Я удержалась от комментариев — лишь тихо хрюкнула.
— Я это отметил, — продолжил Сергей, — и в поездке стал к вам присматриваться. Ох и помотали вы мне нервы! Над одним шифром вашим знаете сколько промучился? Достали разные ДПВО, У3, О7. Ясно, что обычный человек шифром пользоваться не станет, ему скрывать нечего. Значит, едут от банды. Но тогда почему постоянно на нее намекают? Кем надо быть, чтобы заниматься наркотиками и открыто про них болтать? Совсем, что ли, идиотки? Хотя вроде мозги есть. В музейных ценностях, например, разбираются. Не складывалась у меня про вас цельная картинка, и все тут!
Яболтала? Я, всеми силами скрывавшая, что мне подкинули пакет с наркотиками? Я, молчавшая про него, словно рыба?
— Мы не болтали, — отвергла поклеп я. — Когда это?
— Ну сами посудите! Я выслеживаю курьера группировки, провозящей через границу наркотики и произведения искусства. И вот две красотки, причем, скорее всего, с фальшивыми документами, то талдычат про наркотические вещества в аптечке, от которых падаешь без чувств, то при всех проверяют, не подсыпали ли им наркотиков в вино. В Амстердаме они отговаривают окружающих идти в кафе-шоп — мол, поглядели б вы, подобно нам, на наркоманов, испугались бы. А уж драгоценности криминальные обсуждают, не таясь. Жемчужная сережка из Брюгге, нелегальные ювелиры в Амстердаме, поддельная корона. Сегодня днем вы настырно выспрашивали меня про ворованные произведения искусства. Правда, я должен был раньше догадаться, откуда ноги растут. Не зря еще в поезде вы полночи торчали в тамбуре, отслеживая проходящих. Курьера высматривали, ясно. А сегодня сказали, что французскими преступниками не интересуетесь — вам своих хватает. Так мог проколоться только коллега. Тем более, документы у вас чистые, биографии проработаны идеально — мне ребята пробили все до мелочей, и каждая мелочь сходится, вот что поражает! Не доросли наши преступники до такой ювелирной работы, так только органы могут. Но все не верилось, что мне могут эту подлянку подложить — взять и послать сюда кого-то еще. А вас, значит, тоже обо мне не предупредили? Конкуренты хреновы! Начальству выслужиться охота, а мы расхлебывай…
Помолчав немного, Сергей смущенно добавил:
— Понимаете, только сегодня, когда брат сообщил Вовчику, что поставил, наконец, вам диагноз и вы — обыкновенные безопасные дуры, на которых не надо обращать внимания, я окончательно уверился, что вы с ними не заодно. А раз дуры, какое ваше право мешать мне делать свое дело? Сели рядом на скамейку и не дают работать. Достали вы меня, уж извините. Я сорвался.
— Ничего страшного, — небрежно махнула рукой Настя. — С кем не бывает?
— Вы бы подобного не допустили, — восторженно глядя на мою подругу, возразил собеседник. — Уважаю профессионалов! Как вы меня нейтрализовали — пальчики оближешь! Одним ударом. Я сразу убедился: профи. Профи и не преступники — это коллеги. И все становится на свои места. Разговорчики ваши мне теперь тоже понятны. Надеялись преступников спровоцировать? Действительно, как среагирует курьер, обнаружив, что его срисовала пара тупых блондинок? Либо попытается отмазаться — мол, вы ошиблись, девочки, никакие это не наркотики с драгоценностями, а так, сахар и стразы. Для блондинок любая лабуда сойдет! Кто начнет к вам с этой лабудой подваливать, тот и есть курьер. А даже если б он разнервничался и решил избавиться от вас как от свидетелей, фиг бы ему удалось! Он бы отправился словно на плевое дело — а тут вы со своими приемчиками. Любой бы растерялся! Честное слово, послать блондинок — золотая мысль! Как бы они себя ни вели, их не примут всерьез. Если бы Лида не проболталась мне, что вы крашеные, даже я б вас, наверное, не расколол!
Сергей смолк, задумчиво обозревая мои локоны цвета «натуральный блондин». Я ошарашенно молчала. Из всего длинного и путаного монолога мне удалось вычленить одно — Сергей не преступник, а милиционер, нас же принимает за коллег. Остальное смешалось в голове, оставив ощущение невнятного бреда. Может, краска «натуральный блондин» сделала-таки из меня натуральную блондинку?
Положение спасла Настя. Будучи светлой от природы, она привыкла с этим жить — и ничего, на мозги не жаловалась.
— Так вы присутствовали при разговоре Вовчика с братом? — строго спросила она. — Я вас правильно поняла?
— Ммм… ну… — замялся Сергей. — Давайте не будем считаться, кто там кого раскрыл первый, кто второй. Пусть начальство конкурирует, а нам зачем ссориться? Я честно признаю — на брата Вовчика я вышел благодаря вам. А вот самого Вовчика подозревал сразу, да и прослушка в его мобиле — моя личная инициатива. Кстати, меня за нее по головке не погладят, да семь бед — один ответ. Я сумел поставить прослушку только сегодня и как раз узнал, что в двадцать два ноль-ноль…
Сергей вздрогнул и, переменившись в лице, посмотрел на часы. Я тоже посмотрела — без двадцати одиннадцать. А Максим с подельником… то есть с братом, получается? — должны были прийти в десять. Мы их проворонили!
Милиционер выглядел настолько огорченным, что я заметила:
— Они уже вошли, но наверняка еще не вышли. И вообще, какой смысл караулить? И так все ясно.
— Правильно, — быстро вставила Настя, — нам все ясно. Мы, пожалуй, пойдем. А вы, Сергей, остаетесь?
Он кивнул, и подруга, не дав мне слова вымолвить, схватила меня за руку и повлекла в темноту.
— Ты что? — покорно за ней плетясь, бормотала я. — Ты не видишь, он не в себе? Нельзя бросать его одного. Вдруг он снова потеряет сознание? Куда ты меня тащишь?
— Это ты не видишь, что он не в себе! — возмущенно прошипела Настя, останавливаясь и повернувшись, наконец, ко мне. — У него еще мозги набекрень после удара, и в результате он выдал нам столько милицейских тайн, что хватит на два пожизненных плюс немного останется!
— Каких пожизненных? — не поняла я. — За что? Мы просто слушали. Мы ни в чем не виноваты.
— Да, просто слушали, молча соглашаясь с тем, что мы — его коллеги. Скоро он опомнится и поймет, что мы ничем это не подтвердили. Захочет убедиться — и до него дойдет, какого дурака он свалял. Так вот, в этот момент я хочу быть от Сергея как можно дальше. Желательно — за крепко запертой дверью. Даже если сегодня среда.
— Почему среда? — тупо спросила я.
— В среду — ножевой бой.
И подруга снова потащила меня за собой. Я не в силах была противиться и влеклась, с ужасом думая, что с нашим топографическим кретинизмом и полным отсутствием денег ночевать придется в кустах — это при благоприятных условиях. При неблагоприятных — в полицейском участке.
Ничего подобного! Уже не в первый раз я убеждалась, что при экстремальных обстоятельствах Настя проявляет самые неожиданные таланты. Не прошло и пяти минут, как перед нами возникла вывеска «Плутон». Еще минута — и мы в номере.
* * *
— Слава богу! — облегченно вздохнула Настя, бросаясь на кровать. — Пронесло!
Я, обрадовавшись отсутствию конкуренции, быстро рванула в ванную. Душ для меня — лучшее средство от усталости и стресса.
