— Вова по ошибке забрал из моего чемодана бутафорскую корону, — пояснила я. — А мне она срочно нужна. Я попросила вернуть, но Вова сказал, что корона у вас.
— Ты идиот? — повернулся Максим к Вовчику. — Идиот, конечно. Натуральный. Идиотус вульгариус, да?
— Слушай, ты! — возмутился Вовчик. — Дома — это одно, а при девушках ты на меня не выражайся. А то не посмотрю, что брат, и врежу.
— Правильно, — подначила Настя. — Чего это он тебя жить учит? Только потому, что старше? А ты зато моложе. Значит, он отсталый, а ты нет. Ты лучше знаешь, как надо.
— Точно, — обрадовался Вовчик. — Я не отсталый и знаю. Верни девчонкам корону, вот что. Я ее добыл, мне и решать.
Настя поощрительно кивнула:
— Молодец, так его! Ему завидно, что девушки тебя любят, а его нет. Девушки — это мы. А потому любим, что ты добрый и корону вернешь, а он — последний жмот. Двадцать три евро решил на нас сэкономить…
Подруга с ненавистью посмотрела на Максима. Похоже, выход на панель останется в ее памяти надолго.
— Корона стоит двадцать три евро? — удивился Максим.
— Твой ужин в кафе стоит двадцать три евро, — процедила Настя. — А платили-то мы!
К удивлению, собеседник слегка смутился.
— Я не подумал, — объяснил он. — Времени стало жаль, вот и ушел. Достали вы меня, если честно. Двадцать три евро, говорите?
Он вытащил из кошелька купюру и принялся отсчитывать три монетки. Ненавижу мелочность! От двадцати пяти, надо понимать, обеднел бы!
Мой страх исчез. Не стану я бояться какого-то крохобора.
— Корону верни, — сказала я. — Умом перед братом хвалишься, а не понимаешь — пока не вернешь, не отстанем.
— Вам послезавтра уезжать, — напомнил Максим. — И что вы мне за день можете сделать?
— Например, побеседовать с боссом из «Красного колеса», — смело вставила Настя. — Ему будет интересно, что его подчиненный готов привлечь к заведению внимание полиции из-за краденой бутафорской короны.
— То есть с французским вы меня морочили, — медленно произнес Максим. — Вы его знаете, так? Я, конечно, сам идиот не лучше брата. Значит, мне терять нечего. Где пакет? Кому вы его отдали, говорите!
Мне снова стало страшно, но я постаралась изобразить удивление:
— Не понимаю, о чем речь.
— Мой идиот-брат подсунул тебе в сумку пакет, — так же медленно продолжил собеседник. — На следующую ночь его там не было. В чемодане его тоже не было. И в сумочке. Заметьте, я не требую, чтобы ты его вернула. Я только спрашиваю: где он? Ответь честно, я отдам твою дурацкую корону и забуду о тебе навсегда. Но, пока я этого не знаю, я забыть о тебе не могу. И я бы на твоем месте этому не радовался. Совсем не радовался…
Максим пристально посмотрел мне в глаза. Повода для радости в них и впрямь не замечалось.
— В канализации города Бреста, — решившись, ответила я. — И достать его оттуда вряд ли кому под силу.
— Ты выкинула его в унитаз целиком? — быстро уточнил собеседник.
— Нет. Разорвала и высыпала содержимое.
— Почему?
О господи! Действительно, как объяснить преступнику, почему я лишила его огромной суммы, которую он мог бы с легкостью получить? Почему?
— Я решила, так будет лучше, — честно призналась я.
Оставалось надеяться на практичность бандитов. Меня можно убить, но денег этим не возвратишь. Так стоит ли трудиться?
— Во даешь! — вдруг восхищенно прокомментировал Вовчик. — Ну, ты даешь! Правда, что ли? — Он радостно заржал и обратился к брату: — Ну вот, зря ты дергался. Ты сказал, если б я не был идиот, я бы разорвал пакет и спустил все в унитаз. Она так и сделала. Теперь ты спокоен?
