Перевернув пуделей вниз головами, мы определили, что в руках у Ираиды находится Дуся, а у меня – Люся.
– Пусть Люся держит Люсю, – велела Пчелкина, – а мы будем направлять Дусю.
Так и сделали. Я держала суку, а остальные совместными усилиями пытались усадить на нее кобеля. Дуся искренне не понимал, чего от него хотят, и сохранял на морде маску стойкого отвращения.
Я обратила внимание, что Валерий совершает какие-то странные телодвижения нижней частью туловища. Его супруга тоже это заметила.
– Что ты делаешь? – зашипела она.
– Показываю личным примером, – отозвался мужчина.
Ираида пошла красными пятнами:
– Дома будешь показывать, на супружеском ложе!
В этот момент Дусю начало тошнить. Настя оттащила пуделя в угол, чтобы он не запачкал иранский ковер ручной работы. Я немного ослабила хватку, Люся вырывалась из моих рук, подбежала сзади к жениху и зубами впилась ему в ляжку…
Полчаса спустя мы расположились в гостиной: я сидела на пуфике, Валерий с Ираидой – на диване, а Настя заняла кресло. Дамы держали на руках своих питомцев. Вид у всех присутствующих, включая собак, был жалкий. Было ясно, что затея потерпела полное фиаско.
– Боюсь, женское имя не лучшим образом сказалось на репродуктивных качествах Дуси, – произнесла Ираида, бросая выразительный взгляд на Настю.
– О чем это вы? – удивилась Пчелкина.
– Да о том! Нанесли кобелю психологическую травму, а потом удивляются, почему у него с девочками ничего не выходит!
– Да ваша девочка психическая, поэтому и не выходит! – огрызнулась Анастасия.
– Люсенька у нас нормальная, это ваш кобель импотент! – парировала Ираида.
Ссора росла как на дрожжах. Вскоре дамы уже обменивались нелицеприятными характеристиками в адрес друг друга. Они были похожи на двух полоумных мамаш в детской песочнице, ругающихся из-за сломанного совочка.
Я посмотрела на число «1000», которое нарисовала на внутренней стороне ладони, полустёртое в пылу борьбы, но еще различимое. Чудесным образом оно прояснило мое сознание.
– У меня появилась идея, – сказала я, – надо пригласить специалиста!
Ираида с Настей никак не отреагировали, зато Валерий заинтересовался:
– Какого специалиста?
– Кинолога.
– А ведь верно! – поддержал мужчина. – Кстати, у нас есть знакомый кинолог, она как раз специализируется на вязках! Помнишь Камиллу, дорогая?
– Угу, – хмуро отозвалась Ираида, всё еще поглощенная обидой.
А я продолжала миротворческие действия:
– У нас чудесные собаки, которые по какой-то загадочной причине настроены друг против друга. Очевидно, по неопытности мы что-то делаем неправильно. Кинолог нам поможет!
В итоге мы пришли к мнению, что надо дать пуделям еще один шанс. Следующая вязка должна пройти под пристальным вниманием специалиста. На такой относительно оптимистичной ноте Ираида, Валерий и Люся покинули квартиру.
Я ощутила в себе острое желание съесть что-нибудь сладкое, с огромным количеством калорий. Осмотр кухни показал, что зефир в шоколаде подчистую сожран псами. Пришлось довольствоваться овсяным печеньем, хотя оно и служило слабым утешением.
Я злилась на саму себя: зачем позволяю Настьке вить из себя веревки? Она поселилась у меня в квартире, нарушила мой покой, я целыми днями бегаю по её делам, а теперь еще мое уютное жилище превратилось в собачий питомник!
– И почему только я согласилась на эту авантюру? – вопросила я, вгрызаясь в печенье.
Пчелкина благоразумно не стала уточнять, о какой именно авантюре идет речь.
– Потому что ты мой настоящий друг, – подольстилась она.
– И кто такой, по-твоему, друг?
– Ну, друг – это человек, к которому можно запросто приехать и поселиться на неопределенное время.
– Точно, – кивнула я. – А к настоящему другу еще можно притащить свою собаку!
Глава 8
Если звенит будильник, значит, лучшая часть суток уже позади.
Утром я поехала на Главпочтамт. Около кабинета с табличкой «Начальник таможенного отдела» выстроилась очередь. Я спросила, кто последний, и уселась ждать на казенный дерматиновый стул.
Очередь продвигалась медленно. Зато посетители выходили из кабинета с просветленными лицами, из чего я сделала вывод, что их проблемы успешно разрешались.
– Вы тут по какому вопросу? – спросил меня мужчина, занимавший соседний стул.
Я молча разглядывала собеседника. На вид ему было чуть за пятьдесят. Он обладал невыразительным лицом, которое после случайной встречи трудно вспомнить. На мужчине были помятый костюм и несвежая рубашка. Создавалось впечатление, что в одной и той же одежде человек ест, спит и ходит по казенным учреждениям. Впрочем, он был чисто выбрит и недавно подстрижен.
– Что, таможня не пропускает посылку? – не дождавшись ответа, сделал предположение сосед.
Я кивнула.
– Из какой страны посылочка?
У меня наконец прорезался голос:
– Из Америки.
– А что там, если не секрет?
– Да так, личные вещи. Пара туфель, свитер, несколько футболок…
– Футболки одинаковые? Если одинаковые, то могут признать коммерческой партией и заставят платить пошлину. Замучаетесь оформлять документы.
Он пустился в долгие объяснения, какие именно бумаги мне придется заполнять. Я уже не рада была, что ляпнула про футболки, поэтому поспешно спросила:
– А вы тут часто бываете?
– Каждый день, – отозвался собеседник, – это моя работа.
Я кивнула на дверь:
– С господином Архангельским уже имели дело?
– И не один раз.
– Что он за человек?
Собеседник наклонился ко мне и со значением произнес:
– Нормальный мужик, если вы понимаете, о чем я.
– Не понимаю. В каком смысле нормальный?
Мужчина перешел на едва различимый шепот:
– Раньше на таможне работала команда молодых ребят, с которыми всегда можно было договориться. Они решали вопросы по-деловому и не заламывали цену. Потом этих парней уволили, и на их место взяли климактерических теток. Это кошмар, доложу я вам! Тетки трясутся за свои места, соблюдают все идиотские инструкции и боятся брать деньги. Стало просто невозможно работать! Если раньше дело решалось за пять минут, то теперь проходят недели! Я всерьез подумываю о смене деятельности, потому что общаться с этими тетками – удовольствие ниже среднего.
У меня мелькнула забавная мысль, что собеседник, будь он женского пола, прекрасно подошел бы под определение «климактерическая тетка».
