– И что делать женщине в такой ситуации? Денег у нее нет. Жилья тоже. Образования, скорей всего, тоже или нет, или «корочки» давно устарели. И вот Тася помогала этим бедолагам вернуться к нормальной жизни.
– Это как же?
– А так. Добивалась, чтобы мужья оплатили супругам получение нового образования и поддерживали бы своих бывших жен. Хотя бы на первых порах, пока те сами не начинали зарабатывать себе на жизнь. Ну, и жилищный вопрос тоже, если понадобится, Тася могла помочь решить. И всякие другие вопросы.
– Решить? Это как же?
– Подробностей мы не знаем, – быстро, на взгляд Мариши, даже излишне быстро ответили физичка с медсестрой.
– М-да, – с сомнением протянула Мариша. – Совсем-совсем ничего не знаете?
– Тася неохотно делилась с нами своими проблемами. Просто однажды обмолвилась, что в нашей школе есть парочка папаш, которым она помогла вернуться в лоно семьи.
– Это как же?
– Мужики надеялись, что им удастся выставить своих половин голыми и босыми, а самим остаться единоличными хозяевами бизнеса. Но после разговора с Тасей они поняли, что делиться все же придется. Потому разводиться со своими половинами очень быстро передумали.
Мариша грустно вздохнула. Увы, очень часто брак – это простая сделка. У тебя есть то, что нужно мне. А у меня есть то, что нужно тебе. Почему бы нам и не пожениться? Зачастую чувства отсутствуют вовсе или играют весьма второстепенную роль. Ну, не противен тебе партнер – и прекрасно. Ведь случается, что с души воротит, а все равно живешь. Ведь квартира же у него! Машина! Перспективы!
Есть мнение, что браки, основанные на расчете, весьма крепки. Лишь бы только расчет оказался верным.
– А подробности? Как же Тасе все-таки удавалось вразумлять этих мужиков?
Физичка с медсестрой переглянулись и дружно пожали плечами. Но как раз в этот момент подняла голову завуч, про которую все думали, что она мирно дремлет среди тарелок с закуской. А оказалось, что женщина отлично слышала весь разговор. С трудом, но она все же сфокусировала на Марише взгляд своих разбегающихся в разные стороны глаз и выдохнула:
– А об этом вам надо выяснять в самом комитете.
И снова захрапела.
– И как же мне туда попасть?
– А вот это мы вам сейчас объясним! – обрадовались две другие женщины.
В комитет по защите прав женщин Мариша подъехала в начале седьмого вечера. Всю дорогу она провела в пробках; Мариша сидела в машине и тихо злилась. Что за невезуха? Почти целый час задержки против намеченного. Чтобы им провалиться, этим пробкам!
Начиная с середины дороги, Мариша корила и ругала себя:
– Глупо, глупо туда ехать. Наверняка там уже никого не будет в это время.
Но развернуться в пробке, чтобы ехать обратно, всем известно, вовсе дохлый номер. Поэтому Мариша покорно ехала в общем потоке со средней скоростью, как оповещало электронное табло над ее головой, – двадцать один километр в час. Весенний воздух был напоен ароматами выхлопных газов и прочих городских прелестей.
– Эх, на природу бы сейчас! – внезапно затосковала Мариша. – К маме! В деревню.
Впрочем, в «деревню» – это было сильно сказано. Маришина мама в прошлом году приобрела, по настоянию дочери, небольшой домик под Питером. Двенадцать соток – два стандартных участка, объединенных в один. Деревянный домик. Печка. Банька. И ограда из сетки-рабицы. В общем, ничего примечательного. Но само местечко было уникальное. Среди питерских болот раскинулся настоящий песчаный оазис. Пейзаж тут напоминал Карельский перешеек в миниатюре. С тем лишь исключением, что дома тут продавались за вполне разумные деньги. Заоблачных цен Приозерского и Выборгского районов тут не было и в помине.
Неподалеку от их новой дачи, всего в ста метрах, раскинулось огромное озеро. Собственно говоря, это было и не озеро вовсе, а песчаный карьер. Но добыча песка велась в нем так долго и активно, что, стоя на одном его краю, с трудом можно было разглядеть другой.
Все тут строилось словно на Золотых Песках или другом приморском районе. Первая прибрежная полоса по берегу озера с роскошными виллами-замками на ней. Вторая линия застраивалась добротными домами чуть поскромней. И дальше уже все шло по убывающей. На окраине садоводства ютились совсем уж убогие домишки, больше напоминающие сарайчики.
Маришина мама жила в середнячках. Дом был хоть и не из камня, но двухэтажный, из тесаного бруса и с новой обшивкой. А на участке мама взялась выращивать розы. Разумеется, были у нее там и другие цветы, но розы… розы превосходили всех. Волшебный аромат плыл летними днями над всей округой. Соседи приходили клянчить черенок или саженец. Проходящие мимо люди останавливались и любовались чудесным розарием.
Ах, какие у мамы были розы! Алые, белоснежные, кремовые, желтые. Были густо обвивающие забор и подпорки. Были кустовые. Были крохотные, высаженные отдельно и на возвышении, чтобы можно было без помех любоваться их миниатюрными чудо-кустиками.
Вот только саженцы, они…
– Ты что там! Заснул? Эй! Мужик!
Мариша очнулась от жуткого гудения, которое раздавалось со всех сторон. Вздрогнула и выглянула из машины.
– Так я и знал! – немедленно возликовали вокруг. – Баба за рулем!
– Спит средь бела дня!
– Клуша!
– И кто им только права выдает!
Вот странное дело, ни одна женщина, даже самая истеричная и невыдержанная, не станет устраивать в пробке скандал. Она прекрасно понимает, пробка – это катастрофа, не зависящая ни от нее, ни от окружающих. И всем вокруг приходится точно так же туго, как и ей самой. Так что кричи не кричи, а пробка меньше не станет. Поэтому в пробках женщины читают, слушают музыку, подправляют макияж, красят ногти лаком и даже вяжут. Одним словом, находят себе дело по душе. И почему бы мужчинам не заняться тем же самым?
Но нет! Сильная половина человечества выше подобных бабских ухищрений. Им подавай все и сразу! Чтобы пробка взяла и рассосалась в один момент. Вот он сейчас выскочит из своей машины. Вот он зарычит. Все остальные машины возьмут испугаются и разбегутся в разные стороны. А он останется, герой! Ура-а-а-а-а!
Подъезжая к зданию, где располагался комитет по защите прав женщин, Мариша с удивлением обнаружила: в окнах горит свет. Если там подобрались энтузиасты вроде их пропавшей Таськи, то такие люди могут работать круглыми сутками, если будут видеть, что от их работы есть реальная польза.
– Вам кого? – приветливо спросила у Мариши охранница на входе.
– Мне? У меня…
Мариша заранее не придумала легенду и теперь неожиданно сильно смутилась.
– Понимаете, мне нужно поговорить!
– Понимаю, – мягко и как-то сокрушенно произнесла тетка. – Еще как понимаю! Сколько вас тут, горемык, навидалась, уж и не сказать. Бьет, поди?
