.
Писательница отключила сигнализацию, вкатила чемоданы в коридор и захлопнула дверь. Хотя, не исключено, створку надо было оставить приоткрытой — чтобы сбежать из квартиры, если вдруг выяснится, что маньяк все же поджидает ее в жилище.
Ей было страшно. В квартире стояла жуткая тишина, и только паркет в коридоре едва слышно поскрипывал под ногами. Странно, раньше малоприятные звуки издавала только одна половица, а теперь — почти все!
Наверное, у нее просто нервы расшатались, и она обостренно воспринимает любой шорох. И неудивительно…
Приказав себе не впадать в истерику, Татьяна прошла на кухню, когда вспыхнул свет, заметила записку от Антонины Ивановны, в которой сообщалось, что та приготовила ее любимый яблочный пирог.
