– Добрый вечер!
– Ну что ж! Присаживайтесь – и к делу…
На столе стояли закуски, букет белых роз, бутылка элитного французского вина.
– Потом будет горячая закуска. Я уже сделал за вас заказ. Не возражаете?
– Нет, – мне было все равно, что есть и пить.
– Я хочу сделать вам одно предложение. Пленка подлинная… Просто я не хотел этого говорить. К тому времени, когда меня начали снимать, мне что-то подсыпали в еду или питье, потому что я был как в дурмане и не соображал, что делал. Это был я и в то же время не я. Это я могу сказать определенно. Вывод из этого следует только один: подсыпал кто-то из близких, из тех, кто находится в моем окружении. Кто имел доступ к еде и питью. В тот момент со мной было четверо, не считая Руслана. У меня нет никаких оснований им не доверять, но факт есть факт – кто-то из них это сделал. – Он замолчал. Услужливо подскочивший официант разлил вино в бокалы. – И мне предстоит вычислить предателя с вашей помощью.
– Почему с моей? – быстро спросила я.
– Вы наблюдательны, умны, и ваше появление в моем окружении не вызовет никаких вопросов. Я скажу, что вы готовите серию больших интервью со мной. В начале осени, возможно, это будет напечатано в журнале или выйдет отдельной брошюрой.
– Мы меня… покупаете?
– Я предлагаю вам сотрудничество.
– Почему вы уверены, что я соглашусь?
Получалось и правда, что некто знал и его, и меня и держал все нити в своих руках. Мы оба были марионетками, а тот, третий, – кукловод. Я ввязывалась в слишком опасную игру – я должна была сию минуту все рассказать Захарову и не пытаться обмануть его. Эта игра не по плечу мне. Я не справлюсь… и тут же я поправила себя. Справлюсь ради Кирки!
– Насколько я вас понял, – Захаров отодвинул бокал и посмотрел на меня, – вы любите все, связанное с опасностью: адреналина вам не хватает. Вы увлекаетесь серфингом и горными лыжами.
– А… – Я вспомнила это ощущение, когда волна поднимает и несет тебя – упругая тяжелая волна… и страх, что не справишься с ней и слетишь туда, вниз, прямо с этой блестящей мокрой спины…
– А я предлагаю вам адреналин. Разве не так? И потом ваше маленькое расследование пока не подошло к концу. А вы обещали телезрителям все расследовать до конца. Чем не повод? Но и это еще не все. Я заплачу вам хорошую сумму. Сто тысяч долларов. Разве это не стоит того?
Он все рассчитал правильно. Я подумала, что именно такие люди и находятся на самом верху – уверенные в себе, cпособные манипулировать другими с той же легкостью, c какой они подписывают чеки и отдают приказы…
Но у меня-то была вполне определенная цель, и поэтому я кивнула:
– Я согласна.
– Я так и думал.
– Это потому, что вы предложили хороший гонорар? – не удержалась я.
– Не только. Видите ли, Ольга, – он покачал бокал в руке. – Вся штука в том, чтобы знать психологию людей. Психология – это ключ ко всему, мотивация поступков и действий… Если знать, что кому надо, можно говорить о том, что люди вам подвластны. А власть – это единственное, ради чего стоит жить в этом мире.
– Не думаю, что вы так уж хорошо изучили меня…
Захаров холодно меня прервал:
– Поверьте, у меня нет никакой необходимости или желания вас изучать. Женщины для меня всего лишь инструмент моих желаний. Не более того. И мне никогда не хотелось копаться в женской психологии. Кстати, простой, примитивной.
– Вот как! – вырвалось у меня.
– Вы думаете, я буду извиняться за свои слова? Нет! Это результат длительных наблюдений за женщинами и знакомыми парами, которые состоят в так называемых счастливых браках. Одна игра и союз по интересам. На самом деле многие из них перегрызли бы друг другу горло. Не задумываясь. Женщины после развода всегда ноют, хотят, чтобы их обеспечивали деньгами. А почему самим что-то не сделать, вместо того чтобы сидеть на шее мужа и без конца ныть. Привыкли бегать по салонам и СПА, а чтобы пойти работать – ни в какую! И еще жалуются, что им мало… – Голос Захарова зазвенел.
