Наташка своей обычной невозмутимости ничуть не потеряла. Видно, ей эта история с резиновым членом под попой учительницы анатомии смешной не показалась. И, дождавшись, когда все остальные немного успокоятся, продолжила:
– А потом они за жизнь разговаривать стали. Только тут я вам подробностей не скажу. Потому что тут у меня другие клиенты подвалили. Шумные такие. Я прямо с ними окончательно замоталась, на кухню и в бар бегая. Только краем глаза видела, как Костя этот мрачнее тучи становится. А подружка нашей Таси плакать начала.
– А Тася?
– Таська-то? Так она тоже весельем не брызгала. Да и понятно, с чего веселиться, когда одна ревет, а другой кулаки сжимает?
– Они между собой поссорились?
– Не-а. Я так поняла, Костя этот перед Леночкой повинился. И она его простила. А потом про жизнь свою рассказывать начала. Ну, тут-то Костя мрачнеть и начал.
– А Тася?
– Тася вроде бы довольна даже была. Словно по ее плану все шло. А когда прощаться стали, Костя одну вещь сказал… Нет, наперед он за стол заплатить захотел. Только Тася его опередила. Сама к Алевтине Григорьевне сбегала и ей деньги сунула. А когда Костя этот возмущаться стал, она ему так прямо и сказала: «Замолчи! Я эту встречу организовала. Я и за стол заплачу. Это для меня дело принципа. Ты меня знаешь, так что не возникай!»
– И Костя замолчал?
– Ага. Мне только денег сунул. Дескать, обслуживала их хорошо. На этом и успокоился.
– А что сказал-то он?
– А сказал он, что все эти годы был дураком. И из-за своей глупости свою любовь чуть не потерял.
– Леночку?
– Я так поняла, что ее, – кивнула Наташа. – А потом еще добавил, что теперь он наконец узнал, как дела обстоят. И больше он дураком не будет и Леночку свою уже не оставит. И чтобы она ничего не боялась, он все уже придумал и знает, как им дальше быть.
– Как же это?
– Этого он не объяснил. А только еще добавил, что скоро они с Леночкой будут очень счастливы. И окажутся там, где их никто уже достать не сможет.
После этих слов над столом повисла тяжелая пауза. Учитывая, что Леночка в скором времени после этого свидания оказалась в могиле, напрашивались всякие нехорошие ассоциации.
– А про Тасю? – дрожащим голосом спросила тетя Галя. – Про Таську-то про мою Костя ничего такого не говорил? Ну, что они будут вместе и никто ее тоже не достанет?
– Про Тасю такого разговора не было, – заверила ее Наташа, и всем немного полегчало. – Он только про себя и про Тасину подружку говорил.
Следующее утро застало Маришу в пути. У нее сегодня было запланировано множество дел. И разумеется, первым пунктом в повестке дня была беседа с Костей Самохиным.
Найти этого товарища удалось не сразу. На поиски ушла почти вся ночь. По домашнему телефону, который тетя Галя разыскала в выпускном школьном альбоме, дозвониться до Кости не удалось. В его квартире давно жили другие люди, которые про Костю и его семью вообще ничего не знали и даже не слышали. Пришлось напрягать других Тасиных одноклассников. Основная сложность заключалась в том, что добрая их половина переехала в другие города, а то и страны. Но постепенно по цепочке вышли на Николая Коростылева, который жил в Америке и который признался в близком сотрудничестве с Самохиным Константином.
– Я ведь тоже биологом стал. Как и Костя. Так что мы с ним в прошлом году виделись на научной конференции в Огайо. И с тех пор регулярно переписывались по электронке. Могу также дать вам номер его сотового. А вот домашнего адреса, извините, не знаю. Ни разу у него в гостях не был.
Номер сотового телефона Кости был заблокирован. Послание в его электронный ящик ушло, но ответа не последовало. И дядя Павлик снова набрал номер Николая в Америке.
– Институт, где трудится Костя? Понимаете, это не совсем институт. Даже, могу сказать, совсем не институт.
– А что же?
– Это закрытое акционерное общество. Занимаются они там медицинским оборудованием. И как одна из побочных отраслей – фармацевтическая лаборатория. Вот в ней и работает Костя.
И вот теперь Марише предстояло наведаться на работу к Косте Самохину. Найти его. И переговорить с ним. Мариша чувствовала себя на пятерку. Она была уверена, что уж Костя точно сможет рассказать ей про Тасю куда больше, чем все остальные до сих пор. Слегка смущало Маришу словосочетание «закрытое» и «общество». Но, поразмыслив, она пришла к выводу, что это касается исключительно экономической стороны дела. А пропустят ее туда без труда.
Но вскоре ей пришлось изменить свое мнение. На вахте сидели три бдительные тетеньки таких внушительных габаритов, что Мариша сразу же поняла: с боем ей тут не прорваться. Тетки пили чай, закусывали его огромным кремовым тортиком и казались вполне довольными жизнью. Может быть, они и внимания бы не обратили на Маришу, но путь преграждала заблокированная вертушка. Так что поневоле пришлось притормозить возле вахтерш.
И пока Мариша размышляла, что бы ей половчей соврать, одна из теток строго спросила:
– Вы куда и к кому?
– Я? Мне? Мне бы в лабораторию!
– В какую лабораторию? – еще строже осведомилась тетка. – У нас их несколько. Вам в какую именно?
– Мне… У меня вот тут… Меня бабушка моя послала. Сказала, что она к вам несколько лет назад приходила. Бактерии брала.
Мариша ляпнула и сама ужаснулась. Что она плетет? Какие бактерии могла брать ее бабушка? Но, как ни странно, тетки ни капли не удивились. И вроде бы даже оттаяли лицами.
– Ах, бактерии, – понимающе произнесла одна из теток. – Так это вам в шестую комнату.
– Да-да! – обрадовалась Мариша. – Мне туда!
– Как пройти, знаете? Второй корпус, прямо и направо.
Турникет открылся. И ликующая Мариша пронеслась мимо него, так что вертушка еще долго вращалась после ее прорыва.
Ни в какую шестую комнату ей было не нужно. Но как славно получилось! Почаще бы ей так везло!
Найти фармацевтическую лабораторию, где трудился Костя Самохин, не представило особого труда. Мариша просто подошла к группе людей в белых халатах и спросила Костю.
– Это вам за угол нужно завернуть. Увидите там зеленую дверь, проходите дальше. В красную тоже не суйтесь. А вот желтая – это для вас. Зайдете и сразу же попадете к фармацевтам.
Мариша так и сделала, удивляясь про себя причудам неизвестного художника-декоратора, окрасившего все двери этого длинного здания в разные цвета. Тут была дверь синяя, дверь фиолетовая и дверь угольно-черная. Что скрывалось за последней, содрогнувшаяся Мариша даже побоялась себе представить. И быстренько пробежала до нужной ей желтой двери.
Толкнув ее, она сразу же очутилась в небольшом уютном коридорчике. Пол тут был застелен плиткой. На гладких окрашенных в персиковый цвет стенах висели акварели в простеньких деревянных рамках. В общем-то, ничего особенного, но от этих картинок на душе становилось по-домашнему уютно.
