Вадим только шутливо отбивался:
– Не велите казнить. Откуплюсь, чем только пожелаете. Вот, Женя, освобождай пакеты, давай все сразу на стол... Здесь вот и рыба, и какое-то мясо, и... черт знает, какая-то коробка красивая... а вот конфеты... Дядь Жора, принимай спиртное! Нет, ну это ж дамам, куда ты вцепился, нам вот... Наташенька, прекрати на мне виснуть... господи, да сбрей ты брови! Женя, а вот это надо в микроволновку...
Все бурно столпились возле кухонного стола, разгребая продуктовую груду, и праздничное настроение стало еще больше набирать обороты.
– Во! Вот это мне как раз! – выудил из пакета литровую бутылку водки дядя Жора. – А ты чего пить будешь? Ах ты боже ж мой! Надо еще за водкой бежать! Это ж только мне, а у нас за столом-то три мужика! Женька! Ну давай уже, беги, знакомь Витьку с твоим хахалем!
– Каким это хахалем! – обиделась Женя. – Это Роман, жених мой!
– Да! Жених! – прямо в лицо Вадиму повторила довольная Наталья. – Женечка, так ты бы шла и сама прямо-таки показала своего жениха Вадиму, видишь, он не верит!
Вадим немного отстранился от липкой Натальи и посмотрел на Женю пронзительным взглядом:
– Да я верю, конечно, но... но познакомиться все же надо. Я должен знать человека, в чьи руки передаю такое сокровище.
– Ой, уж прямо и сокровище! – недобро перекривилась Мария Филипповна. – Таких сокровищ...
– Не знаю, не знаю, – бесцеремонно прервал ее Буранов. – У меня не слишком много родни, поэтому близкие сестры – это настоящее сокровище. Женя, ну так ты будешь нас знакомить?
Женя вела себя непростительно легкомысленно. По всем законам бурановской логики, она уже была побеждена, а следовательно, должна была мяться и конфузиться при своем женихе... тот теперь был явно лишним, ошибкой торопливой молодости, и Женечка не должна была этого не понимать. Но отчего-то не понимала – радостно ухватила Вадима за руку и поволокла в комнату.
– Пойдем, я вас познакомлю! Ромка... это такой парень, обалдеть! И у нас с ним скоро свадьба, хотим в следующем месяце заявление подавать!
Ее веселья Вадим явно не разделял, но покорно тащился следом. А за ним с ахами и охами топали Наташенька с матушкой. И только сам Зипунов остался на кухне, зарывшись в шуршащие пакеты.
Женишок был хорош, как лубочная картинка. Он восседал за накрытым столом и прилежно ждал, когда о нем вспомнят.
– Вот! Это мой Ромка! – подбежала к нему Женя и чмокнула в щеку. – Ну, Ром, ну знакомься, чего ты? Это мой брат, Вадим! А это Ромка!
– Роман Александрович Любомиров, – поднялся тот и протянул руку Вадиму.
– Ах ты батюшки! Фамилия какая! Прям будто карамельку проглотил, – оскалился Вадим и пожал ухоженную руку молодого человека. – А я простенько так – Буранов!
– Ах ты господи, будто на ржавом снегоходе проехался, – мило парировал парнишка.
Вадим удивленно дернул бровью – а у мальчонки-то зубки режутся! Ну-ну, посмотрим.
– Ну молодцы! – всплеснула руками Женя. – Не успели познакомиться, а уже грызетесь! Давайте за стол... Наташа, Мария Филипповна, садитесь вот сюда... Вадим, ты с дядей Жорой или сюда?
– Нуте-с! К столу! – возопил глава семейства, появляясь в комнате с уже початой литровой бутылкой. – К столу, а то уж... скоро футбол показывать будут, а мы и не посидели...
Вадим уселся рядом с Натальей, зато напротив Жени и ее жениха, и с удовольствием таращился на молодую пару. Женя была весела и игрива, а вот Роман чувствовал себя немного не в своей тарелке. Вадим наметил его своей мишенью, и кто знает, что бы ожидало сегодня несчастного жениха, если бы Вадимом вплотную не занялась старшая сестрица. По ее мнению, если уж Буранов уселся рядом, то это означало только одно: он наконец-таки пал! И пусть пока не совсем к ее ногам, но... оч-чень даже может быть!
– Вадим, куда вы все время пялитесь?! – дернула она его за рукав, когда тот пристроился сверлить Женю взглядом искусителя. – Поглядите, что я вам в тарелку наклала! Этот салат называется «Сердце Амура», он из яйца, огурчика и куриных сердечек! Ой-ей-ей, Вадим! Не зыркайте по сторонам! Я вам вот чего тут... наклала! Давайте пробуйте, я погляжу, как вы морковку вареную есть будете, я ее жуть как не переношу! И как ее люди едят? Ну жуйте, я погляжу.
Вадим вежливо кривился в улыбке и снова пялился на Женю.
– Вадим! Ну давайте же! Открывайте рот-то! – наседала Наташенька, не давая ни минуты передышки. – Я ж говорю – «Сердце Амура» еще не ели!
– А я предлагаю выпить! – рявкнул Зипунов. – Вадим! Вадька, не жуй ты этот салат, там никакого Амура отродясь не водилось, одни куриные потроха! Давай выпьем! За... за знакомство!
– Совсем очумел, – дернула его за штанину Мария Филипповна. – Сколько уж можно знакомиться? Это ж... Это ж дети твои, ирод!
– Дети! Давайте выпьем... на брр... брюкиш... бюдершарф! – выкрикнул дядя Жора и, не дожидаясь остальных, вылил себе в рот стопочку водки.
Наташенька лихо замахнула стопарик, ничуть не хуже батюшки. Роман скромно отставил стопку в сторону.
– А чего это вы, Роман? – изумленно уставился на него Буранов. – Лечитесь? Или так просто... игнорируете?
– Я за рулем, – просто пожал плечами Рома и повернулся к Жене: – Жень, ты мне вон той рыбки положи.
– Нет, погодите! – не успокаивался Вадим. – На брудершафт пить – это же святое! После этого полагается целоваться и переходить на «ты»! А вы, значит, вот так просто берете и плюете на традиции?
Роман удивленно повернулся к нему – парень явно не понимал, отчего этот братец так воинственно настроен.
– Понимаете, – постарался вежливо объяснить он. – Мне этот тост и вовсе ни к чему. Я ни дядю Жору, ни... простите, как вас по имени-отчеству?
– Меня Мария Филипповна! – тут же откликнулась женщина с другого конца стола.
– Да, ни Марию Филипповну, ни вас я на «ты» называть не собираюсь. И уж целоваться с вами у меня и вовсе желания не возникло. Тогда для чего мне этот брудершафт.
– А и в самом деле! – весело всплеснул руками Буранов. – А вот я выпью!!! Женечка, за вас!
И он выпил. После чего не поленился выйти из-за стола и прямиком направиться к младшей сестричке. Та еще и сообразить не успела, а он уже ловко поднял ее со стула, обхватил сильными руками и приник к Жениным губам долгим, нежным поцелуем. Это он умел.
Стол отметил его подвиг минутой молчания.
– Ну ты с ума сошел, что ли?! – вывернулась наконец из его объятий ошалевшая сестра. – Вадька! Обнаглел совсем!
– Да уж, – запыхтел паровозом Роман и отложил вилку.
– Моя школа! – довольно рявкнул Зипунов и полез целоваться к Марии Филипповне.
– А теперь моя очередь! – почувствовал Вадим толчок в спину. – Давай теперь со мной, я тоже выпила!
