– Чего вам, Алевтина Григорьевна? – смачно чвакнув жвачкой, поинтересовалась она, облокотившись подносом о край стола и одновременно шаря глазами по мужской части посетителей.
Взгляд у Наташки был какой-то блудливый. Да и вид, если честно, тоже.
– Выплюнь жвачку! – рассердилась на девушку хозяйка. – Ты же не корова!
– Ну, ясное дело. Куда мне до коровы! Тоща я для коровы-то. Вот вы у нас – другое дело.
– Чего? – побагровела Алевтина Григорьевна.
– Рылом я для коровы, говорю, не вышла, – пояснила ей Наташка, ни чуточки не смутившись.
И не понять было, издевается она или просто дура.
– Тьфу! – сплюнула Алевтина Григорьевна. – И за что тебя мужики любят? Ни капли мозгов! Только и знаешь, что сиськами трясти.
– Так к нам ученые работники и всякие там академики не ходют, – заявила девица. – А остальным очень даже по кайфу.
– Ладно, не о том речь. Выплюнь жвачку и слушай. Знаешь ведь, что Анастасия пропала?
– Ну, слыхала!
– А перед своим исчезновением она к нам заходила. Ты ее обслуживала.
– Ее и подружку, – кивнула Наташка. – Доходяга! В чем только душа у девки держалась. Ни румянца, ни аппетита. Я как на нее глянула, сразу поняла – не жилица! Так и вышло.
– Слушай, прозорливая ты наша! – разозлилась на официантку Алевтина Григорьевна. – Тебя спросить хотят, как они вечер провели. А мнение тут твое без надобности.
– Ну, пущай спрашивают. Что знаю, то отвечу.
– Ты столик обслуживала и парня запомнила?
– Того, что к Таське с подружкой подсел? Запомнила.
– Опиши!
– Ну, рост метр восемьдесят, плечи широкие, глаза карие.
– Дальше.
– Носит очки. Одет дорого. Зовут Костя.
– Ты и имя знаешь?
Наташка кивнула и продолжала:
– Денег полно. На иномарке ездит. Так посмотришь со стороны – и не скажешь, что ботаник.
– Кто?
– Ботаник. Ну, ученый, если по-простому.
Мариша переглянулась с тетей Галей. А говорила, что ученые к ним в кафе не ходят. Выходят, очень даже ходят.
– А ты откуда знаешь, что этот Костя ученый? – спросил у девушки дядя Павлик.
– Так слышала я их разговор. Они меня особо не стеснялись. Да и чего стесняться-то? Ничего плохого они не делали. Школьные друзья, встретились, посидели. Что плохого?
– Школьные друзья?
Тетя Галя задумалась.
– Школьные друзья? Кто же у них в классе Костя был. А-а-а… Наверное, Самохин Костя. Хороший мальчик. Он с Леночкой очень дружил. Только Леночка тихая всегда была. Вот Костю у нее Анжела и отбила. Та-то редкостная оторва была еще в школьные годы. Ну, что же, поняла, о ком речь идет. Ничего странного в этой встрече нету. Вот только…
– Почему Тася нам ничего о ней не рассказала, – перебил жену дядя Павлик. – Это на нее не похоже.
– Да, я тоже об этом же подумала.
– Так я вам скажу.
Это подала голос Наташка, которая не только не отошла от стола, а, напротив, с явным интересом прислушивалась к беседе родственников.
– Скажешь?
– Скажу. Это Леночка просила, чтобы их встреча в тайне осталась.
– Почему?
– Мужа боялась. Муж у нее жутко ревнивый, я так поняла. Вот Тасина подружка и тряслась, как бы муженек в этой их встрече чего дурного не усмотрел. И просила и Тасю, и Костю этого держать язык за зубами. А то знаете, как бывает. Одному скажешь, другому, да так и пойдет слух по свету. И до мужа дойти могло.
Мариша посмотрела на тетю Галю.
– А у Леночки с этим Костей серьезно было?
– С первого класса он за ней по пятам таскался. И за Леночкой, и за Тасей. Но с Тасей он дружил. А вот Леночку любил. Трепетно. Нежно.
– Трепетно! – фыркнула Мариша. – Нежно! А потом взял и к какой-то Анжеле переметнулся!
– Ну, Анжелка умела мужикам головы кружить. Шалава! Ей Костя и не нужен был. Просто досада взяла, что он Леночку так верно любит. Вот Анжелка и постаралась, отбила парня у одноклассницы.
– А потом что?
– Не знаю я, – пожала плечами тетя Галя. – Школу они окончили. Костя в университет поступил. На химико-биологический. Он еще в школе химией и биологией увлекался. Все мечтал такое лекарство создать, чтобы человечество от всех болезней излечилось.
– Утопия.
– Детские мечты, – вздохнула тетя Галя. – Очень хорошие, светлые мечты. Да и сам Костя – хороший мальчик. Даже странно, что после школы он ни разу Таську не навестил.
– Наверное, стыдно ему было, что он Леночку предал.
– Тася тоже так сказала. Она за подружку очень на Костю обижена была. И хотя с ней лично он не ссорился, она с ним всякие дружеские отношения порвала. Из солидарности с Леночкой. Хотя самой Леночке это и не нужно было. Она-то, сдается мне, Костю давно простила.
– Простила его измену?
– Леночка ни на кого зла на сердце держать не могла. А тем более на Костю, которого знала с первого класса. Ну, оступился парень. С кем не бывает? Он же мужчина. А мужчине многое прощается даже из того, чего ни одной женщине вовек не простилось бы.
Наташка, которая все еще маячила возле стола, внезапно громко лопнула пузырь от новой жвачки, которая уже снова была у нее во рту. И, распространяя вокруг себя интенсивный запах мяты, пробубнила:
– Так вы меня дальше слушать будете или окончательно в воспоминания ударитесь?
– А? – очнулась тетя Галя. – А ты еще что-то знаешь?
– Так я же их столик весь вечер обслуживала! Раз десять подходила. То стаканы поменять, то тарелки унести. То холодное, то горячее, то десерт. Замоталась прямо. А потом они еще кофе раза три заказывали. И все говорили, говорили, говорили. Такое впечатление, что сто лет не виделись и наговориться не могли.
– А о чем говорили-то?
– Сначала тоже прошлое вспоминали. Школу, учителей, приятелей школьных. Как этот Костя один раз на уроке анатомии учительнице под попу резиновый член подсунул. А та сослепу на него прямо всей своей стокилограммовой задницей и плюхнулась. Поерзала, поерзала, а потом и говорит, до чего же сидеть неудобно. Весь класс так и грохнул.
– Помню этот случай! – тоже захихикала тетя Галя. – Так это Костя сделал? Надо же! А ведь тогда виновника так и не нашли. Да и скандала особого не получилось. Резиновый член учительница себе в качестве компенсации за моральный ущерб вытребовала. И на этом все и затихло.
Дядя Павлик как-то странно крякнул. Но промолчал. И даже шуганул своих сыновей, которые давились от хохота, сползая под стол.
