Гордон хотел показать, но не успел. Одним прыжком Хромов оказался рядом, выхватил у Гордона куртку, набросил ему на голову и боднул его в лицо. Пистолет упал на асфальт. Гордон попятился и сел. Опешивший Дженкинс открыл рот.
– А теперь слушай меня, боров, – сказал Хромов. – Слушай внимательно, потому что повторять я не намерен. Наш разговор по поводу наркотиков был записан на мой телефон и переправлен в Москву. Если ты еще раз вздумаешь перейти мне дорогу или напомнишь о себе каким-то иным образом, то запись упорхнет в Лондон, где с тебя снимут шкуру и натянут на барабан гвардейца возле Букингемского дворца. Если со мной что-нибудь приключится в Гонконге, результат будет аналогичный. Вот так-то, командор.
– Это подло, – прошипел Дженкинс.
– Зато торговать наркотиками благородно, – кивнул Хромов. – Эх, вы. А я-то думал, что имею дело с джентльменами.
Оправившийся после удара Гордон стащил с головы куртку и потянулся за пистолетом. Хромов не стал ему мешать. Если его блеф не подействовал, то парни из «Ми-6» все равно достанут его в любом другом месте. Все должно было выясниться здесь и сейчас.
– Командор? – спросил Гордон, вставая.
Из носа у него шла кровь, стекая по носогубным складкам. Он постоянно перехватывал пистолет, стараясь взять его поудобнее.
Дженкинс не сводил маленьких свирепых глаз с Хромова, решая его судьбу. Хромову это не нравилось. Он предпочитал все решать сам.
– Ладно, – сказал он, – вы тут гуляйте, а я пошел. Спасибо за содействие, но лучше бы наши пути не пересекались. Гудбай, командор. Привет Джеймсу Бонду.
Сунув руки в карманы, Хромов неторопливо пошел вниз. Некоторое время он ожидал выстрела в спину, а потом перестал. Волков бояться – в лес не ходить. Британский волк оказался старым, слабым и трусливым.
* * *
Второй позвонил, когда Хромов ехал на трамвае по богатому центральному району. Старенький двухэтажный трамвай смотрелся довольно забавно среди зеркальных башен небоскребов.
До этого Хромов покатался на метро, именуемом здесь MTR – Средством Массовой Перевозки. Входы в подземелье были отмечены красными кругами с зеленым иероглифом, похожим на корявую букву Ж. Внизу висели надписи: «Пить и есть запрещено. Штраф 2000 долларов». Людей было – не протолкнуться, и все они одновременно разговаривали на родном кантонском диалекте, напоминающем гнусавое кваканье. Однако пришлось потерпеть. Метро было идеальным местом для обнаружения слежки и избавления от нее. Существовала вероятность, что командор Дженкинс бросил своих ищеек по следу, а Хромова такая вероятность не устраивала.
Когда зазвонил телефон, он сбросил вызов, соскочил с трамвая и перезвонил не раньше, чем отыскал тихую, безлюдную улочку.
Закончив доклад, он ожидал взбучки, но Второй не проявил ни малейших признаков раздражения.
– Значит, – уточнил он, – контейнеры в надежном месте? Я пришлю специалиста, ждите. И еще пару людей, которые займутся вывозом… э-э, оборудования. Вам перезвонят и сообщат опознавательные сигналы, пароль и прочие детали.
– У меня только два контейнера, – напомнил Хромов, – а их, по словам капитана, должно быть четыре.
– Ты не учел одну мелочь, – сказал Второй. – В первый раз капитан перевозил заднюю часть ракеты. Следовательно, тебе досталась передняя. Та, в которой размещается аппаратура и оборудование. – Он довольно хмыкнул. – Башковитые парни из Минобороны додумают остальное. Так что считай свою миссию успешно завершенной.
– Нет, – возразил Хромов. – Она далеко не завершена.
– Ты о чем?
– Да хотя бы о Белле. И о террористах, разгуливающих на свободе.
– Смотрите, какой принципиальный. – Второй снова хмыкнул, но уже не весело, а скептически.
– Не принципиальный я, – сказал Хромов. – Просто люблю доводить до конца начатое.
– Ну доводи, только если влипнешь, воздушный десант на выручку не пришлем, не надейся.
– Я и не надеюсь. А вот Белла…
Словно признавая упрек справедливым, Второй тяжело вздохнул и спросил:
– Как собираешься действовать?
– Разыщу Лилинг Фань, – ответил Хромов. – Только через нее я могу выйти на Виктора Хоу. А Ян Чжоу всего лишь мальчик у него на побегушках.
– Отель сменил?
– Разумеется.
Ответив, Хромов подумал, что в уголовном мире уже наверняка стало известно о разборке в Макао, так что смена отеля мало что дает. Все они принадлежат мафии, а значит, сведения о постояльцах попадают к заинтересованным лицам. Тем лучше. Подставляясь, Хромов получал шанс подманить к себе террористов. Остальные варианты тоже строились на извечном русском «авось».
– Хорошо, – сказал Второй.
«Не то чтобы очень», – мысленно ответил Хромов, а вслух сказал:
– Будут новости, позвоню. До связи.
– Не рискуй зря, – попросил Второй, прежде чем отключиться.
Как будто те, кто рискует, знают, зря они это делают или нет…
Немного попетляв по улицам и не обнаружив хвоста, Хромов позвонил Ван Джу. Его интересовало, выяснила ли Хелен что-нибудь интересное о своем муже.
– До сегодняшнего утра ничего, – ответила Джу. – Хелен просмотрела журнал звонков мистера Фолкнера, его банковские счета и интернет-отчеты. Никаких результатов.
– А что выяснилось сегодня? – спросил Хромов.
– Хелен видела в клинике мужа японца Якомото. На людях они делали вид, что незнакомы. Подслушать их разговор не удалось.
– Это все?
– Нет. – Голос Джу дрогнул.
– Что случилось? – насторожился Хромов.
– Когда японец вышел из клиники, его сбила машина. Насмерть. Номеров машины никто не запомнил. Это был белый микроавтобус.
«Ну да, – мрачно подумал Хромов, – сейчас побегу искать белый микроавтобус с неизвестным номером. Сколько их в Гонконге? Пятьдесят тысяч? Сто?»
А еще Хромов подумал, что визит Якомото к мистеру Фолкнеру был не случаен. Скорее всего, встреча была устроена, чтобы точно знать, когда и где японец станет переходить улицу. Разумеется, это был не несчастный случай. Виктор Хоу приказал ликвидировать Якомото, и приказ был выполнен. Ведущий конструктор «Санни электроникс» сделал свое дело и отправился в мир иной, потому что в мире этом мешал террористам.
– Я боюсь, – тихо сказала Джу, не дождавшись реакции Хромова.
«И правильно делаешь, девочка», – подумал он, но сказал совсем другое:
– Не бойся. Потерпи еще немного. Все будет хорошо, обещаю.
Кое-как успокоив Джу, Хромов попросил ее выслать ему фотографии Лилинг Фань, а потом попрощался и растянулся на кровати. Отчаянно зевая, он включил телефонный будильник и провалился в сон.
Разбуженный назойливым попискиванием, он некоторое время лежал неподвижно, испытывая сильнейшее желание шваркнуть мобильник об стену. Наконец разлепил слипающиеся веки и поплелся под душ, сделав его таким холодным, что еще долго не мог согреться.