— Если бы не мать, я б и раньше был спокоен, — пробурчал Максим, и я неожиданно поняла, что только что он был в жутком напряжении, а теперь его отпустило. — Раз ты меня не слушаешься, пропадай пропадом — сам виноват. Но ты же у матери любимчик! Она только и плачется — «как там Вовчик, бедненький Вовчик, что ж ему никак не устроиться в жизни!». Ты хоть представляешь, что бы с нею было, если бы ты попался? При ее-то давлении?
— А чего б я попался? — пожал плечами Вовчик. — Я бы не попался. Зато деньжат бы заполучил, и все для себя, а не для чужого дяди. Это ж был мой личный кокаин, не хозяйский. Пятьсот порций — ты подумай!
— Пятьсот порций кокаина… — в ужасе повторила я. — О господи!
Вовчик повернулся ко мне:
— Ладно, не переживай, я не обижаюсь. Ты же не нарочно, правда? Макс говорит, можно и в Париже хорошо заработать. Мать сюда перевезем. Все будет путем.
— Да молчи ты! — завопил Максим. Голос его срывался, лицо перекосилось.
Я почувствовала, что меня бьет дрожь. Признаюсь, до последнего момента эпопея с наркотиками казалась мне какой-то нереальной, и только сейчас я окончательно поняла, во что вляпалась. Вовчик наговорил столько, что нас с подругой, похоже, сейчас убьют.
Я покосилась на Настю. У нее вроде бы в запасе ножевой бой? Вдруг поможет?
— Кстати, за вами следит наркополиция, — быстро, но веско произнесла она. — Так что без глупостей, пожалуйста.
— О, черт! — выругался Максим, мгновенно превращаясь из злобного монстра в очень усталого и несчастного человека. — Хотя я подозревал. В общем, девочки, дело такое. Мой брат — парень хороший, но идиот. Ну, это вы сами видите. Банду, с которой он связался, обложили менты. У меня есть свои каналы, и я знаю. Если в ближайшее время он с ними не развяжется, его посадят. Но просто так уйти он тоже не может, потому что… ну, не уходят оттуда просто так. Убьют его, понимаете?
— Да брось пургу гнать, — возмутился Вовчик. — Только девчонок зря пугаешь! Ничего нас не обложили, и ничего не убьют. Ну, одного курьера замели. Это мелочь.
— Зарвались они, — вздохнул Максим. — Теперь-то их шеф спохватился, трафик перекрыл, хочет что-то менять, но это уже не поможет. Вы ведь сами все-таки не из милиции, а? Настолько утратить чутье я не мог.
— Мы, может, сами и нет, — осторожно произнесла Настя, — но то, что наркополиция за вами следит…
— Да верю я, верю. Не бойтесь, ничего мне вам не сделать. Наоборот, это вы можете навредить нам. Ну не мне, ему, только это одно и то же.
Я посмотрела на Вовчика. Невзирая на пятьсот порций героина, вредить ему мне не хотелось. Но, позволяя и дальше распространять наркотики, я вредила куда большему количеству людей!
— Я стал думать, как вытащить брата из передряги, — продолжил Максим. — Сам я работаю здесь на очень… мм… большого человека.
— Из той же банды или из другой? — мрачно спросила я. Господи, одни преступники кругом!
— Да уж рангом повыше, — хмыкнул собеседник. — И бандитом я бы его не назвал. У него вполне легальная сеть секс-клубов и казино и очень, очень много денег и влияния. Как он все это заполучил — вопрос другой, но сейчасу полиции к нему претензий нет. Да и надоели ему, видимо, опасные игры — не тот возраст. Новых людей он приближает к себе очень осторожно. Но того, кого приблизит, не посмеет тронуть ни один криминальный авторитет. Репутация — великое дело! Я долго думал и другого способа спасти Вовку не нашел. Его очень кстати послали в эту поездку. Что может быть более естественным, чем, выполнив поручение, встретиться в Париже с братом, познакомиться с шефом брата и получить от последнего неожиданное предложение о работе?
