— Ты забываешь, что в нашем офисе осталась улика! Список твоих должников! — тоном приговоренного к смертной казни продолжала вещать моя подруга. — Они решат, что между двумя убийствами есть связь. У меня нет больше сил! Я, наверное, на следующем допросе во всем признаюсь. Ведь тебя же не посадят, правда? Посадят только меня. Если б не Наташка…
Я подняла голову. Студенты сидели, вытянув шеи, и судорожно ловили каждое слово.
— В чем дело? — цыкнула я. — Вы что, уже готовы сдавать экзамен? Тогда идите на заднюю парту. Два преподавателя свободны и ждут ваших ответов. Так, вот у вас какой вопрос?
— Эпилепсоид, — с трудом выдавил из себя Вовочка.
— Что?
— Эпилепсоид.
Несмотря на трагизм ситуации, я не смогла не фыркнуть.
— Эллипсоид — от слова «эллипс». А эпилепсия тут, надеюсь, ни при чем.
И, схватив Свету за руку, я выскочила в коридор. Еще не хватало устраивать ученикам бесплатный цирк! Я присела на подоконник и выдала:
— Получается, шантажист — это Эдик. Ты должна радоваться.
— Радоваться? — возмутилась моя подруга. — Смерти хорошего человека?
— Радоваться, что это не Артем. Итак, давай рассуждать. Значит, Эдик собрал на тебя компромат. И, видимо, не только на тебя. Например, еще на школу бандюганов. А потом столкнул вас друг с другом. То есть нарочно заслал тебя к ним, чтобы они тебя начали подозревать. Поэтому они и делали мне странные намеки.
— Подозревать — в чем?
— В шантаже, наверное. Наверное, он их начал шантажировать раньше, чем тебя, и раньше, чем погиб Костик.
— С чего ты взяла, что он их шантажировал?
— Да с того, что его убили! Ладно, пусть он шантажировал не их, но наверняка еще кого-нибудь, кроме тебя, и этот кто-нибудь принял радикальные меры. Давай соберемся с мыслями и осознаем ситуацию. Раз шантажом занимался Эдик, значит, он сам ограбил собственный сейф и убил Костика, который его за этим застукал.
Света помотала головой:
— Тогда он не стал бы меня шантажировать.
— Есть другой вариант, — согласилась я, — только он тебе понравится еще меньше. Убил Артем. Полез за своим компроматом и убил. То есть той ночью в офисе, кроме нас, было еще двое, причем независимо друг от друга. Это Эдик и Артем. Эдик оставил кровавый след, а Артем потерял перчатку. Слушай, все сходится! Оба выбрали эту ночь, поскольку именно тогда в офисе находился всего один охранник. Эдик пробрался первым и забрал документы из сейфа, но не ушел, поскольку ему требовалось создать видимость ограбления. Пока он над этим корпел, в офис хитростью проник Артем и, убив добросовестного Костика, полез в сейф. Но не тут-то было — сейф уже был пуст! Поэтому Артем тоже не убежал с места преступления, а стал раздумывать над ситуацией. Раздумывал, пока не увидел нас. Он решил, что его опередили именно мы, и попытался меня задушить. А в это время Эдик обнаружил труп, в испуге наступил в кровавую лужу и, оставив след, слинял. Ему больше не требовалось создавать видимость преступления, об этом за него позаботился Артем!
— Ерунда! На Темочке у тебя просто свет клином сошелся. Давай вернемся к первому варианту. Пусть лучше убийцей будет Эдик.
— Ладно, пусть будет Эдик. Жадному Эдику все казалось мало. Сперва он шантажировал бандюганов, а потом стал шантажировать еще и тебя.
— Не может быть, — упорствовала моя подруга. — Он не мог послать мои бумаги в милицию. Этим он подставил бы не только меня, но и свою контору. — Да, но ты ведь не знала, что это он! Разумеется, он ничего не послал бы в милицию. Он блефовал. Поэтому и был такой покладистый! И он прекрасно знал, сколько стоит твоя квартира и сколько с тебя можно содрать. Сам помогал тебе выбить кредит. И тебе пришлось бы продать квартиру, а кредит все равно выплатить. И документы он бы тебе вернул, а ксероксы оставил себе. И в случае, если б его прижала налоговая инспекция, сумел бы свалить все на тебя. Беспроигрышный вариант!
— Ничего себе — беспроигрышный! Его же убили!
— Но ведь не ты, — заверила Свету я. — По отношению к тебе — беспроигрышный. Зато по отношению к тому, второму. К Ар… не дерись! К тому, кого Эдик шантажировал одновременно с тобой, — такая формулировка тебя устраивает? Этот человек — убийца. Не знаю, он ли убил Костика, но Эдика — точно он. А Юлечку Эдик шантажировать не мог? Тогда я б за его жизнь гроша ломаного не дала.
Моя подруга попыталась было возразить, но быстро сообразила, что перед ней стоит выбор — Юлечка или Артем. А из них последний был ей явно дороже, поэтому гневные слова застряли у нее на языке, и она спросила о другом:
— Как ты считаешь, где же теперь мои документы?
— А милиция с тобой о них беседовала?
— В каком смысле?
— Они тебе не намекали, что ты подписывала то, чего подписывать не следовало?
— Нет.
— Значит, твой компромат у убийцы. Он, в отличие от нас, не постеснялся Эдика обыскать. И я даже не знаю, что теперь тебе посоветовать. Возможно, в такой ситуации безопаснее заплатить. Или и впрямь признаться во всем властям. Потому что если убийца начнет тебя шантажировать, то водить его за нос, как покладистого Эдика, явно не стоит.
— Ты думаешь, — простонала Света, — он станет меня шантажировать?
— Скорее всего. Иначе зачем он стащил твои бумаги? Оставил бы их при Эдике, и они были бы явной уликой против тебя. А он предпочел их забрать. Возможно, конечно, что он собирается попридержать их до удобного момента, а потом обнародовать. В любом случае, хорошего мало. Я об одном тебя прошу — не предпринимай ничего, не сказав мне, ладно? И каждый день звони. А то жизнь дается человеку только один раз, и мне будет жаль, если ты лишишься ее без моей помощи. А теперь я пойду работать, и спаси боже того студента, который первым попадется мне под руку!
Домой я пришла в состоянии, близком к умопомешательству. Меня терзало чувство, что надо что-то делать, однако, что именно, я не представляла. И, поскольку энергия требовала выхода, я занялась уборкой.
Должна признать, что хозяйственные дела не принадлежат к числу моих излюбленных развлечений. Мама даже считает, что я ими манкирую. Но зато если уж я за них берусь, то только держись!
Через пару часов в квартиру было не войти. Всю прихожую занимала внушительная куча, состоящая из вещей, предназначенных на выброс. Пол в маминой комнате был покрыт так называемыми «подозрительными предметами» — их мне тоже хотелось выбросить, но я считала своим долгом сперва посоветоваться с мамой. Непонятно одно — где весь этот хлам хранился до генеральной уборки? Ни один шкаф не вместил бы и десятой части. А еще гора старых тряпок за шкафом, гора бумаг под моей кроватью — о-го-го, сколько работы!
Мамин приход застал меня врасплох.
— Что это? — растерянно пролепетала она.
— Мусор. Не волнуйся, я мигом это выкину. Заверну в полиэтилен и но́сок за пять-шесть унесу на помойку. И будет у нас чистота.
