Истек один час томительного ожидания, пошел второй. Татьяна поняла, что просто умрет от напряжения. Нет, она не имеет права молчать! Потому что, дав ответ, как раз и заставит преступника разыскать ее — и тем самым отправиться прямиком в ловушку.
Журавская схватила мобильный, оставленный Дарьей, и убедилась в том, что с него можно выйти в Интернет. Открыв свою электронную почту, она вбила адрес, который помнила наизусть, и быстро набрала имена убийц. Оставалось только нажать на кнопку отправки. Ее послание дойдет до Марка, и жертва будет спасена…
Или, если ответ все-таки неверный, маньяк убьет ее!
Внезапно в голове писательницы словно туман рассеялся. Тот самый туман, который отделял от верного ответа. И ей стало ясно, что имена пяти друзей — неправильное решение шарады. И что именно к нему подталкивал Шатыйло.
Верный ответ должен состоять всего из одного имени. Только такой ответ и связывал остров Ведьм с негритянским островом, на котором разворачивались события романа леди Агаты.
Да, только одно имя.
Ибо и вопрос, заданный Марком, гласил: «Кто убийца?» А не «Кто убийцы?» Автор опуса-загадки употребил именно единственное число, не множественное.
Убийцей мог быть только… Точнее, конечно же, могла быть…
Татьяна торопливо написала имя, ее палец завис над кнопкой «Отправить». Она машинально взглянула на коробочку с правильным ответом, желая удостовериться, что у нее в запасе еще около трех часов…
И вдруг на ее глазах произошло невероятное: табло, только что показывавшее 03:04:51, вдруг на мгновение погасло, а потом на нем высветились два слова: «Время истекло!» Вслед за тем раздался глухой щелчок — ящичек с конвертом открылся.
Ничего не понимая, Татьяна тотчас отправила послание с именем убийцы, затем подошла к ящичку. Отчего он вдруг открылся? Почему время истекло? У нее же было еще три часа с копейками…
Или Марк Шатыйло снова изменил правила?
Узнал, что заложница досрочно готова дать правильный ответ, и, не желая проиграть, забрал у нее законные три часа?
Но как он мог узнать?
Следил за ней и в клинике? Неужели через телефон Дарьи? Нет, невозможно, ведь тогда это будет означать…
Изнемогая от напряжения, писательница схватила конверт, разорвала его и вытащила лист с правильным ответом.
И возликовала. Потому что именно такой ответ отправила Марку. Потому что убийцей мог быть один-единственный человек. Точнее, конечно же, могла быть только сама Жанна Т.
В этот момент лежавший на прикроватном столике мобильный задрожал, вибрируя.
Что делать в таком случае, Татьяна не знала. Отвечать или нет? Все же она приняла вызов, произнесла быстро:
— Вы звоните на мобильный Дарьи Алехиной, но, увы, госпожа Алехина не может в данный момент…
И вдруг в уши ворвалось знакомое хрюканье. И зазвучал ненавистный голос:
— А с чего вы взяли, Татьяна Валерьевна, что я хочу поговорить с нашей бравой ищейкой? Нет, я хочу побеседовать именно с вами.
Марк Шатыйло!
Каким образом маньяк узнал номер телефона Дарьи и то, что сотовый в данный момент находится в руках Журавской?
Но времени для вопросов не было.
— Я дала правильный ответ! — заявила писательница. — Но почему вы украли у меня три часа?
— Да, вы дали правильный ответ, но слишком поздно, — хрюкнул Марк. — Время истекло!
— Ничего подобного! Не истекло! Вы лжете, Марк! У меня было еще три часа! Повторяю, я дала правильный ответ и этот раунд выиграла! То, что вы снова изменили правила, не в счет…
— Не я, а вы изменили правила, Татьяна Валерьевна, — перебил серийный убийца. — Потому что именно это вы инсценировали сердечный приступ и в спешке покинули квартиру. Это вы подключили к делу ищейку Алехину и продали меня с потрохами ее коллегам. Поэтому мне не оставалось ничего иного, как покарать вас, забрав оставшееся время. В конце концов, шарада была не такая уж сложная, и у вас было около девяти часов, чтобы решить ее. Дали бы ответ раньше, я бы признал вашу победу. А так вы снова проиграли.
— Я снова выиграла! — крикнула писательница. — Как вы вообще узнали о том, что я… что я обратилась к Дарье?
Маньяк захохотал.
— А ключи от квартиры, где деньги лежат, точнее, где я с мамочкой живу, вам не дать? Вы нарушили правила и тем самым обрекли жертву на смерть.
— Нет! — завопила Татьяна. — Постойте! Давайте продолжим игру, пусть будет третий раунд. Я дала правильный ответ, причем до истечения срока. На сей раз точно проиграли вы, хоть вам и не хочется это признать, значит, у нас ничья: один — один. Все должен решить третий раунд! И если я проиграю, то…
Зажмурившись, она секунду помолчала и произнесла:
— То вы убьете меня!
Маньяк хрюкнул и заявил:
— Я и так могу это сделать в любой момент… Но хорошо, с уничтожением жертвы пока повременю. Но тогда вы должны сделать то, что я сейчас вам прикажу…
Пятью минутами позднее Татьяна выглянула из палаты. Двое молодых полицейских, дежуривших около входа, завидев ее, чуть не в один голос поинтересовались, не желает ли она чего-либо.
— Благодарю… Только вот мне кажется, что в ванной у меня установлена крошечная камера. Прямо под зеркалом. Может быть, вы сами посмотрите…
Оба полицейских тотчас зашли в палату и направились в ванную. Когда подошли к зеркалу, один из них спросил:
— И где же, по-вашему, находится камера?
А Журавская, не отвечая, быстро захлопнула дверь ванной и заперла ее на ключ. Тотчас раздались глухие удары — полицейские пытались выбраться. Татьяна же выбежала из палаты, заперла и ее, потом побежала по коридору, приложив мобильный Дарьи к уху. Маньяк все еще был на связи и давал инструкции:
— Налево… по лестнице вниз… сейчас прямо и направо… снова по лестнице вниз… А теперь только прямо!
Писательница вылетела на улицу через какой-то запасный выход, глотнула свежего, пропитанного ароматами поздней осени воздуха и заметила в нескольких метрах карету «Скорой помощи» с приоткрытой дверцей.
— Вам что, особое приглашение требуется? — хрюкнул в трубку маньяк. — Лезьте в фургон!
Она поступила так, как приказал маньяк. И едва оказалась внутри, микроавтобус, за рулем которого находился закутанный в халат субъект, чьего лица было не рассмотреть, рванул с места. Татьяна огляделась — в салоне ничего не было, кроме приваренной к полу каталки с ремнями и грязными, покрытыми пятнами простынями.
Это были пятна крови.
Журавская попыталась понять, кто находится за рулем, однако перегородка из непрозрачного пластика не позволяла.
