– Я хочу, чтобы ты развязала себе руки, – спокойно произнес Марк.
– Я бы тоже этого хотела, только я не фокусница, – заметила Рита, близоруко щурясь.
– Ты что, не видишь? Рядом с тобой доска с торчащим гвоздем, попробуй разодрать об него веревку, – скомандовал Марк, и Рита принялась за дело.
Периодически руки ее срывались, и гвоздь больно вонзался в нежную кожу. Рита кусала губы, чтобы не закричать в голос и не привлечь внимание.
– Вот уж чего я точно не ожидал, так это того, что ты вместе с этой коробкой окажешься здесь… – снова порадовал Риту своими рассуждениями Марк.
– А почему все-таки именно мне так повезло? Просто потому, что мы знакомы?
– Дурочка! Я ведь мог узнать твой адрес, а следовательно, всегда тебя найти…
– И свою икону тоже? – наконец-то дошло до нее.
– Все ты понимаешь…
– Да… Долго бы искать не пришлось… Ой! – воскликнула Рита.
– Что?!
– Получилось! Я развязала руки! – радостно сообщила она.
– Молодец, Маргарита! Развязывай теперь ноги.
Рита вцепилась ничего не чувствующими руками в веревки на ногах и принялась их распутывать. Но внезапно ее пронзила одна мысль.
– Постой! Так когда меня пытали, ты знал, что икона здесь, и не отдал ее им?! Меня резали бы на куски, а ты спокойно смотрел?! Жизнь человека для тебя ничего не значит?
– Успокойся и развязывай веревки!
– А ты мне не указывай! Тоже мне… мужчина! На его глазах пытают женщину, а он не отдает этим головорезам эту чертову вещь! Я понимаю, что она стоит состояние, но не дороже же человеческой жизни! – пыхтела Рита. – Тоже мне… рыцарь!
– Во-первых, я не рыцарь! Во-вторых, не так уж тебя и пытали… Стукнули один раз, подумаешь…
– Что значит, подумаешь?! – ахнула Рита. – Один раз! А сколько надо было? Мне же больно! Тебе бы так! – выкрикнула Рита и прикусила свой язычок, так как вовремя поняла, что уж Марку досталось по полной программе. – Я развязалась… Боже, как же болит все тело…
– Я специально притворился, что потерял сознание, чтобы они прекратили тебя избивать, раз я этого все равно не вижу.
– Спасибо! – фыркнула Рита. – Ты такой заботливый, современный рыцарь. Неплохой артист, умеешь падать в обморок! А еще можешь устроиться на работу в милицию на должность жертвы! Будешь ложиться на пол, и тебя будут обводить белым мелком! Очень творческая и перспективная работенка! Рыцарь!
– Прекрати называть меня рыцарем! Меня раздражает твоя буйная писательская фантазия. Приглядись, я не в латах и не в доспехах, я – обычный, современный мужчина…
– Звучит как приговор, – прищурясь, заметила Рита.
– У тебя скверный характер, как у старой девы, – заметил Марк.
Рита, шатаясь, поднялась на ноги и, держась за стенку, с вызовом посмотрела на него:
– Я освободилась, мой генерал. Что дальше? Насколько я могу трезво оценить ситуацию, ты находишься в наручниках, а ключей от них у нас нет. Мне сходить, попросить?
– Не язви. Открой коробку с конфетами! Да поторопись!
«Эх, в другой ситуации попался бы он мне в таком беспомощном состоянии… Уж я бы его отшлепала…» – внезапно подумала Рита и покраснела от своих мыслей.
– Я тебе не секретарша! – все же напомнила она.
– От меня уходят все секретарши, это факт, – вздохнул Марк.
– Еще бы, с таким-то характером! – Рита открыла коробку конфет, стараясь не думать о том, что бандиты могут вернуться в любой момент, а она явно не была готова вступить с ними в рукопашную. Ее взгляд сразу же упал на икону. Сказать, что она была превосходна и прекрасна, – ничего не сказать. Бриллианты блестели, словно пытались послать сигналы «SOS» в космос.
– Странное вложение денег, ты не находишь? – спросил Марк. – Я так подумал, когда увидел ее в первый раз…
– Я тоже так думаю, но это их дело, так уж повелось… такая семейная традиция. Если мой прадед вложил в оклад драгоценный камень, то и я должна… – ответила Рита, переводя взгляд с иконы на маленький, аккуратный пистолет, странно выглядевший рядом с бесценной святыней.
– Что это? Оружие?
– Именно… – кивнул он. – Стоит бешеных денег, так как не звенит при металлоискателе…
– Его ты тоже спрятал? – предположила Рита.
– Какая ты догадливая… Их было слишком много, и я понял, что мне с ними не справиться…
– А почему ты не отстреливался?
– Как у тебя все просто… Кругом же люди были.
– Зачем же ты остался без оружия? – не понимала Рита, боясь взять в руки пистолет.
– Я все еще думал, что уболтаю их, что они не пойдут на крайние меры… Одно дело, если бы они схватили меня без оружия, и совсем другое, когда с пистолетом.
– Молодец, ничего не скажешь… – покачала головой Рита. – Все скинул на меня: и украденное сокровище, и оружие.
– Так я же не знал, что ты такая самоотверженная и пустишься за мной в погоню…
– Ага, лучше бы было, если бы я открыла коробочку дома и меня хватил удар! Ладно, хватит оправдываться! Что делать-то? Ты действительно считаешь, что я сейчас выйду из этого сарая и положу всю банду? Даже не думай об этом! И не надо мне объяснять, как действует эта штука! Знать не хочу!
– Рита, соберись! Это наш последний шанс! Я недооценил этих ребят! Они живьем нас не выпустят, поэтому я и не рассказал им ничего, иначе они сразу убрали бы нас за ненадобностью.
– Что я должна сделать?
– Приставь дуло пистолета к цепям наручников и нажми на курок. Это все.
– Все? – уточнила Рита, не веря своим ушам. – Я не смогу этого сделать…
– Рита, спаси нас! Это единственный способ освободить мне руки, – продолжал уговаривать ее Марк.
– А если я отстрелю тебе что-нибудь случайно? – поинтересовалась Рита, серьезно опасаясь за его здоровье, так как оружие в руках держала первый раз.
– Слушай, плотно приложи дуло к цепочке и нажми вот на эту штуку, слышишь меня? Давай!
Она словно в кошмарном сне выполнила его просьбу и после звонкого, очень резкого звука закричала, выронила пистолет и на мгновение закрыла глаза. Послышался лязг металла, а через некоторое время топот ног и клацанье замка.
– Ложись! – крикнул ей Марк, и Рита, ничего не понимая, посмотрела на него.
Марк полулежал, одной рукой судорожно пытаясь развязать веревки на ногах, а в другой сжимая брошенный ею пистолет. Почему-то Рита решила, что он сейчас предложит ей прикрыть его, пока он будет распутывать узлы. Поэтому она моментально метнулась в сторону и упала на пол на колючее сено, и уже ничто не могло ее поднять и сдвинуть с места.
