– Да.
– И вот скажи мне, если ты потеряешь паспорт и придешь в паспортный стол, то что тебя попросят предъявить?
– Ну… свидетельство о браке, наверное.
– Верно. А если ты им его не покажешь? Или вовсе утаишь, что состоишь в браке? Поставят они тебе в новый паспорт штамп о замужестве?
– Нет, я думаю.
– Правильно думаешь, – одобрил дед. – Единой базы данных по всем ЗАГСам нашей страны у нас нет. Поэтому работникам паспортной службы приходится верить людям на слово. Некоторые несознательные граждане этим обстоятельством пользуются. И оказываются женаты не один, а два, три или даже более раз, не обременяя себя процедурой развода.
– Но это же подлог! Мошенничество! Афера!
– И тем не менее твой Толстой именно такой.
– Прямо не верится, – пробормотала Мариша. – Он производит впечатление бесхитростного младенца. Я была уверена, что роман с Анечкой – это для него вершина коварства.
– Кстати, что ты знаешь про эту его Анечку? Она обеспечена?
– Совсем нет. Работает в библиотеке. Живет с родителями в тесной трешке.
– Странно, – произнес дед. – Обычно люди вроде твоего Толстого ничего не делают просто так. И каждый их роман – это прощупывание новой потенциальной жертвы.
– Но мог же мужик просто влюбиться!
– Ты в это веришь?
– Любовь существует! Я это знаю!
Дед спорить со своей внучкой не стал. В ответ он лишь крякнул и сказал, что верит лишь в то, что может пощупать руками. А все остальное для него лишь фикция, химера, мираж.
– Одним словом, будешь записывать данные на своего Толстого? Где? С кем? И когда? Или будешь и дальше комплексовать по поводу несовершенства этого мира и мужчин, его населяющих?
Разумеется, Мариша выбрала первый вариант. Глупо отказываться от оружия, которое тебе может здорово пригодиться и которое тебе буквально вкладывают в руки.
Глава 7
На условленную встречу Мариша явилась собственной персоной. Ей не терпелось сказать Толстому все, что она думает о его поведении и о нем самом. Встреча была назначена снова в ресторане «Большой мальчик». И пунктуальный Толстой уже ждал Маришу, сидя у окна. На столе находилось сразу три полупустых тарелки. Видимо, Толстой основательно подзаправился в ожидании шантажистки.
– Это вы! – поразился он, поднимаясь из-за своего стола и таращась на вырез на платье у девушки. – Никогда бы не подумал, что вы станете заниматься шантажом.
Платье Мариша в этот вечер надела белоснежное. Оно выгодно облегало ее фигуру. А глубокий вырез был так богато оторочен натуральными кружевами, что грудь Мариши казалась еще роскошнее, чем была на самом деле. Мариша регулярно наведывалась в солярий. И теперь белоснежная ткань выгодно подчеркивала смугло-золотистый загар ее груди.
Так что ничего удивительного в том, что Толстой словно загипнотизированный таращился на Маришу, не было.
– Я тоже была о вас лучшего мнения! – парировала удар Мариша. – А вы, оказывается, многоженец! И брачный аферист к тому же!
Толстой страшно оскорбился. Он даже временно перестал пялиться на Маришин бюст и поднял глаза на ее лицо.
– Я вас попрошу не оскорблять меня! Всех своих женщин я любил.
– Беззаветно и преданно! – хмыкнула Мариша. – А главное – бескорыстно!
И она выложила перед Толстым архивные справки, которые дед переслал Марише факсом. Из этих справок следовало, что Толстой является счастливым супругом сразу пяти женщин.
– И всех их вы любили? Или их деньги?
– Деньги тут роли не играли!
– А что же?
– Я давал этим женщинам счастье! Осознание того, что их любили! Что они для кого-то необходимы и любимы!
– Любимы или обмануты? Предупреждаю: у меня на руках полный список ваших жертв!
– Ну, зачем вы так? – поморщился Толстой. – Что за неприятное начало разговора? Какие они жертвы? Уверен, если вы поговорите с этими женщинами, большинство из них признаются вам, что до сих пор в глубине души они любят меня и мечтают, чтобы я к ним вернулся.
– Однако слишком большое количество этого хочет. Вас на всех может и не хватить.
– Совершенно справедливое замечание, – важно кивнул Толстой. – Женщин много, а я один! И чтобы осчастливить их всех, я должен перемещаться.
– Прелесть какая! – восхитилась Мариша, от восторга даже захлопав в ладоши. – И скоро вы собираетесь «переместиться» от вашей нынешней жертвы? И к кому? К Анечке? Но у нее же нет ни гроша!
– Анечка получила в наследство от своих бабушек и дедушек две прекрасные квартиры в центре города, – важно произнес Толстой. – Сейчас ее недальновидные родители сдают эти квартиры буквально за копейки. Хотя, сделав там соответствующий ремонт, их можно было бы сдавать в несколько раз дороже.
– И вы, разумеется, собираетесь взять на себя это бремя?
– Я неплохо справляюсь с подобными делами.
– А в благодарность Анечке, я так полагаю, придется одну из квартирок отдать вам? Вы уже присмотрели себе, какую именно оттяпаете у бедной девочки?
Вся симпатия и сочувствие, которые испытывала Мариша к этому типу, теперь бесследно испарились. Прав был дед! Такие люди не исправляются! Никакой любви Толстой не испытывал. Любовь для таких, как он, всего лишь средство личного обогащения. Не нужна этому Толстому бедная Аня. Ему не дают покоя две ее квартиры в центре города, которые ему не терпится прикарманить. Вот и вся романтика.
– Судя по моим данным, вы далеко не бедный человек, – сказала Мариша. – На своих брачных махинациях вы заработали до полутора миллионов долларов.
– У меня этих денег нет! – поспешно возразил Толстой.
– Да? И куда же они делись?
– Все вложено в недвижимость!
– То есть приносит вам стабильный доход?
– Ну… Все не так просто. Содержание квартир влетает мне в приличную сумму. К тому же арендаторы постоянно норовят обмануть меня, заплатить меньше, удрать, увезти или испортить обстановку. А убытки я вынужден покрывать из собственного кармана.
– Ой, что-то мне в это слабо верится, – поморщилась Мариша. – Вы просто скупердяй! Современный Корейко. Сидите на миллионах, а трудитесь за копейки!
– Я – экономен, – скромно подтвердил ее слова Толстой. – Но я готов обсудить с вами нашу сделку. Сколько вы хотите за молчание?
– Что? Испугались? Боитесь, как бы я не побежала к вашей жене и любовнице?
– Если бы вы ратовали за справедливость, то уже давно навестили бы этих двух куриц. Но вы пришли ко мне. Зачем? Не совестить же меня в самом деле! Вы хотите получить с меня деньги! Сколько?
