– Да я, – тут он закручинился и посмотрел на хозяина взглядом больной черепахи. – Понимаете, меня на похороны вызвали, а я, похоже, адресом ошибся.
– Ага! – лучился счастьем хозяин. – Стало быть, ты – Витька, точно?!!
– Точно, – скорбно кивнул Буранов. – Только не Витька, а Вадим.
– Ну все равно же – Буранов? – настаивал незнакомец.
Вадим только печально качал головой. Вот черт – все же не успел, похоже, Зипунова уже похоронили, а родственники даже отметили это дело, вон ведь, стоит! За упокой души принял – и рот шире ворот! И чему радуется?
– Витька-а-а-а!!! – вдруг кинулся обниматься мужичок. – Ну чего как неродной?! Это ж я! Твой дядя Жора! Ну!
Вадим выдавил вежливую улыбку, сунул руку за телефоном и сверился – никакого покойника дяди Жоры у него по этому адресу обнаружиться не должно. Здесь, совершенно точно, должен тихо и душевно отдавать концы дядя... Гриша! Зипунов.
– А ты меня не узнал? – хлопал Вадима по плечам неизвестный дядя Жора.
– Я, простите...
– Да ты чего в сенях-то присох?! А ну давай в дом! Давай, шевели ногами! – уже тянул его в комнату хозяин квартиры. – Во! Видал домина? Все тебе перепишу! Все! За этим и позвал. Проходи...
В голове Вадима что-то щелкнуло, и он вдруг стал соображать, что попал по адресу, и вот этот лихой мужичонка – это и есть господин Зипунов! Только... куда ж теперь цветочки выкинуть? Неудобно-то как получается!
А между тем они уже вошли в большую светлую комнату, и дядя Жора зычно рявкнул:
– А ну! Все сюда! Ко мне сын Виталька приехал!
– Ты ж говорил... Вадим! – появилась в дверях серая, скучная особа с дикой химией на голове.
– А я как сказал? – уставился на нее Зипунов. – Я так и сказал! Вот какая ты нудная, Маруся, лишь бы родному мужу поперек! Знакомься, Вадька, это моя супруга, Мария Филипповна, я на ей был женат сразу же после твоей матери. А-а, зря поменял, такая же гадина. Зато дочка у меня!.. Натаха! А ну выдь!!! Сейчас все локти обкусаешь! Натаха, ядрена бомба!! Спишь опять, что ль?!
За стеной послышалась возня, и в комнату вплыла, по всей видимости, Натаха – девица угрюмая, бесформенная, зато с черными и мохнатыми, как медвежья лапа, бровями.
– Ну чего я вам? – уныло вскинула она белесые глаза на батюшку, однако, завидев в доме молодого мужчину, порозовела и даже блеснула глазом. – Я говорю: чего орете? Я уже вот она! Когда наследство-то делить будем? Обещал же!
Вадим теперь с удивлением посмотрел на Зипунова – так, значит, наследство делить все же собираются? А по какому, интересно, поводу?
– Сейчас и начнем, чего ж, раз сын приехал, – деловито насупился дядя Жора и принялся шарить по шкафчикам серванта. – Виталька, а ты чего в пол врос? Раздевайся! Натаха, помоги мужчину обнажить, вишь – стесняется!
Натаха с готовностью кинулась к Вадиму, но тот и сам уже сбросил дубленку на стул и жестом фокусника выдернул из-под полы две смятые хризантемы.
– А это вам! В честь нашего знакомства! – торжественно произнес он и вручил двум женщинам по цветочку.
Те одинаково зарделись ушами, засмущались, а супруга Зипунова даже понеслась в другую комнату переодеваться в нарядное платье, которое она прихватила для второго дня поминок.
– А мне где? – вдруг раздался позади Буранова молодой звонкий голос.
Вадим обернулся – в дверях, опершись о дверной косяк, стояла девушка лет двадцати, затолкав руки в карманы джинсов и недобро поглядывая на нового гостя.
– А вам? Извините... – растерянно пробормотал Буранов. – Я просто...
– Женька! Не приставай к мужику! – крикнул на девчонку Зипунов. – Чего прилепилась? Тебя еще не хватало! Вадим, а это моя последняя дочурка... самая любименькая, – он сморщил личико и собирался всплакнуть от избытка чувств, но махнул рукой. – Тоже неродная. Да еще и злыдня такая, прям хоть вешайся. Но девка хорошая. Да. Только вот выгоняет меня из избушки, а где мне жить? Оттого и решил с собой покончить. Да, вот так. Только вот наследством распоряжусь и-и... Ну, вы все уселись? Я уже и бумажку приготовил!
Мария Филипповна с дочерью, заслышав про бумажку, немедленно рухнули на диван и замерли, Женя громко фыркнула и даже не шелохнулась, а Вадим устроился в кресле... С каждой минутой ситуация напрягала все больше. Это что же собирался отчим ему завещать, если ему и самому жить негде?
– Значит, так, – торжественно произнес дядя Жора и надолго замолчал, уставившись в пустой листок.
Родственники тоже хранили молчание, не хотелось прерывать человека на краю его собственной кончины.
– Я тут... много думал и решил, что... что пора огласить завещание, – выдохнул наконец Зипунов.
После этих слов его бывшая супруга Маруся вместе с дочуркой весело заелозили на диване и потерли ладошки. Вадим постарался сохранять спокойствие, однако и его такое положение вещей весьма устраивало – наследство будет поделено, причем поход на кладбище отменяется, к тому же сегодня вечером можно обратно домой рвануть и завтра поспеть к вагону. Очень удобно.
Зипунов между тем снова начал говорить.
– Все свое состояние я делю поровну и по справедливости! – хлопнул о колено рукой Зипунов. – И чтоб потом не обижались! Значит, так. Дом я отдаю сыну моему Буранову Витальке... Тьфу ты, черт, Вадиму! Буранову Вадиму, вот так. Своего железного коня, то бишь автомобиль «ЗАЗ» семьдесят девятого года выпуска я завещаю своей красавице-дочери Ната... Натаха, ядрена бомба! Да сбрей ты эти усы на лбу! Ну честно слово – будто мужик какой!.. Короче, машину мою – Наташеньке, доченьке моей... неродной. А вот тебе, Женечка, младшенькая моя дочурка... тоже неродная, тебе наша семейная реликвия достается – наш сад! Посади там тыкву.
После этих слов господин Зипунов собрался было с легкой грустью принимать слова благодарности, однако благодарных слов не случилось.
– Не, ну мы понимаем, огород пускай Женька забирает, его все равно скоро снесут, – уперла руки в бока серьезно обиженная Мария Филипповна. – А вот почему это нам одна только твоя инвалидка досталась?
– А ты, разлюбезная моя Маруся, и вовсе в завещании не поместилась! – с вызовом дернул подбородком Зипунов. – Не заслужила! Только Натаха!.. Тьфу ты, пакость какая, сбрей усы, говорю, всякий раз пугаюсь!
– Где дом? – взвизгнула бровастая красавица Наталья. – Почему это своему сыну ты весь дом завещал, а нам... а нам... хоть бы крылечко!!!
Зипунов вытаращил глаза:
– На кой черт тебе крылечко без дома-то?! И как это мой сын будет в этом своем доме проживать? То есть выйдет он с утреца из сеней, а на крылечке уже и ты! Да с такими бровями! Он долго не проживет, сразу тебе говорю.
– Ладно, – неожиданно смирилась Мария Филипповна. – Ладно, переписывай дом на сына.
Она толкнула дочь в бок локтем и зашептала ей на ухо:
