– Да ну! – весело изумился Шаповалов. – А в чем дело-то, мадам, не просветите?
– Ты знаешь, в чем! – я искоса взглянула на Гришу, тот из деликатности отвернулся. – Нам не о чем разговаривать, – добавила я.
– Как это – не о чем? – возмутился Шаповалов. – У нас очень даже много тем для беседы!
– Нет!
– Да! Ну так что?
– Пока! – и я нажала на «отбой». Мои щеки загорелись. Как ни странно, мне отчего-то стало ужасно весело, легко, как в детстве, когда я весной гуляла по улицам и ела на ходу мороженое, и настроение мое было таким беззаботным, праздничным. Я ведь ждала этого звонка, ждала! Хотя ни за что не хотела самой себе в этом признаваться!..
– Поговорила?
– Да. Поговорила. А что? – произнесла я с некоторым вызовом в голосе.
– Ничего… Ты даже на меня подумала! Что это я украл ролик!
– Гриш! Ну прости меня, я что хочешь сделаю ради этого! Хочешь, на колени встану?
– Ты что, Влад! Ты, часом, умом не тронулась?
– Мы же с тобой на пару бутерброды твои черствые ели, в бумагу туалетную замотанные! Это ты их так заворачивал…
– У меня больше под рукой ничего тогда не было… Да сдались тебе эти бутерброды! Все время их вспоминаешь! Я уже и не помню, ей-богу.
– А я помню! И я, между прочим, мечтаю научиться хорошо готовить!
– Ты?! – Гриша вытаращил глаза.
– Ну да, я! А что, или я монстр какой-то? Плюшки хочу научиться печь, торт «наполеон», готовить рыбные котлеты по-дальневосточному.
– Плюшки, «наполеон»… дальневосточная кухня… все понятно! – хмыкнул Гриша.
– Замолчи, Гриша! Я тебя прошу, замолчи… иначе мы поссоримся всерьез и никогда уже больше не помиримся, – быстро сказала я. – И если я от тебя услышу еще хотя бы слово…
– Понял. Молчу… Но что мы скажем нашим голубкам?
– Найдем что.
Ульяна и Никита открыли нам мгновенно – бледные, встревоженные. Я кратко рассказала о нападении на Гришу. Ульяна охнула, зажав рот рукой, Никита сдвинул брови, отчего светлые глаза потемнели. Либо оба они были чертовски хорошими актерами, либо я – никудышным психологом. Точно, одно из двух… Я не находила в их поведении ни тени игры, и это убеждало меня в полнейшей абсурдности моих диких предположений. Но, честно говоря, я уже ни в ком и ни в чем не была уверена… Они предложили нам остаться у них на ночь и больше никуда сегодня не выходить. Так будет безопаснее, прибавила Ульяна. Но Гриша помотал головой, и я вслед за ним.
К моей машине мы шли уже во второй раз за этот вечер, поминутно оглядываясь. «Так и развивается паранойя», – заметил с нервным смешком Гриша. «Лучше подстраховаться, – возразила я, – если мы хотим остаться в живых, а не валяться на дороге с дыркой в голове или в сердце».
В машине Гришу разморило. Он был измучен, страшно устал, и то же самое можно было сказать и обо мне. Но я давно привыкла не показывать никому своей усталости, держать все в себе. И только когда я оставалась одна, могла немного расслабиться…
Едва мы подошли к Гришиному подъезду, как к нему кто-то кинулся, и я инстинктивно выставила вперед руку, словно готовилась вцепиться в очередного нападавшего. Но это была… Ирочка, которая отчаянно мотала головой и внезапно принялась колотить Гришу куда попало своими маленькими кулачками. Я схватила Ирочку за руку, но она вырвалась. Спутанные волосы, изорванная черная крутка – Ирочка была больше похожа на бомжиху, нежели на мою всегда такую аккуратную и исполнительную секретаршу.
– Г-гриша! К-как ты мог?! Г-риша! – рыдала она.
– Ирочка! Ира! – он широко распахнул руки, как бы намереваясь заключить ее в объятья, но она продолжала осыпать его бессильными ударами.
– Ира! Что случилось?! – попыталась осадить я ее. – Ира!
Я с размаху ударила ее по щеке, чтобы привести в чувство. Она охнула, схватилась за щеку и уставилась на меня глазами, полными слез.
– Влада Георгиевна! – пролепетала она. – Но это… это же он меня и похитил! Он! – она ткнула в Гришу пальцем и залилась слезами.
– Я?! – поразился Гриша, отступая назад. – Я?! Тебя?!
– Ну да! Ты же выманил меня на балкон покурить… Ты позвонил мне на сотовый… правда, почему-то с чужого номера… ты сказал, что потерял свой телефон… голос твой звучал как-то странно… попросил, чтобы я вышла на минутку на балкон. Я хотела было спросить, что случилось, но ты уже дал отбой. И я пошла на балкон! Подумала: Влада Георгиевна занята, я могу покурить. А на балконе… ты там стоял, спиной ко мне… ты был в куртке… потом ты повернулся и чем-то меня стукнул… и я отключилась… а очнулась в каком-то фургоне-е-е! – прорыдала Ирочка. – И ты… ты сказал мне, чтобы я не рыпалась, иначе мне хана полная… и я так испугалась, так испугала-а-а-сь… как никогда в жизни! Ты привез меня в какую-то деревянную избушку… у нее крыльцо такое… покосившееся… и петух резной там такой, ты все время повторял, чтобы я молчала, не поднимала шум, иначе ты меня прирежешь! И еще ножик доста-а-ал! И я в обморок упала, хотя я, вообще-то, крепкая, я только на вид слабая…
– Петух?! Резной?! – схватился за голову Гриша. – Это же наша старая семейная дача, на которой сто лет уже никто не бывал!
– Я сидела в темной холодной комнатушке и дрожала от холода! Думала, сейчас совсем окоченею! И ты все время меня сторожил… сидел в соседней комнате! Ты выглядел так странно, что я подумала: ты сошел с ума!.. Один раз ты куда-то отошел, и я выскочила во двор и побежала что было сил… а ты погнался за мной… ты орал что-то, потом споткнулся и упал, а я все бежала, бежала… пока не свалилась в какой-то овраг… Потом услышала шум машин и пошла в ту сторону. Там была дорога, и меня кто-то подвез до Москвы… Влада Георгиевна! Он – маньяк! Звоните в милицию!
– Я – маньяк?! – Гриша снял очки. – Влада! Это был мой брат! Он, видимо, убежал из санатория… у них перестановка кадров, новый директор и им ни до чего. Они сказали мне, что его должны выписать, но выписка временно откладывается. А он удрал! Они скрывают свою халатность и разгильдяйство… Мне даже не позвонили и не сообщили об этом!
– Брат? Ты мне никогда не говорил ни о каком брате!
– Я… не хотел никому говорить. О моей проблеме знала только Влада.
– А почему он так похож на тебя? – всхлипнула Ирочка.
– Да мы же – близнецы! Понимаешь: близ-не-цы, – по слогам повторил Гриша и надел очки.
– Ты мне никогда об этом не говорил! – вырвалось у меня. – О том, что вы – близнецы!
– Специально. – И мой заместитель криво улыбнулся. – Ну сама посуди, как бы ты на меня смотрела, если бы знала, что есть человек, как две капли воды похожий на меня, и он – псих?
– Какой еще близнец?! – Ирочка прикусила палец. – Я ничего не понимаю! Это был ты! Или… или все же?..
– Ирочка! Да как ты вообще могла подумать, что я способен причинить тебе вред? Ирочка! Да я… да не посмел бы никогда сделать что-то такое!
