Автобус остановился у витрины кафе, Алекс вышел, велев нам подождать. Было десять вечера, кафе закрывалось. Пол его был усыпан бумажными тарелками, одноразовыми стаканчиками и яркими упаковками. Чернокожий уборщик, по щиколотку в мусоре, лениво сгребал его лопатой.
— Да, — констатировала Настя, — такого я не видела даже у нас…
— Я тоже, — согласилась я, не в силах оторвать взгляд от удивительного зрелища. — Парижский мусор… Хочется засунуть его в сумку и увезти домой на память, да?
— Гы! — обрадовался Вовчик. — Мусор в сумку… Ну, ты даешь, Катюха!
Я не слушала. Я смотрела в окно. За окном был Париж.
Алекс вскоре вернулся и повел нас в переулок, где здания лепились одно к другому, причем почти на каждом красовалась вывеска «Отель». Наш назывался «Плутон» — уж не знаю, при чем тут бог подземного мира. Комната, где мы поселились, походила на очень узкий пенал. В туалет требовалось подняться по пяти крутым ступенькам, причем дверь открывалась внутрь, и, пока ее хорошенько не закроешь, унитаз недоступен. Я носилась по тесному пространству, словно оживший мотороллер, и ловко распаковывала вещи.
— Откуда в тебе столько сил? — простонала Настя, едва успевшая сесть и плюхнуть на пол чемодан. — Это какую ночь мы, считай, не спим? Сперва в поезде до Бреста из-за духоты и храпа, потом в Польше нас разбудил придурок, укравший пакет с пюре. Третья ночь в Германии, где у нас сперли корону. Четвертая в Бельгии, где ты напугала Сергея мышью…
Я поправила:
— Нет, ты Земфирой.
— Где ты пыталась Сергея ограбить, а в это время кто-то пахучий пытался ограбить тебя, — нашла компромисс подруга. — Сейчас у нас пятая ночь, и, если мне опять помешают выспаться, я начну рвать и метать. День был тяжелый — Антверпен, Париж, да еще проблемы с твоей короной. Кстати, что ты об этом думаешь?
— О чем? — не поняла я.
— Как о чем? Надо срочно решать, у кого корона, чтобы заполучить ее обратно. Ты собиралась всех обнюхать. Еще нужно протестировать подозреваемых «волком в МВД» — или как его там? Короче, выяснить, что за кретин шлет тебе СМС-ки. Ты кого-нибудь проверила?
— Что? — спросила я. — А? — сказала я. — Извини, я, кажется, забыла, — призналась я.
— Ты сошла с ума, вот что!
— Да, — не скрыла я. — И мне хорошо.
Настя, с завистью на меня посмотрев, кивнула:
— Еще бы! Без ума каждому будет хорошо, да еще с непривычки. Надо же, как на тебя действует этот Париж… Слушай, ты что, куда-то собралась?
— Конечно. Я не для того сюда приехала, чтобы торчать в четырех стенах. Я иду к Сакре-Кёр, а ты?
— Что-что ты делаешь?
— Монмартр — это холм, — напомнила я. — Мы на нем живем. А на вершине холма известная церковь Сердца Христова — Сакре-Кёр. Она очень красивая, и сверху открывается замечательная панорама. Я хочу ночной Париж с высоты!
— Тебя прикончат по дороге, — заметила моя подруга. — Район опасный, кругом шастают безработные негры…
Я махнула рукой:
— Ерунда, кому я нужна…
— Да, — ужаснулась Настя, — ты действительно ополоумела. Тебя же в Питере ночью за порог не выманишь! Ты боишься маньяков!
— Правда? — изумилась я. — Я забыла. Нет, сейчас не боюсь.
— А ноги у тебя не болят? — уточнила Настя.
— Нет. Но ты, раз не хочешь, не иди. Ложись спать.
— Какой сон, если буду думать, что ты в невменяемом состоянии шляешься одна ночью среди преступников! И потом, я тоже хочу, чем я хуже? Раз уж приехала в Париж, должна вести разгульную жизнь, ничего не поделаешь. Только подожди, пока соберусь.
* * *
На разгульную жизнь мы отправились ближе к полуночи, и даже я была уверена, что это, пожалуй, поздновато. Мы с трудом вскарабкались на вершину холма — и застыли, пораженные. Все сияло огнями. Полчища людей ходили, сидели на ступеньках, лежали на траве, что-то продавали и покупали, а специально для Насти кругом непрестанно ездили улыбающиеся полицейские на мотоциклах, внося в картину элемент спокойствия и безопасности. Вид на город был прекрасен. Все остальное тоже было прекрасно. Я была счастлива.
Обратно мы возвращались глубокой ночью. Спустившись по ступенькам, мы почему-то оказались в совершенно незнакомом, причем неосвещенном месте. Меня, впрочем, это не обескуражило.
— Вон там горит какая-то вывеска, — утешила еле волочившую ноги подругу я. — Подойдем и спросим, куда нам.
Рядом с вывеской толпились чернокожие мужчины довольно странного вида.
— Я с ними заговаривать не собираюсь, — твердо заявила Настя. — Я еще не сошла с ума. Тут, похоже, секс-клуб. Называется «Красное колесо».
— Разве «Красное колесо» — не роман Солженицына? — удивилась я.
Подруга кинула на меня полный жалости взгляд.
— Ты всерьез считаешь, что в разгульном квартале Парижа толпа негров собралась среди ночи потолковать о Солженицыне? Тогда посмотри на афишу!
— Афиша непристойная, — кивнула я, — но мы ведь в клуб не собираемся, мы только спросим. В смысле, тыспросишь. Я по-французски не бум-бум, а говорят, английского во Франции не понимают.
— Или делают вид, что не понимают, — ехидно подтвердила подруга. — Так твои любимые французы выражают патриотизм. Пошли отсюда поскорей, на нас уже косятся.
— И куда предлагаешь идти? Я лично не представляю. Ладно, раз ты такая деликатная, спрошу дорогу я. Как это будет по-французски? Я повторю.
— Название улицы у нас какое? — уточнила Настя.
Я пожала плечами.
— Понятия не имею. А ты?
— Я его, кажется, вообще не слышала. Ладно, а гостиница как называется?
— Что-то из греко-римской мифологии… — я запнулась.
— Зевс? Венера? Афродита? — перечислила подруга.
Я отрицательно покачала головой.
— По-моему, не то.
— Геракл? Эндомион? Амфитрион? — уже довольно нервно продолжила Настя.
Я засмеялась.
— Тут и слов таких наверняка не знают! Нет, название простое.
— О господи! Сумасшествие, похоже, заразительно. Ладно ты, но я-то как могла уйти, даже не подумав, куда буду возвращаться? И что теперь делать, а? Перебирать греческих богов с героями?
Моего хорошего настроения не могло поколебать ничто.
— Ничего страшного, я примерно помню, как выглядит наша улица. Нам наверняка помогут. Как будет по-французски «узкая и кривая»?
Однако Настя посмотрела на меня столь сурово, что приставать к ней дальше не захотелось. Тем более, я вспомнила, что могу обойтись собственными силами. Не зря же я приобрела специально для поездки русско-французский разговорник! Там приводятся самые расхожие фразы, причем с транскрипцией. Наверняка мы не первые потерявшиеся в Париже, и разговорник подскажет, как обратиться к аборигенам.
