— Хорошо, позвоню как-нибудь, — ответила я. — Но учти, Грег ревнив. И он не любит, когда я общаюсь с другими парнями.
— Да, да, — закивал Коля, — помню, что он и мысли читает. Не представляю, как ты с ним живешь! Все это ненормально.
— Пока! — сказала я и начала быстро спускаться по ступенькам.
«Действительно, ненормально, — вспоминала я его слова, когда ехала в метро. — Но я сама выбрала этот путь. Эх, Коля! Знал бы всю правду! Бежал бы от меня!» У нашего подъезда консьерж вышел из своего помещения и поприветствовал меня.— Всё порядке? - спросила я.
— Да, да, _ закивал он. — Давненько вас не было. И ваш муж не появлялся.
— Он на отдыхе, - ответила я. — А мне пришлось раньше вернуться.
— Ясненько! У нас тут все в полном порядке, не извольте беспокоиться.
— Да я и не беспокоюсь, — ответила я и отправилась к лифту.
В квартире на меня навалились тишина и темнота и вызвали приступ тоски. Мы были здесь так счастливы! И вот я возвращаюсь одна и ничего не знаю о Греге. Я разделась, обошла все комнаты и везде включила свет. Мне сразу стаю легче, словно мой любимый находился где-то здесь.
Весь день я провела дома и все ждала, что Грег вот-вот появится, но этого не произошло. Когда солнце село, я решила отправиться к Ренате. Может, она что-то знала о нем? Вначале я позвонила. Она ответила сразу, но, судя по голосу, была чем-то крайне раздражена.
— А, это ты! — ехидно ответила Рената. — Уже в Москве!
— Вы тоже вернулись? — спросила я, растерявшись от ее тона.
— Да, деточка, мы вернулись! А тебе-то что за дело? Или на моего Ганса глаз положила?
Такой совершенно необоснованный выпад поверг меня в шок.
— Я думала навестить тебя, — ответила я, в душе начиная пугаться своего решения.
— Ганс в отсутствии, — сказала она невпопад.
— Да он-то мне зачем?! — не выдержала я. — ты же знаешь, я люблю Грега и больше вообще никем не интересуюсь!
Рената не ответила. Я подождала какое-То время и уже решила закончить разговор, как вдруг она произнесла:
— Хорошо, приходи. Я дома.
И положила трубку.
Я быстро оделась и вышла из квартиры. Moей целью было только одно - выяснить хоть что-то о Греге. Рената наверняка знала, где он и что с ним. Я понимала: она сейчас опасна, поэтому. кроме кулона с кровью, при мне еще имелся пакетик с маковыми зернышками. Так, на всякий случай. Когда я поднялась, увидела Ренату на верхнем этаже. Она выходила из квартиры Грега. В ее руках была какая-то картина, что меня удивило, ведь Рената последнее время перестала рисовать.
— Давай помогу! — предложила я и попыталась взять картину за край.
— Совсем с ума спятила! — огрызнулась она. — Забыла, что я не субтильная девица, а вампир?
— Извини, — тут же ответила я и отскочила, так как глаза Ренаты угрожающе загорелись.
Раньше она всегда выглядела отстраненной от внешнего мира и ко всему безразличной, но последнее время постоянно находилась в агрессивном состоянии. Я объясняла это употреблением человеческой крови. В то же время Рената любила Ганса, и, по идее, это чувство должно было сделать ее счастливой. Однако я видела перед собой злую, раздраженную, взвинченную особу, котором и слово-то сказать боялась, так как непонятно, так как не понятно как она отреагирует.
Я вошла в квартиру следом за ней. Рената, что-то бормоча, понесла картину в сторону мастерской. Я остановилась, не зная, куда мне идти. Рената скрылась в темноте холла. Выждав, я все-таки решила последовать за ней. Открыв дверь мастерской, увидела, что она уже поставила картину на мольберт. Я приблизилась. И вздрогнула. На полотне была изображена Лера. Она лежала на холмике, покрытом зеленой травой. Небо нависало над ней черными низкими тучами, казалось, вот-вот начнется гроза, и от этого картина выглядела мрачной. Голова девушки была характерно свернута набок, на шее виднелись следы от укусов, но лицо казалось живым. Лера будто бы смотрела прямо на зрителя. Ее голубые глаза, прикрытые ресницами, выражали страдание, розовые губы кривились.
— Мерзавка! — громко сказала Рената и отошла от картины. — Так тебе и надо! Будешь знать, как строить глазки моему Гансу!
— И ему тоже? — невольно засмеялась я, в душе испытывая мстительное чувство.
Рената резко ко мне обернулась. Ее ноздри раздувались, верхняя губа приподнялась. Я отошла к стене.
— Когда ты это нарисовала? — спросила я, внимательно наблюдая за ней и нащупывая в кармане брюк пакетик с маковыми зернышками. — И почему картина была в квартире Грега?
— Я ее там и рисовала! — усмехнулась она. — Чтобы этот предатель Ганс не видел.
- И он даже не интересовался, чем ты там занимаешься? Или и так все сквозь стены видит?
— А он вообще больше мной не интересуется! - после паузы ответила Рената.
Ее лицо исказилось. Мне показалось, она сейчас расплачется, но я знала, что вампиры не могут, у них нет слез. Лишь раз я видела, как из глаз Грега потекли капли крови, и это было страшно.
Рената села на стул и уткнула лицо в ладони. Я хотела подойти к ней, но сдержала порыв. Помнила, что она сейчас опасна. И даже в этом состоянии трудно было предположить, что она сделает в следующую минуту.
«Зачем она изобразила Леру укушенной? — размышляла я, изучая картину. — Неужели она думает, что это самая лучшая месть? Или привычный способ снять напряжение? Рената нарисовала и успокоилась. Хотя по ней не видно, что она умиротворена. Даже наоборот».
— Маленькая тупая тварь! — громко проговорила Рената и вскочила.
Я отошла ближе к двери. Она приблизилась к картине и остановилась, скрестив руки.
— Что же мне с тобой сделать, мерзавка? — продолжила Рената, словно меня здесь и не было.
«Может, мне лучше уйти? — подумала я. — Навряд ли я смогу узнать что-либо о Греге. Она явно не в себе!»
Рената кинулась в угол, взяла какую-то канистру и плеснула на холст. Я подошла ближе.
Видимо, это был какой-то раствори гель, потому что краски начали стекай, превращаясь в грязное месиво, плывущее вниз. Рената плеснула еще раз.
— Если бы эта тварь была внутри картины, — вдруг сказала она, — то я убила бы ее вот таким смыванием.
— Что ты такое говоришь? — удивилась я.
— Когда я только увлеклась этим делом, то вначале рисовала лишь кроликов. Наверное, потому, что у меня их полная кладовка. И вот однажды картина не получалась. Я разозлилась и плеснула растворителем на фигурку кролика. Краски начали размываться, и мне показалось, что кролик начал дергаться и даже пищать. Меня это ужасно заинтересовало, я приблизилась и, сама не знаю как, оказалась внутри нарисованного мира. Так это произошло впервые. Я изумилась, увидев, что стою на лужайке, трава под ногами настоящая, упругая и зеленая, плетень действительно из жердей, а возле него настоящая деревянная скамья. Я рисовала двух кроликов. Один сидел на этой скамейке, а второй — под ней. Не получался как раз второй, и именно на него я плеснула растворителем. И вот я ясно видела, что один кролик жив, смотрит на меня блестящими глазами и даже нюхает воздух, вытянув мордочку в мою сторону, а второй напоминает какой-то грязный сгусток под скамейкой. Меня это удивило.
