– Позвонить соседям? – нерешительно спросила я.
– Не пойдет. У него и соседей-то практически нет. Один мужик все время в разъездах, а вторая квартира стоит пустая, она продается уже второй год. Он мне жаловался, что даже собаку завести не может. Если что, и попросить-то за ней присмотреть ему будет некого.
– Тогда… что мы делаем?
– Уходим и ждем. Посидим в твоей машине… времени до ночи еще полно. Когда-то же он объявится?..
Мы позвонили еще раз. Никакого ответа, за черной дверью не было слышно никаких звуков. Потоптавшись еще немного у двери, мы вышли на улицу. Дождь и снег усилились, эта мерзкая мерзлая каша валилась с неба сплошным потоком.
– Давай-ка посмотрим, стоит ли его машина во дворе? Марк имеет привычку не ставить машину в гараж, бросает ее прямо на улице.
Черный «фольксваген» Марка мы обнаружили между двумя березами, одна из которых сильно искривилась, образовав полукруглую арку.
– Что это он машину тут бросил? – тихо сказал Гриша. Он шел позади мелкими шажками, по его учащенному дыханию я понимала, что каждый шаг дается ему с трудом.
– Не знаю. Ты же сам говорил, что Марк бросает свою машину где ни попадя.
Первое, что бросилось мне в глаза, когда мы подошли ближе, приоткрытая дверца. Я указала на нее Грише глазами, и он присвистнул:
– Похоже, его обчистили! Не повезло Марку.
Что-то насторожило меня. Может быть, у меня внезапно обострилась интуиция, а может, на меня просто разом накатили все эти страхи и неприятности прошедших дней, но я резко рванулась вперед к машине и потянула дверцу на себя. Черный силуэт мужчины, откинувшегося головой на спинку сиденья, заставил меня с криком отпрянуть от машины.
– Ты что?! – Гриша стоял в полуметре от меня и тяжело дышал.
– Т-т-там… Марк!
– Марк?! – Гриша обошел меня и заглянул в машину.
– Это он? Я не ошиблась?! – Я вцепилась в Гришин рукав.
– К сожалению, нет. Это он…
– Вдруг он еще жив?!
– Не трогай ничего! Нам нужно позвонить в милицию и рвать отсюда когти.
Но, не вняв Гришиному совету, я подошла поближе, протянула руку и щелкнула выключателем. В салоне зажегся свет.
– Сумасшедшая! – простонал Гриша. – А если тебя кто-нибудь увидит?! Ты хоть подумала бы об этом! В любой момент нас могут здесь застукать, и тогда не отмоемся от подозрений – нас затаскают по ментовкам и следакам. Ты этого хочешь?
Не слушая Гришу, я смотрела на Марка. Его голова запрокинулась назад, как будто он внезапно заснул в машине. Глаза его были открыты, и от этого мне стало не по себе. На его черной куртке имелось аккуратное отверстие. Руки Марка соскользнули с руля и безвольно свисали вдоль тела. Я погасила свет.
– Его… застрелили. Убили выстрелом в упор. Подошли… либо это произошло внезапно, либо это сделал некто, хорошо знавший Марка.
Гриша прислонился к дереву.
– Ты уже все выяснила? – в его голосе прозвучал сарказм. – Звоним в милицию?
Я помотала головой:
– Его найдут… увидят тело завтра утром. Собачники выйдут со своими питомцами на прогулку… Может быть, еще и сегодня обнаружат его. А если мы сами свяжемся с милицией, потеряем время. Нам нужно срочно ехать к Никите и разбираться с ним! Понимаешь?
– Может быть, нам лучше просто сойти с дистанции и все передать в руки милиции, то есть полиции?
Но я вновь упрямо покачала головой:
– Едем к Никите!
Мы пошли к моей машине. Очевидно, нам покровительствовали ангелы или другие светлые силы, потому что мы никого не встретили. Я стиснула зубы. В душе воцарился полный хаос, но почему-то мне казалось, что наш визит к Никите все окончательно разложит по полочкам.