– Похоже, вы задеты за живое.
– Не люблю распущенных и ленивых женщин. Они высасывают из мужчин все: деньги, мозг, волю, силу. А потом, как сытые кошки, уходят к другому – более богатому и удачливому.
Я вспомнила историю, которую рассказывали о Захарове, – его не дождалась из армии любимая девушка, и он поклялся никогда не жениться. Он был бедным, голодным студентом, а она вышла за его друга, который основал кооператив и по тогдашним меркам считался человеком зажиточным. С будущим, какого не было тогда у Захарова. Что ж! Свое слово он пока держит. И никто не может похвастаться тем, что надолго задержался около священного тела олигарха. Модели он меняет как перчатки и вообще старается свою личную жизнь не афишировать. Не выпячивать на передний план.
– Я не такая, – непонятно почему сказала я.
– Я не говорю о вас. Но лучше мы сейчас перейдем к делу… Мы переезжаем на виллу в Черногории, куда я приглашаю этих четверых, которые были со мной в интернате, и вас. Вы приступаете к подготовке интервью, мы с вами работаем – такова официальная версия. Вы будете обеспечены всем необходимым. От вас требуется только одно – наблюдать… Наблюдать и анализировать…
– Андрей Валентинович! А если я не смогу найти ничего подозрительного… Тогда что, мне возвращать вам гонорар?
– Нет, – он смотрел на меня пронзительным взглядом. Такой взгляд у дьявола в преисподней, невольно поежилась я. Именно такой – пронзительный и немигающий. – Но если вы справитесь с задачей, я вам удвою сумму. И вы получите двести тысяч долларов.
– И кто эта четверка?
– Руслан введет вас в курс дела. – И Захаров поднялся со стула.
– Постойте! А если у меня сразу возникнут вопросы? К кому мне обращаться? К Руслану или к вам?
Он на секунду задумался.
– Вы зададите мне их в самолете. Мы вылетаем завтра. Из Домодедова. Будьте в семь ноль-ноль на летном поле. Вам все объяснит Руслан.
Я встала со стула. И теперь стояла рядом. Он был выше меня почти на целую голову и сейчас смотрел сверху вниз.
– Что-то еще?
– Нет. Все.
Он развернулся и пошел к выходу. Я глядела на эту спину, и мне хотелось выть от досады: «Сукин ты сын! Я бы никогда тебе руки не подала и не стала бы с тобой работать ни за какие коврижки, если бы не Кирка! Меня тошнит от тебя и твоих мыслей. Каждую женщину ты считаешь сучкой, падкой до твоих денег и удовольствий. Как будто она больше ни на что не годна. И твой мужской шовинизм из тебя так и прет – самодовольный мужской шовинизм, который питается уверенностью, что мужик есть пуп Земли».
Когда-то я организовала диспут о российских мужиках под ироничным названием «Вымрут ли мужики в России как мамонты?», и меня поразила реакция большинства зрительской аудитории. Они были твердо убеждены, что «мужик всегда прав» и что «он в любой момент найдет себе бабу. Любую – хоть молодую, хоть старую. Но лучше – молодую. Мужчине нужна свежая кровь». И эту точку зрения высказывали матери, воcпитывающие сыновей. Они уже с малых лет внушали презрение к женщине. Я пыталась возражать, потом разозлилась и вступила в словесный бой. Но до сих пор в ушах у меня стоят вопли этих мамаш, которые с жаром доказывали, что их Петя-Вася-Саша достойны самой лучшей девушки. И стоит ли удивляться, что у нас в России такое количество мужиков-хамов, мужиков-паразитов, которые только в унижении женщины находят кайф и тем самым становятся выше в собственных глазах?
