– Как у тебя с ним отношения?
– Терпит меня только потому, что я ревизор от Тенгиза. Но в любой момент может возникнуть конфликт. Придется его убрать. Может быть, тогда удастся возглавить банду. У него в группе только два близких человека, остальные им недовольны, но молчат. Боятся. Он в порыве ярости убил Хасана.
– Как, самого Каримова? – воскликнул Лемешев.
– Да, его. Уже всем ясно: или он, или я. В волчьей стае не может быть два вожака.
– А что с туристами из автобуса?
– Их всех взорвали в пещере, как подопытных… – На скулах Михаила заиграли желваки.
– Когда планируются взрывы?
– Ориентировочно через месяц. Проблема с окисью этилена. Ее можно достать только на режимном химическом объекте. Имейте это в виду.
– Я знаю, – кивнул головой Лемешев. – А где Зураб?
– Мы с ним не встречались. Он должен был ехать со мной в горы, но Тенгиз дал ему какое-то другое задание.
– Какое?
– Не знаю.
– А зачем тебе рюкзаки?
– Собираемся в дорогу. Куда, пока не знаю, ждем указаний от Тенгиза.
– Когда будем брать группу?
– Пока ничего не предпринимайте. Я постараюсь убрать Рябого и возглавить банду.
– А если не уберешь?
– Тогда он уберет меня, – грустно улыбнулся Михаил.
– Миша, скажи мне, что самое тяжелое в этой жизни, какая сейчас у тебя? – Лемешев внимательно посмотрел на агента.
– Самое тяжелое… – Михаил вздохнул, потер кулак о свою ладонь, – самое тяжелое – это играть роль, быть там своим.
– То есть это даже не совершить ошибку, из-за которой тебя разоблачат?
– Да нет. Самоконтроль уже на автомате. А знаешь, чего я больше всего боюсь? – Михаил резко повернулся к Лемешеву и посмотрел на него с неожиданной грустью: – Боюсь, что маска прилипнет.
– Какая маска?
– В детстве я прочитал японскую сказку. Одна пожилая женщина нашла в лесу страшную маску. Когда она надевала ее, то все в ужасе разбегались. Узнав силу этой маски, она стала грабить по ночам людей на дорогах. Ночью она была грабителем, а днем опять становилась доброй бабушкой и заботливой матерью. Но однажды маска прилипла к ней навсегда. Вот и я боюсь, как бы моя маска не прилипла ко мне…
– Скоро ты ее снимешь.
– Надеюсь, – криво усмехнулся Михаил и бросил взгляд на часы. – Все, время кончилось. Пока. Через неделю в это же время на этом же месте.
– Удачи тебе, Миша. – Фээсбэшник пожал ему руку крепче, чем обычно.
Глава 17
Сон был жутковатый. Марина бежала вверх по горной тропе за Михаилом и никак не могла его догнать. Она кричала ему в спину: «Подожди меня, не уходи!» Но он все шел и шел. Вдруг он обернулся, и Марина остановилась от неожиданности. Вместо головы на плечах человека была волчья морда. Она не была страшной. Желтые глаза волка-человека смотрели внимательно. Марина хотела что-то сказать, но слова застряли у нее в горле. Однажды в долине она встречала волка. Он ее не боялся и смотрел на нее внимательно и настороженно. Страх пришел после того, как он убежал в кусты. Сейчас же волк тоже напряженно смотрел на нее, поматывая головой.
Проснувшись, Марина поняла, что Михаил ушел. Чтобы убедиться в этом, она осмотрела комнату, вышла наружу.
Дедушка Мансур готовил на костре возле домика кукурузные лепешки.
– Он ушел? – спросила Марина.
– Ушел, – спокойно кивнул головой старик. – Садись, поешь, чай я подогрел.
Девушка налила чаю, села завтракать.
– Даже не попрощался, – обиженно заметила она.
– У тебя с ним серьезно? – спросил Мансур.
– Да, – тихо ответила девушка.
Из-за горных вершин выглянуло солнце. Окружающий пейзаж сразу преобразился. Туман рассеялся, серебристые вершины гор на фоне голубого неба засверкали девственной белизной. Сочно-зеленый ковер приятно радовал глаз. Лошади на лугу изредка фыркали и, вытянув морды к солнцу, вдыхали теплый горный воздух.
– Дедушка, а моя Звездочка здесь? – поинтересовалась Марина.
– Здесь. Что, хочешь проехаться?
– Да, хочу.
– Сейчас оседлаю его. – Старик пошел в саклю за конской сбруей.
Через несколько минут он подвел каурого кахетинца к внучке. На длинном лбу у него было белое пятно, похожее на звезду. Марина протянула ему кусок лепешки: «Ну что, Звездочка, не забыл меня?» Конь покосился на девушку, шумно втянул широкими ноздрями воздух, осторожно взял бархатными губами угощение с рук девушки. Она погладила его по лбу. Жеребец встряхнул головой, осторожно сжал челюстями девичье плечо.
– Признал тебя, – заметил дед Мансур, – давай я тебя подсажу.
– Не надо, я сама. – Девушка легко, по-мужски взлетела в седло, похлопала коня по шее. – Я только до Чертова ущелья и обратно.
– Смотри, аккуратнее, там спуск крутой.
– Я знаю, дедушка, – крикнула Марина, сразу пуская коня в галоп.
Свежий ветер пружинисто бил в лицо, разгоняя остатки сна. Конь несся стремительно, но при этом чутко реагировал на управление всадника. Неожиданно Звездочка резко остановился, хотя до конца тропы было еще далеко. «Ну, ты что?» – подбадривала коня Марина, но тот храпел и не хотел двигаться даже шагом. Девушка, удивленная таким поведением коня, спешилась и пошла рядом, ведя Звездочку за узду. Конь нехотя пошел за ней, вздрагивая всем телом и мотая головой.
Марина подошла к краю каньона. Перед ней открылась красивая панорама. Это даже не ущелье, а огромный котлован, поросший мелкими деревьями и кустарником. До дна котлована, до которого, Марина знала, еще километра три, лучи солнца еще не доходили. Там внизу, в сумраке плавали обрывки тумана, почему-то зеленоватого цвета. Девушка невольно залюбовалась пейзажем: местность выглядела сурово, но величественно.
Вдруг сквозь туман она увидела приблизительно на расстоянии двух километров какое-то странное сооружение в форме гриба. Странно, подумала девушка, раньше его здесь не было. В очертаниях гриба ей показалось что-то знакомое. «Где-то я это видела, – мелькнуло в голове. – Подожди-ка, где же! Точно, вспомнила! Это было в проекте Гиви. Я это видела год назад. Да, конечно. Когда вошла в его кабинет, на столе у него лежали какие-то чертежи, и на одном из них был вот этот гриб. И было название чертежа: «Схема аккумуляции турбулентной энергии с поверхности Земли». Но рассмотреть я не успела, в кабинет вошел Гиви. Он повел себя как-то странно. Быстро и нервно убрал чертежи и спрятал их в сейф. На мой вопрос в отношении этих чертежей бросил: «Да… так, ерунда. Эскизные проекты неосуществимых идей». Странно вдвойне, так как он обычно охотно рассказывал о своих научных идеях. Может быть, какая-то секретная работа? Но у нас сейчас в институте не осталось закрытых тем».
