— Ну как это ты все знаешь? — не поверила Машуня. — Ты знаешь только о возможных заказчиках убийства. А непосредственный убийца до сих пор неизвестен.
Глаза Федорчука загорелись.
— Вот бы нам его поймать! Он бы мне сразу дал показания и на Бурцеву, и на Маевскую.
Размечтавшись, Иван съел одну за другой полдюжины пельменей. Как и у всякого мужчины, от еды его настроение слегка улучшилось, и он стал почти игриво поглядывать на Машунину коленку, находившуюся в опасной близости от его собственной ноги.
— А вот ты сама, Маш, — завел он отвлекающую беседу, — проходишь по моему делу как свидетель, а никаких показаний насчет убийцы не даешь…
Машуня смотрела на своего Федорчука и все понимала по его выражению лица.
— А я ничего не видела! — в тон ему пропела она. — Я тебе уже сто раз говорила.
— А зря… — Рука Федорчука уже нагло переместилась на объект вожделения и стала его нежно поглаживать. — Вот если бы я был на твоем месте и мог бы посмотреть на все твоими глазами… Ну или хоть чьими-нибудь! Я бы как пить дать что-нибудь заметил! Кстати, а у нас попить ничего нет?
Но Машуня не сразу отозвалась. Ей кое-что пришло в голову. И это «кое-что» было поистине замечательным.
— Иван! — вдруг воскликнула она. — А ведь на свадьбе наверняка снимали на видеопленку. Может, стоит ее посмотреть?
— Да мы ее уже смотрели! Я сразу же после убийства нашел оператора.
— Все равно давай посмотрим! — не унималась Машуня. — Может, я чего вспомню!
— Ну давай, давай, — согласился Федорчук и, подойдя к телефону, набрал служебный номер. — Алло! Миндия? Помнишь, у нас среди вещдоков была кассета с Шороховской свадьбы? Приготовь ее нам, пожалуйста. Мы сейчас с Машуней приедем.
* * *
Просмотр кассеты проводили в кабинете Ивана. Притащив туда видеодвойку, Гегемоншвили рассадил Машуню с шефом на стулья, а сам взялся за пульт.
Съемка почему-то была любительской, а снимали, видимо, разные люди. Камера немилосердно тряслась, то и дело показывала чьи-нибудь ноги, а однажды вообще крутилась, похоже, изображая спецэффекты. Но несмотря на такое всеобщее «мастерство» кое-что все-таки было видно и понятно: вот молодые едут на машинах и хохочут, вот зачем-то бросают букет с моста, вот Стас радостно комментирует:
— Вы только что были свидетелями образования новой свадебной традиции! Она называется «Прощай свобода, здравствуй, Оксана».
Бурцева снисходительно смотрит на него и берет под ручку. Все едят, чокаются, дарят подарки и со всей дури орут «горько»…
Далее в течение пятнадцати минут был запечатлен страстный поцелуй жениха с невестой в разных ракурсах и позах. Потом уже все танцуют в большом холле Поленовской дачи. Камера дергается в такт музыке, чувствуется, кто-то плясал вместе с нею. На минуту в кадр попал сам Вовочка-банкир с совершенно красным лицом, который кричал, видимо, Нонне, что она так легко от него не отделается. После этого странного эпизода камера какое-то время просто валялась на полу, и перед ней бродили чьи-то ноги.
Народ был уже совсем перепитый. Трое мужиков на полусогнутых ногах дергались под музыку и смешно надували щеки. Потом Поленовский голос прокричал, что сейчас будет фейерверк, и после этого камера потащилась вместе со всеми на улицу. Там группа сильно набравшихся гостей начала исполнять «А нам все равно», позируя перед объективом косыми рожами. Но оператору быстро надоело их снимать, и он сфокусировался на чьей-то лежащей фигуре, только что снесшей заграждение Руслана-пиротехника. Какая-то тетка начала ее поднимать. Сбоку мелькнула спина Руслана, который начал махать руками на отдыхающих гостей. Потом раздались матюки, исполняемые Руслановским братом. Видимо, тот пришел ему на помощь.
— Стойте-ка! — изумленно произнесла Машуня, хватая Миндию за плечо. — Что-то я не пойму…
— Чего не поймешь? — сразу насторожился Иван.
— Рукав! Еще раз покажи этот кусок!
Гегемоншвили послушно перемотал.
— Видишь, черное пятно у Руслана на куртке? Но я точно помню, что сначала оно было прямо на локте! — воскликнула Машуня. — Я и тогда, на свадьбе, обратила на это внимание. А здесь, фигня какая-то: оно вон насколько выше!
— Может, это другой рукав? — предположил Федорчук.
— Ничего не другой! — обиженно перебила Машуня. — Правый. И раньше пятно было на локте…
Они досмотрели до конца пленки. Все действо заканчивалось на крике толпы, когда убили Стаса. Больше ничего необычного на кассете не было, и они вернулись к рукаву Руслана.
… Машуня уже пятый раз сравнивала два кадра: вот у Руслана пятно на локте, а вот совершенно непостижимым образом оно переместилось к плечу. Но ведь такого быть не могло! Она понятия не имела, относится ли это к делу или нет, но феномен был настолько странен, что никак не шел из головы. Тем временем Федорчук с Миндией делали свои предположения:
— А может, это просто так снято?
— А может, это листик с дерева прилип.
— Да какой листик?! — отмахнулась Машуня. — Видно же, что пятно от какой-то смазки…
— А может, это не он? — задумчиво произнес Федорчук. — Не Руслан, то есть.
— А кто тогда?
— Кто-то, кто повыше его ростом. Лица-то мы не видим, значит, это вполне может быть и не твой пиротехник. А раз у этого типа руки длиннее, значит и пятно переместилось повыше. Вот одень-ка мой джемпер и сразу все поймешь!
— Но ведь только Руслан был в такой желтой куртке и в красной бандане! — ошеломленно проговорила Машуня. — Он там маячил постоянно. А вообще-то…
Она начала тщательно прокручивать у себя в голове все события того вечера. Руслан с братьями устанавливают оборудование для фейерверка… Во время салюта Машуня отлично видела, как он копошится возле своих установок. Петька и Пашка ему помогают… Стоп! Там был только один помощник. Где в это время был второй, она, хоть убей, не помнила. Но ведь оба брата выше Руслана почти на голову. Черт! А, может, это и не Руслан там бегал, а действительно кто-то из близнецов, только в его одежке?! Она видела только куртку и бандану, а лица в темноте так и не разглядела…
— Слушайте, — заговорила Машуня сама не своя, — это не Руслан, это либо Петька, либо Пашка! Я вспомнила! Тогда, на свадьбе, я была абсолютно уверена, что когда гости снесли заграждение, то это Руслан их обматерил. Но я была далеко. А здесь явно записан голос одного из близнецов. И они гораздо выше своего брата!
— Черт знает что… — растерянно проговорил Федорчук. — Вопрос на засыпку: зачем им нужно было переодеваться, и где в это время находился сам главный пиротехник?
— Знаешь, когда Руслан служил в армии, в Чечне, он был снайпером, прошептала Машуня, которая уже все поняла. — Поэтому Стаса и убили одним выстрелом… Руслан меня специально с собой позвал, чтобы я обеспечила ему алиби… Он все время был у меня на глазах — в своей куртке и бандане… Блин, если бы не эта пленка, я бы готова была поклясться, что он был на лужайке во время фейерверка.
