– Ага, а потом как у Райкина: «Закрой рот, дура, я уже все сказал!» В общем, не знаю я, Сен, что и думать. А ты пива, часом, не купила?
– Нет, не купила.
– А почему?
– Потому что пьянству – бой. Мне еще гору статей писать за себя и за Влада, когда буду это делать, ума не приложу.
Пару минут молчали, глядя в потолок. Потолок страстно нуждался в ремонте, поэтому там было на что посмотреть.
– Слушай, а может она ловко притворяется? – изрекла я предположение. – И на все твои вопросы несет качественную белую пургу?
– А с какой стати? Ну с какой?
– Тогда я вообще ничего не понимаю, по Вовиным рассказам одна картина получается, а тебя послушать, так совершенно другая.
– А сама что думаешь? Какие сделала выводы?
– Честно сказать, я в растерянности. Вот какое у меня возникло предложение, давай съездим к кому-нибудь из родственников и послушаем так сказать, третье лицо, которому со стороны, как правило, всегда виднее.
– И к кому поедем?
– Сейчас поглядим, кто у нас там в списке.
Я слезла с дивана и пошла на кухню, где на подоконнике располагались важные вещи и ценные бумаги. Ну, чтобы всегда под рукой… Отыскав предоставленный Вовой список, вернулась в комнату, чувствуя, как постепенно отходит головная боль – цитрамон творил свои благие дела.
– Итак, что мы там имеем? – Спросила Тайка.
Я развернула листок с сухим компьютерным текстом.
– Первым пунктом идут родственники со стороны отца.
– Сколько душ?
– Две и бывшая супруга в Геленджике.
– Ну, к супруге в такую даль мы навряд ли поедем, да и не сезон по курортам маньячить, а вот первые два пункта надо навестить, а то и впрямь растеряться можно от такой нескладухи.
– Ты иногда про Агафью вспоминаешь? Пытаешься сообразить, как все это все соотнести друг с другом?
– Лучше и не спрашивай, – тяжело вздохнула подруга, – лучше и не напоминай…
Еще без малого часок нам потребовался чтобы раскачаться, наполнить внутренности чаем и начать собираться в путь-дорогу. Плестись нам предстояло аж в Жулебино, именно там проживала Астахова Маргарита Юрьевна, двоюродная сестра Аркадия.
– Тай, а Жулебино вообще где находится? От какого метро туда добираться?
Таисия взглянула на меня с неким удивлением.
– Вообще-то, дорогая, добираться туда следует от Выхино, от твоего, между прочим, метро. Ты хорошо себя чувствуешь? А то ты меня слегка пугаешь.
– А, – обрадовалась я, – так это рядом? Жулебино где-то поблизости? А чувствую себя хорошо, цитрамон работает исправно.
– Да нет, по-моему, хреноватенько работает твой цитрамон, лучше б пива купила, кракозябра злая. Давай, давай, шевелись, идем на воздух!
– Я там уже была.
– Еще раз сходить совсем не помешает! Шнеллер, шнеллер, рашен зольдатен!
– Гитлер капут!
Повторный выход в белый свет морозный окончательно привел меня в чувства, и таки вспомнилось, что Жулебино – это буквально рукой подать, но лучше все-таки стартовать от Выхино, запытав предварительно водителей маршруток адресом на бумажке.
Что мы и сделали. Добрались до метро и всех запытали.
– Это где-то в районе Жулебинского бульвара, кажется недалеко от супермаркета «Перекресток», – проинформировал запытанный водитель газели. – Садитесь, остановлю, где надо.
Мы обрадовались и сели. И довольно быстро приехали.
– Вот куда-то туда! – махнул крылом водитель.
И мы последовали в заданном направлении.
Нужный дом отыскали почти сразу, это и впрямь находилось неподалеку от «Перекрестка». Искомая квартира номер 167 находилась в третьем подъезде, и в двери на наше счастье был сломан домофон, следовательно, не надо было визжащим голосом через динамик объяснять незнакомому человеку, зачем нас принесло по его душу. Не известно, на каком этаже располагалась квартира, поэтому пошли по лестнице, шумно отдыхая на каждом пролете. К превеликой радости выше третьего этажа взбираться не пришлось, мы остановились у металлической двери, обитой желто-оранжевым дерматином с цифрами 167, отдышались и Тая нажала на кнопку звонка. Раздалась громкая бравурная мелодия и звучал этот безумный симфонический оркестр должно быть минуты две – никак не меньше. Я б, наверное, дня через три сошла с ума и добровольно уехала в Кащенко, имей я такой дверной звоночек. Отгремели последние ноты, мы прочистили уши, но нам никто открывать не торопился. Еще раз звонить не имело смысла, такой музыкальный грохот не услышал бы только полностью контуженный на оба уха, поэтому мы просто стояли и ждали, кто знает, может хозяйка пожилая женщина и не может быстро дойти до двери.
– Дома ее нет, – пришла к выводу подруга опосля пятиминутного ожидания. – Может, в магазин вышла или гуляет.
– Или уехала куда.
Да мало ли куда человек мог настропалиться в новогодние праздники. Но нам было жаль кататься туда-сюда впустую, посему решили оставить записку с кратким объяснением цели визита и контактным телефоном. Как у всякого уважающего себя журналюги у меня в сумке имелся растрепанный, пожеванный блокнотик с торчащими во все стороны разрозненными листочками, давным-давно не пишущая ручка и огрызок карандаша. Вырвав из блокнотика максимально чистую страничку, я испещрила ее старательными карандашными каракулями, сложила вдвое и посмотрела, куда бы пристроить это послание. На гладкой дверной обивке не имелось никаких кнопок-заклепок, за номерную табличку тоже воткнуть не получилось, тогда я попыталась просунуть записку в щель между дверью и косяком, при этом я машинально взялась за ручку и потянула дверь на себя, желая эту щель расширить. Ну, дверь и открылась…
– А дверь-то открыта, – продемонстрировала чудеса наблюдательности Тая.
– Ага… – я стояла, вцепившись в ручку, не решаясь ни открыть дальше, не закрыть совсем.
– Пойдем, Сеночка, домой, – слегка напряженно произнесла подруга, – чует мое сердце, нечего нам тут делать.
– Давай уж заглянем, мало ли что, вдруг человеку плохо или помощь нужна.
– А с какой это стати человеку плохо с открытой дверью? – Тайкины глаза стали круглыми и заблестели, как у нервного оборотня, это означало, что она уже всего на свете забоялась и готовилась задать панического стрекача.
– Таюнчик, Тайчик мой дорогой, ну посуди сама, что такого ужасного в открытой двери, тем более, если из-под нее не вытекает лужа крови? Она может быть открыта по множеству вполне мирных причин. Например, я когда выскакиваю к соседке на минутку, тоже дверь не закрываю.
– А чего тебе волноваться, кто к тебе полезет, у тебя ж Лаврентий в прихожке сторожит! Можно и настежь растопырить, желающих не найдется!