Дождь и снег повалили еще сильнее; город тонул в безрадостном серо-желтом тусклом свете фонарей; его заметало этим унылым снегом…
– Погода какая мерзкая, – поежился Гриша. Он сидел позади меня и тихо сопел. Я покосилась на него, но ничего не сказала.
Мы не сразу вспомнили, где находится Никитин дом. Немного покружили по соседним улицам, пока я не высунулась в окно и не спросила у какого-то мужчины, гулявшего с доберманом на поводке.
– Не подскажете, где дом номер 14?
Он показал направление, и мы поняли, что минут десять нареза́ли круги вокруг этого старинного дома на Пречистенке. То ли гнусная погода была в этом виновата, то ли наше подавленное состояние…
Никита не удивился, открыв нам дверь. Словно нас он и ждал.
Он отступил внутрь квартиры, и мы увидели, как тут чисто, прибрано. Не так, как обычно. В голове у меня что-то щелкнуло, и по крайней мере один кусочек пазла встал на свое место. Мои сотрудники во время этой нежданно разразившейся катастрофы повели себя по-разному. Марк, чистюля и аккуратист, плюнул на все и развел дома страшный бардак. Ему просто стало ни до чего. А Никита – наоборот… Каждый отреагировал на стресс по-своему. Но у обоих поведение было нетипичным. Что и отметил Гриша еще в свой первый к ним приезд. Большая просторная квартира Никиты, переделанная под студию – светлая, с огромными окнами, – производила впечатление нежилой, что было совсем нехарактерно для Никиты. Его волосы разлохматились, под глазами темнели круги.
Я сбросила куртку на пол и уселась на коричневый кожаный диван. Он обреченно скрипнул подо мной. Гриша последовал моему примеру.
– Ты догадываешься, зачем мы приехали?
– Нет. – Его светло-голубые глаза со светлыми ресницами были спокойными. – Не догадываюсь.
– Ты убил Марка?! – выпалила я. – Потому что он тебя разоблачил?!
– Что?! – Никита запустил руку в волосы и так и остался стоять с открытым ртом. – Марк?! Убит?..
– Да, – кивнула я. – В собственной машине. Убил его тот, кто хорошо его знал. Подошел, когда Марк сидел в машине, и убил. Или они вместе подъехали к дому Марка, и этот – близкий ему человек – вынул пистолет и выстрелил. Все было именно так. Он тебя разоблачил, Никита? – спросила я тихо.
– Вы о чем?
– О том самом! О ролике! Который у нас пропал! Только не говори, что ты к этому непричастен! Еще одной лжи я просто не вынесу! Мне все в последнее время только и делают, что лгут!
– Я не лгу. – Никита застыл столбом посреди комнаты. – Я… я не имею никакого отношения к пропаже ролика! Правда!
– А Марк?
– Не знаю! – с отчаянием выпалил он. – Я думал… я подумал… что… – Он рухнул на стул с высокой спинкой. – Он… как-то причастен к этому. – Лицо Никиты, обычно такое бесстрастное, внезапно исказила гримаса страдания. – Я его хорошо знал и поэтому подумал… Но это все – лишь на уровне чувств, догадок… Прежде он не торопился выключать свой компьютер и не шарахался в сторону, когда я подходил к нему. А в последнее время… стоило мне подойти к его рабочему месту, как он переключал комп на другую программу и с улыбкой обращался ко мне: «Ну что, старик? Чего ты приперся? Я и без тебя справлюсь…» – и все в таком же духе. Раньше этого не было! И еще, один разговор был, телефонный. Марк думал, что я ушел. А я тоже был в туалете… Он там мыл руки, потом с кем-то разговаривал по мобиле. Злобно так сказал, что ему мало заплатили… Но в точности я ничего не знаю! – почти выкрикнул Никита.
