– Федя! – позвала она. – Федя, ты где?
Ответом ей была тишина, но Маргарита не сдавалась и решила прогуляться подальше. Вокруг стоял оглушающий треск цикад, живущих своей ночной жизнью.
«Хоть бы светлячки какие-нибудь летали или растительность какая светилась бы, как в «Аватаре», – пришли на ум странные мысли.
Воздух был потрясающий, дневная жара давно спа€ла. Легкий ветерок освежал, благоухали какие-то цветы. Внезапно к этому аромату примешался запах табачного дыма.
– Федор? – снова позвала Рита.
– Маргарита? – услышала она его бархатный голос и вздохнула с облегчением.
– Ты где?
– Я здесь! Иди прямо… на голос. – Видимо, он уже приспосабливался к местным условиям проживания.
Она вышла на небольшую полянку, окруженную темными елями, причудливо расставившими свои лапы; белые колокольчики усыпали, словно звезды небо, казавшуюся сейчас черной траву. Там на одиноко стоящей скамейке сидел Федор и курил. Под спину себе он подложил свою футболку, поэтому был с голым торсом, вернее в корсете.
– Чего ты здесь сидишь?.. – спросила Маргарита, присаживаясь рядом на скамейку.
– И порчу окружающий воздух? – закончил за нее мысль Федор.
– Можно и так сказать… По запаху и нашла.
– Не спится мне, если честно. Не знаю из-за чего… Крутятся всякие мысли в голове… Выпал я как-то из привычной обоймы.
– Мне очень неудобно, что ты поехал со мной сюда. Я не предполагала, что здесь будет так все запущенно…
– Я ведь сам настоял на этом, – сказал Федор.
– То есть моей вины тут нет?
– Какой вины? – рассмеялся он. – Ты единственное светлое сейчас рядом со мной!
– Да ты бы видел себя со стороны!! После посещения пляжа у тебя были уже круглые глаза. А на ужине? Ты же ничего не ел! Ты так смотрел на еду, будто спрашивал: «А что это такое? А это что такое? А как его готовили?» Словно хотел сказать: «Это что же надо было сделать с продуктами, чтобы еда так выглядела?» Наверное, в дорогих ресторанах ты в «своей тарелке»?
– Извини, я не знал, что это так выглядело со стороны. Просто я правда не ел такого никогда, – рассмеялся он.
– Пюре серого цвета, потому что из старой, лежалой картошки, да еще на маргарине и воде, – пояснила Рита.
– А еще вот тушеная капуста жуткого коричневого цвета, – поддержал ее Федор. – Может, она подгоревшая? Или масло, на котором ее жарят, не меняли уже месяц?
– Вполне возможно. А как тебе оладушки, словно резиновые? Хотя, что я спрашиваю. Ты ничего не ел. Скучаешь по омарам? Может, и не спится на голодный желудок? – предположила она, придвигаясь к нему поближе.
– Да нет. Я вообще часто страдаю бессонницей, даже таблетки прописывали, в голове одни цифры.
– Деньги? – уточнила Рита.
– Нет, – рассмеялся он, – какого ты обо мне мнения!
– Так ты миллионер ведь.
– И поэтому я по ночам считаю золото в сундуках? Потерял сон и покой. А если не заплачу налоги, так еще и стану импотентом, если верить рекламе? – улыбнулся Федор. – Нет, у меня есть люди, которые этим занимаются. Экономисты и бухгалтеры. Они считают деньги, это их работа. Вот никогда бы не хотел считать чужие деньги.
– А какие тогда у тебя цифры в голове? Можно поинтересоваться? – спросила Маргарита.
– Так работа… Информационные технологии. Много цифр в голове держать надо.
– Информационные технологии?
– Это мой бизнес.
– Это на таком уровне у вас знания? – удивилась Рита.
– Ну, привет! Опять на «вы»! – придвинулся к ней Федор и обнял за плечи. – Моя голова – компьютер, а за технологии, что этот компьютер выдает, очень хорошо платят.
– Кто платит? – спросила Рита, чем вызвала очередной смешок у Федора.
– Многие отрасли и серьезные люди, – сделал «круглые» глаза Федор. – Государственная тайна.
– Жалеешь, что сейчас здесь? Только честно, – спросила она, понимая, что смотрит на его губы и не в силах от них оторваться.
– А я всегда честно говорю! Совсем нет! Я поехал ради тебя, я этого и не скрывал. Ты мне жизнь спасла, не приди тогда ночью ко мне в больницу, я бы сейчас не сидел здесь… Я хочу быть полезным для тебя.
– Я уже встретилась с братом, правда, весьма оригинальным способом.
– Намекаешь, что моя миссия выполнена? Ты прогоняешь меня? – спросил расстроенный Федор.
– Нет, конечно. Просто тяжело видеть твою растерянность. Ты можешь и меня возненавидеть, что был поставлен в такие условия.
– Ничего, полезно иногда. – Федор повернул ее лицо к себе и поцеловал просто и по-хозяйски, точно уловив момент, когда она очень хотела этого.
Рита не узнавала сама себя, она совсем и не сопротивлялась ему. На руку сыграла темнота, было не так стыдно. Его бледное лицо с темными глазами совсем близко… Эти глаза манили так же, как это потрясающее ночное небо. Рита почувствовала силу его рук. Страсть захлестнула ее, накрыла с головой. А он продолжал целовать ее, и она отвечала, пока Федор сам не оторвался от нее.
– Извини, если позволил себе лишнее, обстановка тут соответствующая, да и ты все время рядом…
– Я не останавливала тебя, к своему стыду, – промямлила Маргарита, не зная куда деваться. И снова – спасибо тебе, спасительная темнота!
– Ты удивительная, Рита, и я не хочу ничем тебя обидеть. Мне надо научиться быть с такой, как ты. У меня таких вот женщин не было. Это честно!
– Старых психологов со скверным характером? – уточнила она.
– Дурочка. С таким вот умным и верным взглядом. Я боюсь, что сделаю тебе больно. Я жил на сумасшедшей скорости. Авиакатастрофа несколько притормозила меня и словно развернула в другую сторону. Спасибо костылю, он дал мне время осмотреться и увидеть что-то очень важное, чего я раньше не замечал.
– А я думаю, что это шприц с ядом так на тебя подействовал. Но я хочу сказать тебе, Федя, что ты ошибаешься в отношении меня.
– Почему? – поцеловал он ее в макушку.
– Я не оригинальна. И ты мне нравишься, как и всем, наверное, женщинам. От тебя исходит притяжение, что-то есть такое в глазах, в улыбке… Это объяснить невозможно… Ты сам знаешь, ты об этом говорил…
– Это называется сексуальное притяжение, – засмеялся Федор.
– Ты самоуверен, и ты прав. Это именно так и называется. И меня к тебе тянет, я же живой человек.
– Я понял, Рита. Ты хочешь и боишься, и за себя не отвечаешь. Значит, я как мужчина беру ситуацию под свой контроль. Я обещаю, что не обижу тебя и что буду с тобой, когда у тебя развеются все сомнения.
– А ты умный, – улыбнулась она.
